В этот же день в лагерь прибыл карфагенянин сражавшийся у Метавра. Он рассказал Ганнибалу, как все произошло. Теперь Ганнибал знал, что ему нечего надеяться на чью-либо помощь. Судьба его похода в Италию была решена.
Похоронив голову брата, Ганнибал повел свое войско на крайний юг Италии, в Бруттий.
Недалеко от города Кротона на вершине обращенного к морю холма находился храм Геры. Высокие кипарисы издалека указывали мореходам место святилища. По склонам холма паслись стада овец, принадлежащие храму. Здесь и остановился Ганнибал.
НАДПИСЬ НА ЖЕЛЕЗНОЙ ПЛИТЕ
Резчик бил молотком по зубилу. Предки Ганнибала оставляли надписи на камне и меди, повествовавшие о плаваниях к неведомым берегам, о морских битвах и сухопутных сражениях. Ганнибал в юности читал эти надписи в храмах. Полустершиеся письмена звучали чужой и далекой славой, наполняли сердце желанием подвига. Пусть и другие узнают о его победах. Камень и медь не пойдут для зеркала его славы. Он выбрал железо, металл, из которого куют копья и мечи, изготовляют катапульты и баллисты, металл, честно служивший ему и несший смерть римлянам. Пятнадцать лет он провел в их стране, пятнадцать лет, наполненных жестокой, беспощадной борьбой с противником, который, казалось, тоже был железным. Об этом и должна рассказать надпись, которую он оставит в храме.
Резчик бил молотком по зубилу, высекая искры. Колонки букв и цифр заполняли плиту.[35] Сто тридцать семь тысяч человек было у Ганнибала после взятия Сагунта, девятнадцать тысяч девятьсот воинов отправил он в Африку, пятнадцать тысяч двести оставил в Новом Карфагене, одиннадцать тысяч оставил севернее Ибера, еще одиннадцать тысяч наемников распустил в Пиренеях по домам, двадцать тысяч человек погибли в боях или дезертировали. В Галлию он перешел с пятидесятидевятитысячным войском, а в Италию — с двадцатипятитысячным. Здесь он пополнил армию галлами.
Тицин, Требия, Тразимены, Канны — победы одна значительнее другой. И все же теперь, после пятнадцатилетней борьбы Ганнибалу казалось, что он дальше от своей цели, чем в начале похода. Силы Рима не сокрушены. Иберия потеряна. У него нет больше средств для борьбы. И только нежелание признать свою неудачу еще удерживает его в Италии.
Резчик бил молотом по зубилу, но даже эти удары были бессильны заглушить тяжелые мысли Ганнибала. Сципион в Сицилии. Он готовится к высадке в Африку. Ганнибал бессилен этому помешать.
В АФРИКУ
Вот уже год, как находится в Сицилии армия Публия Корнелия Сципиона. После побед в Испании Сципион был избран консулом и послан в Сицилию, чтобы в удобный момент переправиться в Африку. Кончился срок консульской должности. Сципион был переизбран консулом на новый год (204 г. до н. э.), а римская армия все еще находится в Сицилии. Терпение сената начало иссякать. Появились доносы, выступили обвинители. «Забыв о своем назначении, Сципион живет в Сиракузах, как грек среди греков. Он променял тогу на греческий плащ. Он посещает гимнасий.[36] Он читает святки греческих философов. Он окружил себя поэтами. Он распустил войска». Одно обвинение страшнее другого.
Сенат решил послать комиссию из десяти человек с правом лишить Сципиона власти, если подтвердятся обвинения.
Сципион приветствовал сенаторов с показным радушием. Устроив им ночлег, он пригласил их утром на смотр армии, Воины шли по манипулам — гастаты, принципы, триарии — плечом к плечу, не нарушая строя. По звуку трубы принципы выступали вперед, в промежутки между манипулами гастатов, а гастаты отступали назад. Тысячи людей действовали четко и уверенно, строй был похож на сложную и послушную воле полководца военную машину.
За тяжеловооруженной пехотой на площадь выступила конница.
Потом Сципион показал манипулы в беге. Сильные, хорошо обученные воины стремительно неслись, выставив копья и мечи.
Два манипула гастатов вступили в поединок. Они бились деревянными мечами, обернутыми в кожу, метали друг в друга копья с кожаными шариками на концах.
Когда сенаторы уже еле держались на ногах от усталости, Сципион повел их в склады и арсеналы. Он показал им запасы хлеба, одежды, ряды вычищенных и смазанных мечей, копий, военные машины. Все было в образцовом порядке.
Посланцы сената докладывали в Риме о своем посещении Сицилии с таким подъемом и воодушевлением, словно они принесли весть о победе. Только Сципион может одолеть Ганнибала. Таков был их вывод.
Вскоре после посещения сенаторов консул втайне приказал военным трибунам готовиться к отплытию. Легионы были подтянуты к городу Лилибею, туда.же собраны корабли — военные и торговые.
Погрузка шла всю ночь. Рано утром огромный римский флот покинул гавань Лилибея. На палубах было тридцатипятитысячное войско.
ОГОНЬ
Каждую ночь Сципион в своем лагере близ города Утики встречался с какими-то людьми. Они входили в преторий после второй стражи и уходили оттуда лишь на рассвете, прикрывая лица краем плаща.
Эти люди были лазутчиками. Под видом римских рабов они бродили возле стана союзника карфагенян нумидийского царька Сифакса.[37] Как купцы, они предлагали доверчивым нумидийцам вино и ткани, притворно жаловались на войну, которая их совсем разорила.
Вскоре Сципион знал устройство вражеского лагеря не хуже, чем расположение своего. Ему было известно, сколько у нумидийцев шатров, защищенных валом и рвом, и сколько их находится на открытом поле, где расположены ворота и какой они ширины. Все лазутчики уверяли, что шатры сложены из сухого камыша и крыты соломой. Зная размеры и количество шатров, Сципион легко определил, что у Сифакса не менее шестидесяти тысяч воинов. В часе ходьбы от стана Сифакса, как было известно Сципиону, находился лагерь карфагенского полководца Газдрубала, сына Гескона. Лазутчикам удалось выяснить, что карфагеняне живут в землянках, покрытых сухими листьями, что воинов у Газдрубала вдвое меньше, чем у Сифакса.
Ночью Сципион принимал лазутчиков, а днем послов Сифакса. Он старался их убедить, что стремится к миру с Карфагеном и просит царя быть посредником, что Сифакс, как человек мудрый и беспристрастный, может помочь окончанию этой ненавистной войны. Сифакс принимал предложение Сципиона всерьез. Ему казалось вполне естественным, что Сципион говорит о мире. Ведь в его лагере вместе с конницей римского союзника Масиниссы[38] не более сорока тысяч воинов. Сифакс и не догадывался, что римляне лишь оттягивают время и ждут удобного случая для нападения.
Эта ночь выдалась темной. Луна скрылась за тучами. Из нумидийских шатров доносился храп. Воины крепко спали. Ведь вчера купцы у ворот за рвом чуть не даром отдавали вино. Спали и часовые, сидя с копьями, зажатыми между колен.
Со всех сторон подползли римляне к нумидийскому стану, бесшумно, как ужи, скользнули в ров и показались на гребне вала. Послышался негромкий свист, и на соломенные кровли полетели тлеющие головни. Несколько мгновений и шатры уже пылают, как факелы. Наружу выбегают полуголые люди, они трут кулаками глаза. Нумидийцы и не подозревают о близости врага Пожар мог произойти из-за простой неосторожности. Пламя перекидывается от шалаша к шалашу И вот уже пылает весь лагерь. Нумидийцы толкая друг друга бегут к воротам. У многих в руках ведра: ручей протекает за валом.
Звенят римские трубы. Под звуки труб с земли поднимаются воины Сципиона. С гиком несутся всадники Масиниссы. Нумидийцы мечутся. Они гибнут у выходов из лагеря от огня, от ударов римских мечей, под копытами коней, они сами топчут друг друга.
Огненные языки пламени замечены и в лагере Газ-д рубал а. Карфагеняне тоже решили, что лагерь Си-факса загорелся по неосторожности. Ведь Сципион ведет переговоры о мире! С ведрами и топорами спешат карфагеняне на помощь своим союзникам и попадают в засаду. Римляне рубят безоружных, гонят их назад в лагерь, преследуют бегущих. Главное оружие римлян теперь не меч, а горящие головни. Огонь проникает и в карфагенский лагерь.
Пылают крыши землянок. Треск пламени сливается с воплями и стонами обожженных людей, ржаньем лошадей, криками мулов. С ревом из горящего лагеря вырываются слоны, они топчут и давят бегущих, внося еще большее смятение и ужас.
Эта ночь принесла Карфагену страшное поражение. В огне, под ударами римских мечей нашли смерть несколько десятков тысяч воинов. Город Утика открыл римлянам свои ворота. Заколебались и другие союзники Карфагена. В городе царило смятение. Советники сваливали вину за неудачи друг на друга, проводили время в бесконечных спорах. Наконец, было решено отозвать из Италии Ганнибала. Только Ганнибал, вот уже пятнадцать лет воюющий с римлянами и не потерпевший ни одного поражения, может спасти Карфаген.
БИТВА ПРИ ЗАМЕ
Осенью 203 года до н. э. с палубы корабля Ганнибал смотрел на белые колонны храма Геры, на высокие кипарисы. Ганнибал прощался с Италией, Он мог сказать, что знает эту страну больше, чем свою родину Девятилетним мальчиком он оставил Карфаген, и больше не был в родном городе. Он мечтал вернуться в Карфаген как победитель римлян, как герой великой войны. Но что он теперь везет с собой? Воспоминания об одержанных им победах? Требия, Тразимен, Канны — в чьем сердце найдет отклик чуждое звучание этих варварских имен? Ганнибал с тоской смотрел на уходящий берег Италии. Он прощался со своей славой.
Двенадцать тысяч воинов высадились вместе с Ганнибалом на берег Африки. Это были закаленные, испытанные бойцы, поседевшие в сражениях и преданные своему полководцу. Еще двенадцать тысяч привел Газдрубал, сын Гескона. Это были горожане, наспех обученные, напуганные недавним поражением. Этого мало для решительной схватки. Ганнибалу нужны боевые слоны, ему нужны наемники. Снова во все земли и острова были посланы вербовщики. В лагерь Ганнибала съезжались наемники с Балеарских островов, из Иберии и Приальпийских земель.