Она кивнула, потому что она уже знала это.
— Так что же вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы ты поговорила с Фрэнком. Он нам нужен для оповещения о любых появлениях Бишопа. Он контролирует систему наблюдения, и он должен быть в состоянии предоставить нам четкие указания.
— Подождите, вы хотите, чтобы я сделала это? Почему не вы?
Мирнин выпрямился во весь рост, заложив руки за спину.
— Мне надо кое-что сделать, — сказал он.
— И… у нас с Фрэнком, возможно, вышло небольшое разногласие. Он больше не разговаривает со мной.
— Он… Подождите, он может это сделать?
— Да, черт возьми, могу. — Скрипучий голос Фрэнка раздался из динамика ее мобильного телефона, приглушенный карманом, но все еще был отчетливо слышен. — Я могу делать, что хочу, и я не хочу больше ничего слышать от этого осла.
— Фрэнк… — Клер вздохнула. — Прекрасно. Я ненавижу это, знаете ли. Я ненавижу, что вы до сих пор скалитесь друг на друга, когда у одного из вас даже клыков больше нет. Но у нас нет времени на ваше девчачье противостояние, хорошо? Присмотришь, пожалуйста, за Бишопом, чтобы ему не удалось жестоко нас всех поубивать?
— Хорошо, — сказал Фрэнк, — эта задача обозначена.
Клер повернулась к Мирнину.
— Еще хотите за кем-нибудь понаблюдать?
— Ну, за Глорианой, — сказал Мирнин. — Я бы определенно приглядел еще и за Глорианой, поскольку она новенькая в городе, и, ну, ты с ней уже встречалась, не так ли?
Клер нахмурилась. Глориана… ох. Она видела ее только однажды, мельком, на вечеринке около месяца назад. Глориана — или Глори, для краткости — была красивая, в старинном стиле: у нее были волны длинных светлых волос, ярко-голубые глаза и улыбка, от которой мужчины таяли, словно мороженое на солнце. Конечно же, вампир. Очаровательная.
Но у нее был особый интерес к Майклу, и Ева отнюдь не лучшим образом к этому относилась.
— Глори — девочка Бишопа?
— Я бы не стал выражаться так, — сказал Мирнин, — но у Глорианы есть история ставок на победителя, и она была любимицей Бишопа некоторое время, примерно триста лет назад, я думаю. У нее могут всё ещё быть кое-какие приятные воспоминания о нем, каким бы трудным это ни было для понимания. Старую преданность тяжело убить среди нашего рода. Как и старую вражду, и она никогда не была другом Амелии, хотя они достаточно вежливы на публике.
— Она ваш друг? — Клер заколебалась, затем сказала, — Или, ну вы знаете, подруга?
Он поднял брови и изобразил в воздухе кавычки.
— Друг?
— Вы знаете, что я имею в виду. Оливер практически признался, что предпринимал попытку с ней однажды.
— У меня не было никаких попыток. — Снова кавычки в воздухе. — И, нет, Глориана мне не друг. Как и не враг, в частности, я редко имею с ней какие-либо дела. Она согласилась соблюдать законы Морганвилля, но если возникает ситуация, когда она может обойти их… хорошо. Я бы не хотел оказаться между ней и ее желанием. Она может быть довольно хладнокровной.
Клер почувствовала укол страха.
— Ээ, она может потом увлечься Шейном?
— Шейном? — Мирнин закатил глаза. — Почему на всем свете ты пришла именно к такому выводу? Определенно нет. Она не имеет дела с людьми. Она находит их заурядными. И, как ни странно, не все так очарованы твоим кавалером, как ты.
— Ну, тогда, возможно, она может увлечься вами?
От этих слов он замер на мгновение, как будто эта идея ни разу не приходила ему в голову.
— Нет, — сказал он, наконец. — Нет, я не верю, что она вообще будет заинтересована. Я… не соответствую. По этим я подразумеваю свое здравомыслие. Она не сможет показать меня на публике, а это очень важно для нее — ей нравится выходить в свет со своими трофеями. Кроме того, я не уверен, что она способна произвести на меня впечатление хоть в какой-нибудь значительной степени. Мой образ мышления довольно… необычен, знаешь ли.
— Ох, я знаю. Фрэнк, ты запрограммировал это?
— Бишоп — отслеживается. Не то, чтобы я забыл того мерзавца, который разорвал мне горло и превратил меня в ходячего мертвеца. Глориана, да, я знаю ее. Глориана на моем радаре. Она покинула тренажерный зал примерно десять минут назад, и прямо сейчас она направляется в кафе «Встреча».
Мирнин кивнул.
— Она любит там бывать. Клер, возможно, тебе следует с ней подружиться. Ты довольно дружелюбный человек.
— В смысле, стать вашим шпионом.
— Не особо изящный вариант, но точный. Мне есть чем заняться. Фрэнк, пожалуйста, оставайся на связи с Клер через ее коммуникатор.
— Мобильный телефон, — сказала она. — Коммуникаторы были в Стар Трэке.
Он махнул рукой.
— Не вижу особой разницы.
— Я все еще не слушаю его, — сказал Фрэнк. — Но, да. Я останусь на связи, малыш. У тебя есть какие-нибудь наушники? Bluetooth?
— Маленькие наушники, — сказала она. — А что?
— Так я не буду вещать на всю округу, когда буду разговаривать с тобой, малыш. Я думал, ты догадливей.
— Был тяжелый день, — сказала она. — Меня чуть не зарезали.
Мирнин остановился, посмотрел на нее в упор, словно пытался разглядеть возможные раны, и затем сказал, — В нынешний времена, «чуть» — не считается, не так ли? Поторопись. И, Клер?
— Да?
— Будь осторожна и следи за Бишопом. Он был опасен и раньше, но я не знаю, что он собой представляет теперь, за исключением менее стабильного состояния. Кроме того, я не доверяю Глориане. Я не знаю, почему на всей земле, она объявилась именно в Морганвилле. Или почему она решила прийти сюда сейчас. Как я уже сказал, она и Амелия никогда не ладили, несмотря на их изысканно вежливое поведение по отношению друг к другу. Так что я считаю, мы должны предположить, что между появлением Глорианы и побегом Бишопа не может быть никаких совпадений. — Он поколебался, потом добавил, — Будь осторожна. Я не смогу найти тебе замену так же легко, как и до этого.
Это был комплимент в понимании Мирнина. Мило.
ШЕЙН
Клер отправилась на занятия, а у меня был выходной, и я чувствовал какую-то… потерю. Я не должен был возвращаться в спортзал, но я это сделал. Не знаю, почему, за исключением того, что я был снаружи, и казалось, что это правильно. Придурок у стойки регистрации бросил на меня тот же «ты — букашка, и я раздавлю тебя» взгляд, что и раньше, но затем он проверил список и кивнул мне.
— Заходи, — сказал он. — Насчет тебя всё улажено.
— Что значит, улажено?
— Оплачено, — сказал он. — Никаких плат за пользование тренажерным залом.
Вот, дерьмо. Нелегко обосновать отказ от этого, поэтому я вошел в дверь и вдохнул запах пота, напряжения, старой кожи, металла, отчаяния. Запах тренажерного зала стал домашним для меня, особенно после того, как моя мама и Алиса умерли. Жизнь с отцом сводилась к тренажерным залам, барам, дешевому мылу в мотелях, и крови.
Пахло… домом? Если это не слишком отвратительно.
Я опробовал сауну, которая была сверхгорячей и влажной, и переоделся в старые спортивные штаны. Босоногий, потому что я не боюсь грибка ног, и, кроме того, в любом случае, я планировал повыбивать дерьмо из тяжелой боксерской груши.
У меня не было выбора. Я вышел, накинув полотенце себе на шею, волосы спутались и прилипли к лицу, и там, сидя на перилах второго этажа, словно очень красивая птичка на проводе, была девушка, которая мне приснилась.
Вампирша, которая мне приснилась.
Я не солгал Клер, не совсем. Я честно считал, что это был сон, потому что это совсем на меня не похоже — мои поступки, слова, мысли. Это словно во сне, верно? Тебе не нужно быть самим собой.
Но вот она, так же соблазнительна, свежа и великолепна, как прошлой ночью во сне/не во сне может быть, возможно, во сне.
И она улыбалась мне, как будто у нас был секрет. Я хотел рассердиться, чтобы почувствовать выброс адреналина, который у меня всегда случается в присутствии вампов, но, видимо, что бы мой мозг ни думал, мое тело реагировало на нее, как это бывало с хорошенькой девушкой.
Хорошенькой девушкой, улыбающейся мне.
— Привет, Шейн, — сказала она. У нее был прекрасный голос, низкий и мелодичный, и, когда она говорила, голос звучал так, словно она была единственной в комнате. — Рада тебя здесь видеть. Ты подумал над моим предложением?
Вот черт! Мне потребовалась минута, чтобы понять о каком предложении она говорит — улыбка наводила на мысли о множестве предложений, которые не имели ничего общего с тренажерным залом.
— Передовая спарринг-группа, — сказал я. — Правильно?
— Да. — Ее улыбка приняла озорной, понимающий характер. — О чем же еще ты бы мог подумать?
Останови это. Останови это сейчас. Какая-то часть меня был зла, пытаясь вырвать меня из этого, но это была очень небольшая часть, а в остальном я чувствовал себя… спокойно.
Правильно. Словно все это было неизбежно — участь, судьба, неважно как бы вы это назвали.
Но, по крайней мере, я не собирался приударить за какой-то вампиршей, независимо от того, насколько она красива. Я не могу так поступить с Клер, и где-то в глубине всегда будет часть меня, которая не позволит мне дотронуться до вампира. Я надеялся. Поэтому я сказал, глядя прямо в ее ясные голубые глаза, — Я здесь именно для схваток, леди.
— Глори, — сказала она. — Глориана. Но ты можешь звать меня Глори.
Конечно. Я видел ее раньше, и та встреча помнилась так же ясно, как и сегодняшний день.
Я видел ее на вечеринке «Добро пожаловать в Морганвилль», но не так близко. Она пыталась увести Майкла оттуда, и совсем не обращала на меня внимание. Я подумал, что она хорошенькая, но, ну знаете, не достаточно.
До тех пор, пока она не устремила эту улыбку и эти глаза на меня. Тогда я понял, каким уничтоженным Майкл себя чувствовал. Тебя словно поразило цунами гормонов, и, черт, это было так приятно.
— Ты пришел для сражений, — сказала она, и оттолкнулась от перил. Она спрыгнула с двадцати футов и приземлилась, как кошка, едва сгибая колени для поглощения удара. Ее пристальный взгляд не отрывался от меня, ее улыбка не дрогнула. — Тогда, хорошо. Ты должен получить то, за чем пришел. Следуй за мной.