х. — Так что же ты намереваешься с ним делать? Проценты — это само собой. Но капитал должен работать. Кажется, с этой задачей ты великолепно справился. Недаром же фирма «Мендос» при твоем участии добилась успеха…
— Это не только моя заслуга, — скромно заметил он. — Я был одним из компаньонов.
— Давай разберемся, как ты намереваешься дальше использовать свои деньги и время, — ответила она, оживляясь, поскольку тема разговора была близка к ее повседневной банковской работе. — Начнем с того, где ты хочешь постоянно обосноваться? Нет, не торопись с ответом.
На какой-то момент сухой финансист, сидевший в Лилит, уступил место женщине, потому что она увидела на лице Хосе улыбку, встретившись с его черными глазами, выражающими внимание и любовь. Девушка не выдержала, улыбнулась в ответ и продолжила разговор деловым тоном.
— Ты считаешь самым подходящим местом для себя Испанию?
— Да. Если все будет в порядке, то обоснуюсь в Оливьере.
— Там удобно работать и жить?
— Это же мой дом, — ответил он задумчиво, а затем, встрепенувшись, пылко добавил: — Конечно же там очень хорошо! Сама увидишь.
— Неужели увижу? — Его слова вселили в нее новую надежду на исполнение мечты. — Я так надеюсь.
— Я тоже, красавица. — Хосе сразу же понял, о чем она подумала.
И вновь будущее, столь неопределенное, стало приобретать реальные очертания. Лилит вдруг ощутила, что перед ней открываются новые возможности, что ее мечта с каждым днем все ближе и ближе к воплощению…
Официант поставил на столик медный поднос с кофе. Девушка отважилась поблагодарить его по-испански.
— Грасиас! — Она не смогла удержаться от смущенной улыбки, когда произносила какое-нибудь слово на родном языке Хосе.
— Де нада! — наградил ее ответной улыбкой официант и удалился.
Лилит с интересом принялась рассматривать предметы, стоявшие на подносе. Пузатый конусообразный сосуд из меди с длинной ручкой Хосе назвал джезвой, пояснив, что это арабское слово. В высоких стеклянных стаканах находилась вода. Изящные фарфоровые чашечки радовали глаз формой. В медном сосуде пенилась темно-коричневая жидкость, поверхность которой отливала всеми цветами радуги. То всплывал сине-золотой пузырек и лопался, то всплывал другой, отливающий розовым. Цвет пузырьков менялся на глазах.
— Думаю, мы продолжим нашу беседу завтра, точнее, вернемся к ней через неделю. — Голос Хосе отвлек от созерцания пляшущих пузырьков. — Сейчас стоит подумать о дальнейшем маршруте, о том, как мы поедем в Севилью…
— Давай подождем, — прервала Лилит, вновь охваченная тревогой. — У меня есть кое-какие соображения по поводу того, как лучше всего распорядиться твоими деньгами. — Ей совсем не хотелось возвращаться к обсуждению предстоящей поездки. — Ты говорил, что в твоих родных краях есть места, пригодные для создания спортивных площадок. Я не ошибаюсь?
— Да, — подтвердил он. — Есть участки, которые годятся для игры в гольф или в поло.
— Вот и прекрасно. Значит, это подходит для твоих целей?
— Есть и другие возможности. — Черные глаза Хосе внимательно смотрели на собеседницу. В них отражалась заинтересованность. — Ты говоришь о теннисе? — понял он ее мысль. — Да, я думал заняться тренерской работой, хотя и не в Оливьере.
— Там можно создать теннисную секцию, даже школу, к тому же международную, — обрадованно заговорила она. — Я уверена, что твое имя даст хорошую рекламу, а ученики принесут немалый доход.
— Интересно, — подхватил Хосе. — Самых перспективных я вообще освободил бы от платы.
— Но не слишком многих…
— В этом отношении, красавица, я сам решу, как поступить.
— Конечно, — Лилит сконфуженно опустила глаза, почувствовав выступивший на щеках румянец. — Прости, — пролепетала девушка.
— Однако, — добавил он, увидев ее смущение, — я подумаю о твоей идее.
— Только подумаешь? — В голосе слышалось разочарование. — Я думала, ты подхватишь ее.
— Идея действительно мне понравилась. Но отложим ее на будущее. — Он зачерпнул ложечкой холодную воду из стакана и полил бархатную пенку в джезве.
— Ты взял на себя мою обязанность заниматься кофе, — быстро отреагировала Лилит.
— Тогда выполняй ее. — Вручая девушке ложечку, он улыбнулся. — Мне нравится наблюдать за тем, как изменяется цвет кофе, когда гуща опускается на дно.
— И мне нравится. — Она взяла стакан и добавила в кофе еще немного воды. — Это дополнительное удовольствие, перед тем как насладиться вкусом напитка.
— У нас здесь много подобных удовольствий.
— Я уже знаю, — сказала Лилит, наблюдая, как оседает кофейная гуща. — В этой стране полным-полно удивительно приятных вещей. Настоящий райский уголок, как сказано в Библии. — Она взялась за длинную ручку джезвы и осторожно, стараясь не пролить ни капли, наполнила каждую чашечку ароматным напитком. — А ведь я по-настоящему и не видела эти райские кущи.
— Гм, у нас все еще впереди, — заметил Хосе и принялся разворачивать карту. — Итак, найдем Севилью…
— Кофе! — воскликнула Лилит, отвлекая его.
— Поставь пока, выпью чуть позже.
— Ты же сказал, что кофе должен быть горячим.
— Верно. — Хосе передал карту девушке и взялся за чашку. — Когда допьем, наметим маршрут вместе.
— Вот и хорошо.
Лилит стала рассматривать карту. Как всегда, обескуражили названия мест. Многие из них трудно было произнести свободно, без запинки. Карта была для нее настоящим сокровищем. Она вгляделась в тонкую линию шоссе, проходящую вдоль побережья Средиземного моря, города и деревушки, которые они с Хосе посетили за эти дни. Все они были жирно подчеркнуты его рукой, чтобы в памяти остались места, где она провела лучшие часы своей жизни. Тонкой линией были помечены города, в которых предстояло побывать.
— Знаешь, мне нравится название Кордова, — сказала она, снова всматриваясь в карту. — Оно чем-то притягивает. Конечно, голова кругом идет от всех этих городов. Вероятно, везде красиво.
— Тебе все-таки хочется заехать в Кордову? — с воодушевлением спросил он. — Ничего не могу возразить, интересный город. В нем много разных памятников, и христианских, и мусульманских. Тысячу лет назад это была столица Кордовского халифата, созданного арабскими завоевателями. Там находится одна из самых крупных в мире мечетей, перестроенная в XIII веке в Собор. А сам город, как и Севилья, стоит на реке Гвадалквивир. Но Кордова в стороне от нашего маршрута. Ну и как?
— Не знаю. Для меня каждый город — открытие, — заколебалась Лилит. — Если считаешь, что туда не стоит ехать, то есть и другие места. Посмотри — Антекара, Марбелья, Ла-Линеа… — Она водила пальцем по карте, и в ее воображении возникали узенькие уютные улочки, заполненные лотками с фруктами и цветами, зеленые сады, залитые солнцем пляжи, белые яхты, крохотные гостиницы на десяток постояльцев, ресторанчики, в которые зазывают туристов отведать национальные кушанья… Все это проносилось в голове незабываемым красочным калейдоскопом.
Доставляло удовольствие даже путешествие по карте, где многие города на юге страны были подчеркнуты жирной или тонкой линией.
— Но ты не подчеркнул остров Эльборан, хотя часто упоминал это название, — сказала она, продолжая умозрительное путешествие. — Я нигде не вижу его.
— Это довольно маленький остров. Есть места более интересные.
— Вот одно из них! Видишь, я нашла Мотриль, где мы находимся. — Она бросила на него торжествующий взгляд. Хорошо бы побывать в Гранаде. Ты столько рассказывал о мавританской колокольне в этом городе.
Гранада была подчеркнута узкой линией, но Хосе, ссылаясь на недостаток времени, решил отложить поездку. Теперь, по его настоянию, она должна выбрать место, откуда быстрее всего можно добраться до Севильи.
— Но перед Севильей столько городов, — пробормотала Лилит, сосредоточенно нахмурив лоб.
— Разумеется, но мы не доберемся до каждого за отпущенное нам время. Нельзя же охватить все за одну неделю.
— Понимаю, — потерянно произнесла она, наблюдая, как Хосе расплачивается с официантом. — Жаль, конечно.
— Не стоит загадывать желания, которые невозможно осуществить. — Хосе встал и подождал, когда она присоединится к нему. — То, что мы увидим в Севилье, тебе понравится.
8
— Успокойся, красавица! — резко сказал Хосе на очередном крутом повороте. — Не собираюсь же я ехать по краю, чтобы свалиться в пропасть.
— Я спокойна. — Лилит разжала пальцы, сжатые в кулачки, и вздохнула с облегчением. — Вроде дорога свободная.
Слава Богу, что никто не мешает, думала она, глядя вперед. Вряд ли на этом участке может поджидать какая-нибудь неожиданность. Ничего серьезного не произойдет, и все же лучше бы ехать медленней. Черт с ним, с этим праздником!
На горной дороге может произойти любая неприятность, от которой никто не застрахован. Хосе, хотя и опытный водитель, не может знать, что ждет за крутым поворотом.
— Вскоре мы будем на перевале, а там до Севильи рукой подать, — буркнул водитель, угадывая невеселые мысли пассажирки.
— Здесь все же мало машин, — сказала Лилит, стараясь скрыть страх. — У вас все дороги такие пустынные?
— Я говорил тебе, что машин у нас много. Просто сегодня будний день. — Он снизил скорость, подъезжая к очередному повороту. — Хотя не могу утверждать, что у нас такие же пробки на дорогах, как в Англии.
— Я с пробками никогда не сталкивалась, — сказала она, не желая спорить. — Я не умею водить машину.
— Почему же? — Он краешком глаза посмотрел на нее.
Последние девять лет, с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, мать постоянно советовала научиться водить машину, полагая, что современная женщина обязательно должна владеть искусством вождения. Даже после того, как три года назад Лилит переехала в Лондон, Кора каждый раз в телефонном разговоре напоминала об этом. Мнение матери разделял и Боб Осборн, но никогда не пробовал усадить дочь за руль. Вместо практических занятий он притащил кучу брошюрок и даже объемистый свод «Правил дорожного движения».