ать его.
– Ты, – прошептал он, касаясь губами шеи Аманды. Пирс представлял ее себе именно такой – полной страсти и желания, жадно ловящей его ласки…
Аманда медленно возвращалась в мир реальности и только сейчас почувствовала, что лежит на довольно жестком полу.
– Мы так и не добрались до спальни, – Аманда почему-то ожидала, что Пирс злорадно рассмеется.
– Да, – согласился он с легкой улыбкой. – Думаю, придется проделать все заново на постели.
Пирс увидел в глазах Аманды сомнения, словно она пыталась отстраниться, отдалиться от него. Ему был хорошо знаком этот процесс. Он медленно отвел волосы от лица Аманды. Ему не хотелось, чтобы они отстранились друг от друга так быстро.
– Думаю, мне лучше уйти, – слова Аманды звучали весьма неубедительно.
– А я думаю, тебе лучше остаться, – произнес Пирс как можно мягче, чтобы она не подумала, что он пытается ее заставить. – Еще рано, Мэнди. Вечер только начинается. – И он снова поцеловал Аманду, чувствуя, как медленно разгорается внутри огонь желания. – Позволь мне доказать тебе это.
У Аманды не было ни сил, ни желания сопротивляться. Мысли снова путались у нее в голове, а все ее существо наполняла необъяснимая радость. Она с жаром отвечала на поцелуи Пирса, чувствуя, как желания, которые он, казалось бы, только что удовлетворил, возвращаются с новой силой. Аманда обняла Пирса за шею, стараясь притянуть поближе, и подумала с легким оттенком грусти, что он никогда не будет достаточно близко.
Они не стали перебираться в спальню. Время снова остановилось для них, а все окружающее перестало иметь значение.
Пирс терял себя внутри Аманды, погружаясь в светлую наивность и доброту, которые сохранила эта удивительная женщина, несмотря на все, что ей пришлось пережить, и на секунду ему даже показалось, что этот мир – не такое уж плохое место. Ему не хотелось возвращаться к реальности.
Полежав несколько секунд неподвижно, Пирс резко поднялся на ноги, увлекая за собой Аманду.
– Что ты делаешь? – спросила она, обнимая его рукой за шею, чтобы легче было стоять на ногах и просто чтобы чувствовать его рядом.
– Хочу показать тебе, как это будет, – тихо и нежно произнес Пирс.
И спустя несколько минут, в спальне, под журчание водопада за окном, Пирс продемонстрировал ей такую нежность и ласку, которой Аманда никак не ожидала от этого самоуверенного мужчины. Нежность его всколыхнула в Аманде новую волну страсти, которая снова довела ее почти до безумия.
Занимаясь любовью с Пирсом, она чувствовала себя свободной.
Аманда пошевелилась. Ей не хотелось открывать глаза и покидать царство счастья и радости, в котором она пребывала. Но сон постепенно покидал ее, и на его место пришла вдруг паника, перешедшая постепенно в ужас.
Господи, что же она наделала!
С отчаянно бьющимся сердцем Аманда медленно перевернулась на огромной кровати, чтобы кинуть взгляд на лежащего рядом мужчину.
Пирс крепко спал. Черты лица его казались сейчас почти детскими, а на губах играла незнакомая Аманде довольная улыбка. Конечно, он был доволен. Ведь Аманда стала еще одним пунктом в его послужном списке.
Аманда почувствовала, как к сердцу ее медленно подбирается сожаление о произошедшем. Господи, ведь она сама чуть ли не изнасиловала его. Аманда вспоминала, как срывала с Пирса рубашку и брюки. Кровь прилила к ее лицу. Что ж, она, безусловно, дала Пирсу повод гордиться собой.
Глаза ее наполнились горячими слезами. Она смахнула их, разозлившись на себя еще больше за то, что позволила себе расплакаться над совершенной накануне ошибкой. У нее не было времени плакать. Надо выбираться отсюда, пока не проснулся Пирс.
Задержав дыхание и внимательно следя за Пирсом, она медленно вылезла из кровати. Он даже не пошевелился.
Комната была освещена лишь падавшим через окно светом луны, в лучах которой лицо Пирса казалось невероятно красивым. Аманда позволила себе расслабиться на секунду и представить, что Пирс действительно такой, каким ей хотелось бы его видеть, такой, каким притворялся, занимаясь с ней любовью. Мужчина, которого она могла бы полюбить.
Если бы она поверила в это, то была бы самой глупой женщиной на свете, а глупость уже стоила ей довольно дорого в прошлом.
Аманда затравленно оглянулась в поисках одежды и только теперь вспомнила, что вещи ее остались внизу. Тогда она на цыпочках вышла из спальни и бесшумно закрыла за собой дверь.
Продолжая проклинать себя за проявленную слабость, Аманда быстро влезла в платье и застегнула молнию. Подняв с пола трусики, она увидела, что они порваны и их все равно нельзя надеть. Без них Аманда чувствовала себя словно голой.
Тихонько выругавшись, Аманда подняла с пола трусы Пирса. Конечно, они были ей велики, но она надеялась, что сможет добраться в них до дома.
Аманда порылась в сумочке в поисках денег, которыми ей предстояло расплатиться в такси, а затем тихонько, крадучись, покинула жилище Пирса, подумав, что похожа на проститутку, возвращающуюся ночью от клиента.
Аманда надеялась, что Карла не проснется, когда она откроет ключом дверь. Ей не хотелось ничего объяснять.
Ей не хотелось даже думать о том, что произошло.
22
Когда Аманда разделась и забралась под одеяло, до рассвета оставалось уже не так много времени. Ей так и не удалось заснуть, она лишь забывалась на несколько минут, но тут же, вздрагивая, просыпалась.
Всякий раз, закрывая глаза, она видела перед собой лицо Пирса, его голубые глаза, его манящие губы. Он заставил ее ослабить бдительность и прокрался внутрь, словно ночной вор. Нет, пожалуй, сравнение было неточным. Может быть, он и вел себя как вор, но прошлой ночью Аманда сама дала ему ключи.
Дала? Да она не то что дала – она кинула ему эти ключи. Ведь подсознательно Аманде хотелось всего, что произошло этой ночью. Она знала, что будет жалеть об этом, но все равно хотела, чтобы это случилось. И охотник был наготове, ожидая возможности схватить свою добычу. Он все время был здесь в ожидании возможности воспользоваться ее беспомощным состоянием.
Теперь, когда к Аманде вернулась способность рассуждать здраво, она понимала, что Пирс добился от нее всего, чего хотел. Теперь можно не опасаться, что, оглянувшись, она снова увидит за своим плечом его насмешливо улыбающееся лицо. Добившись своего, Пирс наверняка исчезнет из ее жизни. Аманде казалось, что мысль об этом успокоит ее, но этого не произошло. Наоборот, при мысли об исчезновении Пирса из ее жизни она испытала легкую грусть.
Аманда с удивлением подумала о том, что у них с Пирсом много общего. Они оба были очень одиноки в детстве. Единственная разница состояла в том, что Аманда была одинока среди богатства, а Пирс – среди нищеты. Они оба научились надеяться в этой жизни только на себя, причем Аманде помог в этом Уитни, а Пирсу пришлось справиться с это задачей самому.
Дальше пути их расходились. В то время как Пирс закалял свой характер, Аманда достигла зрелости, научившись смиряться с действительностью. Может быть, подумала она, если бы не Уитни Грейнджер, она еще больше походила бы на Пирса.
Аманда перевернулась на другой бок. Господи, ну почему ей так неспокойно? Она чувствовала себя так, словно летит вниз головой в бездонную пропасть.
Смирившись с тем, что ей не удастся больше заснуть, Аманда села на кровати, с тяжелым вздохом запустила пальцы в спутанные волосы и попыталась привести в порядок свои мысли. Взгляд ее упал на бесформенную кучу одежды, валявшуюся на полу.
Рядом с ее помятым желтым платьем лежали голубые мужские трусы.
О Господи!
Надо скорее избавиться от них, пока сюда не вошла Карла и не засыпала ее вопросами. Для нее наверняка будет огромным удовольствием оказаться среди героев мыльной оперы наяву.
Аманда едва успела схватить трусы Пирса, когда внизу вдруг забарабанили во входную дверь. Аманда посмотрела на часы. Шесть тридцать. Кто бы это мог быть в такую рань? Стук повторился.
Аманда схватила со стула халатик и машинально сунула руки в рукава, продолжая сжимать кусочек голубой материи.
Быстро подбежав в распахнутом халате к двери, она посмотрела в глазок, и все похолодело у нее внутри. Это, конечно же, был Пирс Александр!
Первым порывом Аманды было желание убежать в спальню и запереть за собой дверь. Но Аманда давно уже перестала быть ребенком, прячущимся в своей комнате, пока утихнет гнев взрослых. Надо было смотреть неприятностям в лицо, надо было раз и навсегда выяснить отношения… В конце концов, она дала этому мужчине повод вести себя подобным образом. Надо платить за результаты своих игр. Вот только, к сожалению, это не было для нее игрой.
– Черт побери, Аманда, открой сейчас же! – потребовал Пирс оглушительным голосом, который наверняка слышно было даже в другом конце квартала.
Замечательно! Теперь все соседи будут в курсе дела!
Аманда набрала в легкие побольше воздуха и распахнула дверь. Пирс ворвался в ее дом, словно леопард в собственную берлогу. На нем были выцветшие джинсы. Он не позаботился о том, чтобы надеть рубашку или носки – ступни его босых ног были втиснуты в незашнурованные старые кроссовки. Он выглядел каким-то помятым и очень сердитым. Ужасно, чудовищно сердитым. Аманда с удивлением заметила, что в руках Пирс держит упаковку куриных яиц.
Проснувшись четверть часа назад, Пирс испытал странное ощущение. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это незнакомое ему чувство – не что иное, как глубокое удовлетворение. Раньше он испытывал нечто подобное, лишь когда ему удавался очередной репортаж или когда он смог выбраться из Ирака живым и невредимым.
И уж конечно, Пирс никогда не чувствовал ничего подобного, проснувшись утром после близости с женщиной. Хотя ему всегда нравилось заниматься сексом, едва все заканчивалось, Пирс забывал об этом. И никогда он не испытывал радости и покоя, вслушиваясь в дыхание спящей рядом женщины. Обычно Пирс чувствовал себя опустошенным, но довольным тем, что, как всегда, безукоризненно выполнил свою роль. Но еще никогда в жизни Пирс не просыпался рядом с женщиной с ощущением, что ему хорошо жить на этом свете.