14 (26) декабря 1805 года в Пресбурге (ныне город Братислава, столица Республики Словакии) габсбургская Австрия подписала с наполеоновской Францией унизительный мир. Австрия потеряла свои владения в Германии, Тироль, Венецию и уплачивала 100 миллионов франков контрибуции.
По условиям перемирия русская армия уходила на родину. Ее уводил из Австрии главнокомандующий генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов. Во время движения русских войск недавние союзники — австрийцы — перестали заботиться об их продовольственном снабжении. Среди солдат и офицеров росло недовольство, усиливались антиавстрийские настроения. Михаилу Илларионовичу пришлось отдать специальный приказ по армии, запрещавший вести подобные разговоры.
В это время Наполеон одержал еще одну победу: прусский королевский посол граф Х.А. Гаугвиц, не имея никаких на то полномочий, подписал в Вене акт о союзе Пруссии с Францией.
В середине января 1806 года полки русской армии в районе города Броды пересекли австро-российскую границу. Они уносили с собой горечь Аустерлицкого поражения.
24 февраля (8 марта) 1806 года император Александр I издал именную грамоту. Генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов за искусную ретираду от Браунау до Ольмюца и малые потери, понесенные при этом русской армией, награждается орденом Святого равноапостольного князя Владимира «большого креста первой степени». Высочайший указ заканчивался словами: «Удостоверены Мы, впрочем, что Вы, получив таковое доказательство Нашей признательности, потщитесь и впредь продолжением ревностной службы Вашей вяще удостоится Монаршего Нашего благоволения».
Немногим ранее младшая дочь Михаила Илларионовича была пожалована во фрейлины, став придворной дамой за боевые заслуги отца.
Высокая награда не изменила отношения молодого императора к полководцу. Царский двор всю вину за поражение под Аустерлицем и неудачу в военной кампании 1805 года переложил на главнокомандующего Подольской армией.
Автор трехтомного труда о жизни императора Александра I историк Н.И. Шильдер писал, что «Аустерлицкое сражение окончательно лишило его (М.И. Голенищева-Кутузова. — А. Ш.) расположения к нему государя. В последовавших за 1805 годом ближайших войнах он долго оставался безучастным зрителем», а при императорском дворе в то довольно продолжительное время «о Кутузове и слышать не хотели».
И Михаил Илларионович, и всероссийский самодержец долгие годы носили горечь поражения под Аустерлицем. Придет время, и император Александр I скажет: «Забудем это несчастное Аустерлицкое сражение. Мы все, я первый, сделали там много ошибок».
Однако из отечественной истории высочайшим пожеланием эту страницу не вырвешь. Наполеон Бонапарт называл эту битву в своих приказах не иначе как «солнцем Аустерлица».
Когда в 1812 году русская армия начнет изгнание Великой армии Наполеона из пределов Российского государства, М.И. Голенищев-Кутузов, увидев отбитое у французов знамя с надписью «За победу под Аустерлицем», заметит окружавшим его офицерам: «Вы молоды, переживете меня и будете слышать рассказы о наших войнах. После всего, что совершается теперь, перед нашими глазами, одной выигранной мною победой или одной понесенной мною неудачей больше или меньше, все равно для моей славы, но вспомните: я не виноват в Аустерлицком сражении».
После неудачного окончания военной кампании 1805 года русские войска, покинувшие Европу, были расквартированы вдоль западной границы России. Киевский военный губернатор М.И. Голенищев-Кутузов, оказавшийся в «почетной ссылке», получил в непосредственное подчинение 5, 6 и 7-ю дивизии, расквартированные в Брест-Литовске, Дубно и Мозыре.
Александр I, который мечтал войти в историю как император-полководец, долго сохранял неприязненное отношение к опальному генералу от инфантерии, пребывавшему вдали от столицы. Однако полководческий авторитет Михаила Илларионовича, несмотря на неудачный исход Аустерлицкого сражения, был высок и в стране, и в армии.
Когда в 1806 году началась новая война против наполеоновской Франции, император не захотел поставить во главе русской действующей армии Кутузова, равного которому по военному дарованию, боевому опыту и заслугам в России тогда не было. Киевский военный губернатор получил лишь приказ о подготовке подчиненных ему дивизий к выступлению в поход. Высочайшее указание было выполнено со всей тщательностью и со знанием дела.
Полководца, пусть даже временно находящегося в опале, не могла не волновать судьба Отечества и его армии. Кутузов внимательно следит за ходом боевых операций, анализируя действия командования противоборствующих сторон. Особенно его интересует полководческое искусство Наполеона Михаил Илларионович словно чувствует, что главные баталии с ним еще впереди.
Получив известие о победе русских войск на полях Восточной Пруссии под Прейсиш-Эйлау, он пишет жене: «Мы получили известие о победе над Бонапартием. Дай бог! Я нынче себя узнал, что независтлив».
Умудренному военным опытом М.И. Голенищеву-Кутузову не составило большого труда увидеть ошибку, допущенную Беннигсеном: тот поторопился после сражения отвести русские войска к Кенигсбергу, не дождавшись отхода французской армии. Наполеон умело воспользовался этим и взял реванш за Прейсиш-Эйлау в сражении при Фридланде, оттеснив русские войска за Неман.
Столь же внимательно киевский губернатор следил за событиями на юге, где быстро назревал военный конфликт с Турцией. Русско-турецкие войны 1768–1774 и 1787–1791 годов не разрешили острых противоречий между Оттоманской Портой и Россией. Отказ Стамбула от агрессивной политики по отношению к своему северному соседу оказался всего-навсего дипломатическим шагом.
Правящие круги Турции внимательно следили за военными и политическими событиями, которые бурно разворачивались в Европе в начале XIX столетия. Стамбул лишь ждал удобного случая, чтобы, нарушив условия подписанных с Россией договоров, вернуть себе Северное Причерноморье, Крым, кавказское побережье Черного моря. Блистательная Порта в новом противостоянии с Россией искала себе сильного союзника.
Она нашла его в лице наполеоновской Франции. Антироссийская политика правящих кругов Турции находила самую активную поддержку у французской дипломатии. Наполеон последовательно подталкивал Стамбул на войну с Россией, стремясь отвлечь ее внимание от событий в Центральной Европе. Французский император уверял султана Селима III в том, что его армией России нанесены сильные удары под Аустерлицем и Фридландом, что она теперь не сможет противостоять военной мощи Турции.
Наполеон заверял султана, что если он захочет вернуть утраченные по Кючук-Кайнарджийскому и Ясскому мирным договорам территории, то Турция в таком случае получит поддержку Франции. Генерал Себастиани, назначенный в 1806 году французским посланником в Стамбуле, обещал туркам прямую военную помощь. Для этого предназначался 25-тысячный корпус любимца Наполеона генерала Мармона, находившийся в Далмации. В Турцию прибывали многочисленные французские инструкторы и советники, фортификаторы, специализирующиеся на строительстве крепостей.
Войны России с Турцией играли большую роль в исторических судьбах славянских, христианских народов Балкан. Они, не имея возможности собственными силами освободиться от османского гнета, всегда с надеждой смотрели на православную Россию. Классики научного коммунизма Карл Маркс и Фридрих Энгельс, анализируя вопрос о положении национальных меньшинств в Турецкой империи, писали: «…Серб, болгарин, боснийский “райя”, крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским и имеют с ними больше точек соприкосновения, больше средств духовного общения, чем с южными славянами-католиками, говорящими на одном с ними языке».
В начале XIX века на территории Османской империи возобновились гонения на христиан. Бесчинства янычар вызвали в 1804 году восстание против турецкого ига под предводительством Кара-Георгия (Черного Георгия), охватившее всю Сербию. Сербское восстание, продолжившееся до 1814 года, находило самый широкий отклик в России и вызвало стремление императора Александра I освободить балканских христиан из-под гнета турок-османов, защитить славянские народы на Балканах.
Подобные шаги со стороны Российского государства, безусловно, ослабили бы Оттоманскую Порту, способствуя прежде всего росту национально-освободительного движения среди южных славян, в Греции. В Стамбуле этого опасались больше всего.
Повод для очередной русско-турецкой войны дала Турция. Она по настоянию Парижа закрыла проливы для российских кораблей. Одновременно Стамбул вопреки Ясскому мирному договору сменил господарей в Молдавии и Валахии, являвшихся сторонниками России.
В ответ на такие враждебные действия по отношению к России Александр I повелел главнокомандующему Молдавской армией генералу от кавалерии Ивану Ивановичу Михельсону войти в придунайские княжества. Русские войска, собранные на левобережье Днестра, перешли 11 ноября 1806 года реку сразу в трех местах — у Жванца, Могилева-Подольского и Дубоссар.
Военные действия начались для русской армии успешно. Без боя сдались крепости Хотин и Бендеры, затем, так же без сопротивления, были заняты Аккерман, Килия и Галац. 13 декабря генерал-лейтенант М.А. Милорадович овладел Бухарестом и спас город и его жителей от неминуемой гибели, так как турки уже начали резню населения. Русские войска вышли на берег Дуная. Только гарнизоны крепостей Измаил и Рущук отвергли предложение о сдаче.
18 декабря, в день официального объявления войны Турцией России, сербские повстанцы Кара-Георгия освободили Белград.
Дунайские княжества Валахия и Молдавия были заняты русской армией без объявления войны. На исходе декабря 1806 года русские войска расположились на зимние квартиры.
Император Александр I заключил военный союз с Кара-Георгием, основателем сербской королевской династии Кара-георгиевичей. Теперь Россия открыто поддерживала сербов в их освободительной борьбе против Турции.