Он забрался на мягкое сиденье кареты, удобно расположился внутри.
— В лавку антикварную, — сказал Кувалда и сообщил примерный маршрут.
— Ага! Знаю, лавка Пушкарёва, — сразу сориентировался Григорий. — А вы говорили, недалеко, ага! Полчаса ехать точно! Н-но!
Лошади резво побежали по мостовой, Кувалда скучающим взглядом смотрел, как мелькают за окном вывески, будки городовых и прохожие. Да, было бы полезно на всякий случай иметь в засаде не только Антипку с пистолетиком, но и карету в полной готовности. Вот только Кувалда не был готов так просто жертвовать людьми, за которых чувствовал ответственность.
Карета плавно остановилась аккурат у дверей лавки старьёвщика. Кувалда выбрался на тротуар, протянул Гришке сложенную вчетверо купюру, но тот замахал на него руками.
— Вы что?! Уберите, сказал же, бесплатно довезу! — воскликнул извозчик.
Краснослав посмотрел на него с укоризной, подумал, что лучше нужно было оставить деньги где-нибудь в карете, но потом понял, что просто подарил бы их кому-то из следующих пассажиров.
— Ну ты, Григорий, вредный, — хмыкнул он, убирая деньги обратно в карман.
— Подождать вас, вашбродь? — весело спросил извозчик.
— Да, наверное, подожди, — сказал Кувалда.
Звякнул колокольчик в дверях, Краснослав снова окунулся в полумрак антикварной лавки. Навстречу вышел старичок-антиквар, в сером пиджачке и неизменных толстых очках.
— А, ценитель поморской резьбы, — добродушно улыбнулся старик. — Решились-таки приобрести?
Кувалда покачал головой.
— Нет, я по другому делу.
— Жаль. А то был другой покупатель, хотел взять, а я специально для вас придержал, сказал, что уже забронировано, — расстроился антиквар.
— Восемьдесят рублей, насколько я помню? — хмыкнул Краснослав.
— Девяносто, — ответил старик.
— Я точно помню восемьдесят, — твёрдо произнёс капитан, чувствуя, что дед хочет его облапошить.
— Да? Вот у меня голова дырявая, точно же, восемьдесят! — притворно вспомнил старик. — Ну, сейчас заверну.
Кувалда взглядом проследил, как антиквар снимает старый барельеф со стены и кладёт на прилавок, хотя Краснослав ещё ни словом, ни делом не показал, что собирается его купить. С другой стороны, ему всё равно нужно было изучить этот сюжет подробнее.
— Я, вообще, хотел бы ещё один револьвер приобрести, — сообщил он.
Антиквар глянул на него поверх очков, не прекращая заворачивать деревянную доску с изображением рептилий в какую-то мешковину.
— Решили научиться стрелять с двух рук? — улыбнулся он, но Кувалда оставался предельно серьёзен.
— Нет.
— У меня здесь не оружейная лавка, юноша. Иногда мне приносят что-нибудь, но я специализируюсь на предметах искусства, а не на револьверах, — пожал плечами старик.
— Может, подскажете, где можно приобрести? — спросил капитан.
Антиквар хитро улыбнулся. Наверняка знал, но и бесплатные советы раздавать не хотел. Он молча закончил упаковывать барельеф, перевязал его бечёвкой, проверил, что нигде ничего не торчит и в процессе перевозки с барельефом ничего не случится.
Кувалда тихо вздохнул и достал из кармана условленные восемьдесят рублей, положил на прилавок. Деньги тут же исчезли где-то в глубине ящиков.
— Оружием здесь неподалёку торгует господин Шмидт, — сообщил антиквар будто невзначай.
— Спасибо, — сказал Кувалда.
Григорий до сих пор ждал на улице и изрядно обрадовался при виде выходящего Краснослава.
— Лавку Шмидта знаешь? — спросил Кувалда.
— Конечно! Садитесь, вашбродь, доедем, тут недалече, — бодро ответил извозчик.
Краснослав снова забрался внутрь кареты, положил доску на колени. Распаковал, бережно провёл пальцами по резной поверхности. В дереве чувствовалась сила, древняя, дремлющая. Будто бы он прикоснулся к старинному артефакту, настолько древнему, что со времён его создания прошли целые эпохи. Но антиквар говорил, что это резьба шестнадцатого века, не настолько давняя.
Сюжет на барельефе был похож на какое-то пророчество или легенду, и центральными фигурами на нём были богатырь и дракон. Не те, что были на иконе, но определённое сходство намечалось. В углу, над другими рептилоидами, висела летающая тарелка, из которой опускались гравитационные лучи, изображённые прямыми линиями, в другом углу, напротив, стояли воины-русичи, защищая родную землю от вторжения из иного мира.
Кувалда ощутил родственную связь с этими воинами, возможно, его далёкими предками, оберегавшими покой простого народа. Краснослав вздохнул. Не может же быть так, что только он один знает про угрозу, которую несут рептилоиды. Если были мастера, писавшие иконы, вырезавшие барельефы, пересказывающие сюжеты, то были и те, кто описан в этих сюжетах. И должны были остаться их потомки, из поколения в поколение передающие тайное знание. Кувалде хотелось верить, что он не одинок в своей миссии.
Он перевернул доску, рассмотрел барельеф со всех сторон, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь подсказку. Подпись автора, клеймо или какой-нибудь тайный знак, который мог бы вывести его на верный путь. Но ничего, кроме узоров, рептилий и воинов на барельефе не было. Промелькнула шальная мысль использовать Веды, но Кувалда боялся перегрузить энергетический контур — слишком старым был барельеф, и слишком большой объём накопившейся информации мог бы даже свести неумелого искателя знаний с ума.
— Приехали, вашбродь! — прозвучал снаружи голос Григория, вырывая Кувалду из глубокой задумчивости.
Он вышел из кареты.
— Спасибо, Григорий, — сказал капитан, снова протягивая ему деньги. — Бери. Не расстраивай меня.
Извозчик неохотно принял плату, смущаясь и краснея. Кувалда усмехнулся.
— Дальше я сам как-нибудь, — сказал он, устраивая барельеф под мышкой как-нибудь поудобнее.
— Дай вам Бог здоровья, вашбродь! Зовите, ежели чего куда, знаете уже, где искать меня! — воскликнул Гришка, понукая лошадей и уезжая вдоль по улице.
Кувалда повернулся к магазину Шмидта и обомлел от великолепия и разнообразия на витрине. Словно мальчишка, впервые попавший в музей.
Глава 39
Краснослав впервые в жизни видел, чтобы оружие вот так, в открытую, лежало в обычных стеклянных витринах, как музейные экспонаты. Он с горящим взором зашёл внутрь. Взгляд разбегался, не в силах остановиться на чём-то одном, в магазине Шмидта было всё, чего только могла пожелать душа. Кроме лазерганов и плазмомётов, конечно.
Но даже так выбор поражал воображение, начиная от маленьких дамских пистолетиков и заканчивая станковым пулемётом, стоящим на постаменте посреди зала. Любые калибры, любые размеры, гладкоствольное, нарезное, на любой вкус и цвет. На отдельном стенде расположилось холодное оружие, и такого разнообразия ножей Краснослав не встречал давным-давно.
По магазину бродили несколько покупателей, рассматривая выставленные товары, кто-то стоял у прилавка, выбирая патроны. Кувалда прильнул к витрине, за стеклом которой покоилась болтовая винтовка калибром в три линии. Длинный, в половину ложа, оптический прицел невольно внушал уважение. Даже приклад, сугубо утилитарная вещь, был сделан из красного дерева, на котором вырезали какую-то сценку из охотничьей жизни, хотя по мнению Кувалды, эта винтовка больше подошла бы армейскому снайперу.
Краем глаза он увидел стенд с дуэльными пистолетами. Шкатулка, обитая красным бархатом, хранила старинного вида однозарядные пистоли с капсюльными замками, обильно украшенные витиеватыми узорами. Здесь же, в шкатулке, в отдельных ящичках хранились пули, шомпола и другие приспособления для чистки.
Красота завораживала, но это была красота изготовившейся к броску кобры. Изгибы воронёной стали и точные механизмы сами по себе привлекали Кувалду, всё хотелось потрогать, изучить и освоить, отстрелять из каждого экземпляра по паре сотен патронов, понять принципы действия, выяснить все плюсы и минусы той или иной модели. Краснослав искренне любил оружие, и это было взаимно.
Он и сам в какой-то степени был оружием. Созданным и выращенным суперсолдатом, всю свою жизнь посвятившим войне. Лучшим пилотом Империи, главной целью которого было уничтожение рептилий во всей Галактике.
Краснослав бродил среди витрин, пожирая взглядом пистолеты и пулемёты, и только через некоторое время вспомнил, зачем вообще пришёл. Он подошёл к прилавку, за которым стоял сухопарый высокий мужчина, судя по всему, господин Шмидт собственной персоной.
— Мне нужен револьвер, — сказал Кувалда.
Владелец магазина смерил его долгим равнодушным взглядом.
— Замечательно, — сказал он.
— Под усиленный патрон, калибр девять на тридцать три, если есть. Лучше, конечно, двенадцать на тридцать три, — сказал Краснослав.
— Всё на витрине, — сказал Шмидт.
Кувалда разозлился. Его раздражал такой тип продавцов, совсем не заинтересованных в сделке, и не стесняющихся это показывать.
— Мне не нужен просто револьвер с витрины. Мне нужен лучший револьвер. Такое обычно на витрины не выкладывают, — медленно проговорил он.
Оружейник хмыкнул, поджав тонкие губы. Затем развернулся и ушёл в подсобку, не говоря ни слова. Краснослав остался ждать у прилавка. Через несколько минут Шмидт вернулся, держа в руках несколько разных пистолетов. Один за другим он выложил их на прилавок перед Краснославом.
— Наган, самовзводный. Семизарядный. Офицерский, — начал перечислять Шмидт.
Кувалду наган не впечатлил. Показался слишком мелким и слабым, такой подошёл бы для скрытого ношения какому-нибудь спецагенту или полицейскому, но не в бою против рептилий. Их чешуя, бывало, держала выстрел из плазмомёта, так что маленький наган показался бы рептилии не страшнее комариного укуса.
— Смит и Вессон, американский, шестизарядный. Калибр четыре и две линии, — продолжил оружейник.
Американский револьвер внушал уважение одним своим видом. Увесистый, мощный, с длинным стволом, практически ручная пушка, а не револьвер. Кувалда взял его, покачал в руке, оценивая, как пистолет лежит в ладони, насколько удобно его держать. Оказалось не слишком удобно, и Кувалда вернул его на прилавок. Да и под одеждой такой не пронесёшь.