Он отправился на поиски мужского общежития. Его твёрдые шаги гулко разносились по коридорам, заранее предупреждая всякого, что идёт воин Империи. Но здесь никто не знал, что это значит, и после очередного резкого поворота его окликнули.
— Ха, Сычёв! А мы думали, ты сдох! — дружный смех компании гимназистов окатил его, будто ведро помоев.
Краснослав повернулся на звук. Небольшая компания кучковалась возле подоконника, разглядывая восставшего из мёртвых одноклассника. Кувалда снова ощутил, как тело Славика пытается накачать кровь адреналином, чтобы убежать и спрятаться, но несгибаемый дух защитника человечества был твёрд как скала.
— А вы ещё кто? — холодно спросил Краснослав, снова забывая, что должен играть роль настоящего Сычёва.
Повисла звенящая тишина.
— Ты чё, придурок? Маму потерял? Совсем башку отбили? — посыпались дерзкие вопросы со всех сторон.
Дорогу Краснославу немедленно загородили, двое зашли сзади, отрезая путь к отступлению. Кувалда медленно оглядел каждого из них. Стая шакалов, не более. Вожак, пара прихвостней, плюс массовка, Краснослав моментально выделил каждого по поведению и языку тела. Жаль, нельзя драться, это был бы самый простой путь. Но можно обезвредить главного шакала и без драки.
— Прочь с дороги, — тяжёлый взгляд Кувалды вонзился прямо в переносицу вожака, накачанного рыжего пацана.
Взгляд Краснослава и без накачки Живой мог выдержать не каждый. А сейчас, когда он буравил соперника, буквально вгрызаясь в мозг, и концентрируя всю энергию в зрачках, которые немедленно превратились в узкие вертикальные щёлки опасного хищника… Даже Император струхнул бы и отступил.
— Вали давай, Сычиха, успеем ещё с тобой поиграть, — произнёс рыжий, отводя взгляд.
Сказал, чтоб сохранить лицо перед стаей, где каждый готов вцепиться в глотку ослабшему вожаку, и Краснослав не стал провоцировать конфликт дальше. Он просто прошёл мимо, не обращая внимания на выкрики и смешки, летящие в спину.
Да, будет непросто. Но воин Империи выкручивался из куда более опасных передряг. Но первым делом нужно было найти свою комнату. Спросить помощи было не у кого, да и вряд ли кто-то станет помогать Сычёву, так что капитан Кувалда решил использовать Славкину память тела.
Комната должна была быть самым безопасным местом для трусливого Славика. И она была где-то неподалёку. Кувалда очистил мысли, пытаясь избавиться от попыток найти комнату. Ему нужно было просто вспомнить, где комната.
Ноги сами повели его, и вскоре Краснослав очутился перед закрытой дверью. На двери была только табличка с номером 208, никаких рептилоидских символов. Краснослав собрался с духом, готовясь войти в подобие той загаженной берлоги, но стоило ему повернуть ручку и войти, как он оказался в довольно чистом и скромном жилище.
Обстановка спартанская: две кровати, два стола, две тумбочки. Комната маленькая, но Краснослав даже мог бы назвать её уютной. Вот только неизвестный сосед, который сейчас где-то отсутствовал, мог испортить всё, но в воспоминаниях Славика не нашлось никакого негатива, связанного с комнатой № 208.
Кувалда прошёл внутрь, поставил саквояж, снял пальто и уселся на свободную кровать, как вдруг скрипнула дверь.
— Славка! — радостный голос удивил капитана, нотот не подал виду.
Тщедушный паренёк, на две головы ниже Сычёва, широко улыбнулся щербатым ртом, подскочил к нему и протянул руку. Краснослав осторожно пожал её. Ладонь парнишки оказалась потной и неприятной, будто бы Кувалда подержал в руке дохлую рыбину.
— А я думал, ты не вернёшься! — снова улыбнулся парень.
Краснослав недоверчиво посмотрел на него.
— Ты меня не узнаёшь? Это же я, Семён! — воскликнул паренёк.
— Я потерял память, — ответил Кувалда.
— Тогда давай знакомиться! Позвольте представиться, Семён Сволов! Князь! — радостно улыбнулся парнишка. — Твой сосед и лучший друг!
Глава 9
Князь Сволов оказался неисчерпаемым источником информации. Парнишка знал всё, что происходит в стенах Гимназии и за её пределами, собирая сведения не хуже профессионального разведчика. Краснослав даже на всякий случай просканировал его, но нет, Семён оказался самым обычным мальчишкой, пусть и чересчур дружелюбным.
Зато он рассказал Краснославу обо всех наиболее важных людях в Гимназии, в том числе о Демидовых, Романовых и Морозовых, хоть и было видно, что Семён не слишком-то хочет про них говорить. Похоже, эти мерзавцы третировали и его тоже, хотя сам вид Семёна кричал о безобидности и дружелюбии. Будь он собакой — наверняка был бы щенком лабрадора.
Рыжий, которого Кувалда повстречал в коридоре, оказался графом Румянцевым, и он тоже слыл местным хулиганом и задирой. Школа оказалась тем ещё серпентарием, и нарваться на хорошего человека здесь было неимоверно сложно. Испорченная золотая молодёжь, аристо, как они сами себя называли, были здесь большинством. Хотя от престижной закрытой школы под патронажем самого Императора Кувалда ожидал совсем другого.
Учили здесь не только писать и считать, но и пользоваться личной силой, полагая это главным умением дворянина, и упор делали именно на использование этого странного волшебства, которое Краснослав пока так и не освоил. Те из дворян, которые сил не имели, как, например, Славик, тоже могли посещать уроки, но отношение к ним было презрительно-снисходительное. Князь Сволов тоже был из таких.
Кроме аристократов из хороших семей, в Гимназию принимали наиболее одарённых и отличившихся мещан, которые обычно пополняли ряды дворянских прихвостней. Силы они тоже не имели.
Выпускные экзамены, что должны были пройти через два месяца, состояли из русской словесности, закона Божьего, всеобщей истории и географии, математики и физики. Но наиболее важным из экзаменов считалась демонстрация личной силы. Именно по результатам этого экзамена обычно решалась судьба гимназиста, и двоечники легко получали хорошие места в министерствах и столичных ведомствах, а неодарённые зубрилы типа Семёна отправлялись служить мелкими клерками за тридевять земель.
Капитан Кувалда внимательно слушал и запоминал всё, что докладывал ему Семён по пути на первый урок. Утро нового дня начиналось с занятия по физике, которую Краснослав хорошо помнил ещё из прошлой жизни. Пилот обязан знать физику, иначе рискует неосторожным манёвром кого-нибудь убить или убиться сам. А Кувалда был отличным пилотом.
Они вошли в огромную полупустую аудиторию. Урок ещё не начался, учителя не было, и их появление было встречено насмешками и грязными шутками. Краснослав окинул аудиторию взглядом и не нашёл ни одного человека, который был бы рад их появлению. Снова презрение, иногда жалость, в лучшем случае — равнодушие.
Семён прошёл к свободному месту на первом ряду, Кувалда сел рядом с ним. Где-то позади он заметил Агнию, но кузина его показательно проигнорировала, о чём-то хихикая с подружками.
— И что дальше? — тихо спросил Краснослав, глядя, как сосед раскладывает на парте учебники и тетради.
Сам он пришёл с пустыми руками.
— Я пока перечитаю параграф, он интересный, — пожал плечами Семён. — А что Никанорычу в голову взбредёт, так одному Богу известно.
Краснослав устало опёрся на кулаки. Совсем не этого он ожидал от Гимназии, хотя догадывался, что скучной учёбы не избежать. Тем более, что многое в здешних учебниках просто отсутствовало. Ни полупроводников, ни ядерной (и тем более термоядерной) энергии, ни даже примитивного радио, местная цивилизация топталась на месте уже долгое время, кое-как выживая с помощью угля и пара. Даже переработка нефти здесь едва зарождалась. Кувалда небезосновательно полагал, что разбирается в предмете куда лучше учителя.
Поэтому капитан уронил голову на парту и мгновенно уснул, как умеют засыпать только военные и студенты. Долго проспать ему не удалось, князь Сволов пихнул его под рёбра, стоило только учителю показаться в дверях.
— Встать! — прозвучала отрывистая команда, и все гимназисты поднялись со своих мест.
— Садитесь, — отозвался учитель, Христофор Никанорович, быстрым шагом поднимаясь на кафедру.
Кувалда с интересом поглядел на местного физика, который выглядел, вопреки ожиданиям, статным молодым человеком в дорогом сюртуке, на рукавах которого поблескивали алмазные запонки.
Тот, в свою очередь, заметил внезапное появление Сычёва.
— Решили почтить нас своим присутствием, Сычёв? — медленно и нарочито громко произнёс Христофор Никанорович, пристально глядя на ученика. — Большая честь, я польщён вашим вниманием.
Краснослав затылком почувствовал взгляды одноклассников, прикованные к нему. Да, похоже, у преподавателей Славик тоже был далеко не в фаворе.
— Встать, когда с вами говорит учитель! — рявкнул физик.
Кувалда встал. Сзади послышались смешки и шелестящий громкий шёпот.
— Где ваш учебник, Сычёв? Тетрадь? Перо? Чернила? — учитель опёрся на кафедру и наклонил голову, будто допрашивал подозреваемого.
Семён попытался передвинуть свои тетрадки поближе к другу, но Христофор Никанорович только показал на него пальцем, и тот замер, словно кролик перед удавом.
— Молчите, Сычёв? Надеюсь, ваши знания сопоставимы с вашей наглостью, — произнёс учитель.
— Спрашивайте, — равнодушно сказал Кувалда.
Физик ухмыльнулся, будто палач перед экзекуцией, и даже поправил сюртук.
— Сволов, не вздумайте подсказывать, иначе я буду вынужден наказать вас обоих, — сказал он.
Семён поник и съёжился. Похоже, Христофор Никанорович видел его насквозь.
— Третий закон Гюйгенса, — скучающим тоном произнёс физик.
Краснослав напряг память. Перед глазами побежали тысячи строк, читанных давным-давно, в лётном училище, но сколько он ни старался вспомнить — в чертогах памяти такая комбинация отсутствовала.
Семён поднял руку и затряс ей в воздухе изо всех сил, едва сдерживаясь, чтоб не выкрикнуть ответ с места. Остальные ученики пристально следили за публичным унижением Сычёва, ведь подобного шоу в Гимназии не было очень давно. Почти пять месяцев.