Ивор отстегнул браслеты, чувствуя, как обретает невиданную легкость. Энергия резво потекла по его жилам, словно радуясь освобождению.
Но взглянув на Чистовода, он чуть не подавился воздухом.
Князь снял с себя мантию. На его теле был закреплен жилет, который с виду весил раз в десять больше, чем четыре его браслета. Он бросил его, а тот с грохотом продавил внушительный кратер в полу комнаты.
— Когда идешь по пути защиты, необходимо внимательно следить за атаками противника. У тебя есть необходимая скорость, чтобы это сделать. Уверен, Ольга объяснила тебе суть Пути Велеса. Используй эти знания.
После этих слов Чистовод сложил знак Лели. Водная лента окружила его тело спиралью, обвивая кулаки, локти и ноги в районе колен.
Ивор сформировал знак Истока, ледяная энергия наполнила места ранений на его теле, облегчая боль.
— Начнем. — спокойно сказал князь и оба практика ринулись навстречу друг другу.
…
Юлия сидела, сложив ноги и закрыв глаза. В ее теле медленно растекалась ледяная энергия. Впервые за тридцать лет она чувствовала, как ее растрескавшиеся жилы могут удержать хотя бы крупицы духовной силы. С момента, когда ее каналы были разрушены, вся энергия рассеялась, а ядро-солнце больше не могло ее воспроизвести.
Теперь же, она бережно сдерживала то, что подарил ей Ивор из далекой точки на полотне судьбы.
На лбу женщины проступили капельки пота. Ей требовались невероятные усилия, чтобы манипулировать энергией.
Она хранила ее под сердцем, в месте, где каналы были менее разрушенными. Но сейчас Ледяной Оракул была готова попробовать заглянуть в полотно судьбы и увидеть будущее.
Эта техника очень сложна в исполнении, но главный ее минус в том, что нельзя увидеть что-то конкретное. Показывалось лишь ближайшее и совершенно случайное событие, реже — цепочка событий. На основе этого можно строить предположения, но даже крохотное зернышко информации давало большое преимущество.
Юлия сложила знак Треба, который являлся проводником взаимосвязей. Он давным-давно не использовался, потому что техники оракулов и прорицателей канули в лету настолько давно, что даже стерлись из памяти стариков.
Сворачиваясь в тонкую ниточку, энергия поползла от сердца к узлу головного мозга, напитывая его.
Она вращала духовную силу, которая впитывалась узлом головного мозга, заставляя кровообращение ускоряться.
Так прошло несколько часов, пока ее глаза внезапно не открылись. Они были затянуты белой пеленой, даже зрачок пропал в этой белой пучине.
Юлии удалось использовать энергию, дарованную Ивором для того, чтобы заглянуть в будущее, и сейчас она запоминала каждое мгновение, что вспыхивало в ее сознании.
Это происходило всего одну горящую лучину времени, потом ее глаза медленно восстановились, наполняясь привычным сапфировым цветом.
По ее щекам медленно катились кристально-чистые слезы.
Она не могла унять ноющую боль в сердце. Юлия знала, что будущее очень тяжело исправить, можно лишь немного отклонить русло полотна. Но то, что она увидела, заставило ее тело дрожать.
— Так вот о каком выборе ты говорил… — прошептала она прерывающимся вздохами голосом. — Ты ведь знал, что я выберу, так? Именно поэтому обратился ко мне.
Юлия поднялась, подходя к Ледяному Самоцветному Пруду. Она медленно подняла с его поверхности Кувшинку Тысячелетия и бережно сложила ее в специальную сумку для растений. Ее взгляд задумчиво устремился вдаль.
Глава 99. Пересвет
Девушка сидела у зеркала и медленно расчесывала свои черные, как беспросветная ночная чаща, волосы. Ее янтарные глаза следили за широким гребешком.
Лицо ее отражало тяжелую грусть. Но тем не менее движения были резвыми, пусть и аккуратными. Тяга к жизни придает сил человеку даже в самой безвыходной ситуации.
Так и Сати, пусть и не верила в план побега, но все же надеялась. В ее сердце находилось глубокое чувство, присущее всем живым существам. Это нежелание умирать. Но девушка строго решила, что лучше уж смерть, чем стать носителем ребенка нынешнего кагана.
Она смотрела на свой внутренний мир, там за широкой стеной бурлила ее демоническая энергия, норовя прорваться наружу.
«Вот как, амулет истощился. Если Захария узнает, что я не запечатала культивацию, а лишь сдерживаю ее, он не станет ждать захвата русов».
Сати коснулась браслета с большими бусинами.
От задумчивости девушку отвлек порыв ветра, что открыл оконную ставню. Сати резко повернулась, а глаза ее застыли в удивлении.
— Ты…
В окне сидел молодой юноша с такими же черными волосами и янтарными глазами.
— Тс-с-с. Ничего не говори. Браслет истратил силу, да? Вот.
Юноша подошел к девушке и осторожно снял ее браслет, застегнув на ее запястье точно такой же.
Сати смотрела на парня перед ней, словно глядела в свое отражение. Они были очень похожи друг на друга.
Не говоря ни слова, она обняла его. Словно тот был единственным родным человеком для нее во всем мире.
— Тебе нужно идти, если Захария узнает…
— Узнаю что?
Резкий голос заставил обоих вздрогнуть. Из неоткуда появился багровый туман, а из него неспешно вышла фигура рослого мужчины. Захария безразлично посмотрел на Сати, потом на юношу рядом с ней. Девушка надеялась, что каган не увидел момент смены браслета.
Мужчина медленно подошел и занес руку. Никто из двоих молодых людей не мог даже шевельнуться.
Хлопок!
Тяжелая пощечина заставила юношу кубарем покатиться в противоположную часть комнаты. Он с грохотом врезался в стену, а на щеке осталась отчетливая ссадина. Изо рта брызнула кровь.
— Братец! –вскрикнула девушка.
Она хотела побежать к нему, но суровый голос Захарии остановил ее.
— Рисбо-Рисбо-Рисбо, ну что за глупый мальчишка, неужели я не говорил тебе, что ни одна живая душа не должна видеть тебя? И твоя сестра не исключение. Ты ведь погиб в землях русов. Или ты забыл?
— Простите, наместник Тенгри и Великий Каган. Свет вашему каганату. Я лишь хотел убедиться, что с моей сестрой все в порядке. Простите этого глупого юллэр.
Захария улыбнулся уголком рта. Он схватил юношу за одежду и влепил пощечину, с другой стороны.
— Ты мой лазутчик. Я сделал огромное одолжение, не убив тебя. И то, только чтобы не расстраивать милую Сати. Моим условием было лишь верное и безоговорочное служение!
Он резко дернул тело вниз. Рисбо с грохотом ударился лицом об пол, отчего кровь брызнула еще сильнее. Сати вскрикнула, но ее тело было скованно страхом, а энергия запечатана.
— И ТАК ТЫ МНЕ РЕШИЛ ОТПЛАТИТЬ?! Ты же знаешь, я не люблю непослушания! Ты передал мне все, что было на совете князей, но сам вернулся намного позже. Неужели у тебя были какие-то дела с паршивыми русами?
— Н…ет, Великий Каган, я столкнулся… с проблемами, не мог незаметно уйти.
Рисбо выплюнул кровь, что скопилась во рту. Его лицо все еще было прижато к полу.
Захария поднял юношу и отряхнул его одежду. Он облизнул палец и стер единственное пятно крови, что попало на одежду Рисбо.
— Ну что же ты, перед сестрой да в таком виде. Запомни мою доброту Рисбо. У тебя есть одна лучина времени. Проведи ее с сестрой. Больше ты ее не увидишь, во всяком случае пока мы не закончим с русами.
Губы Рисбо дрожали, а зубы были стиснуты так, что слышался скрип. Он с трудом кивнул, проговорив сквозь них.
— Благодарю за вашу доброту.
— Да-да. Жду тебя в своем кабинете. Не опоздай. Ах, и да.
Захария подошел к Сати и поднял ее голову за подбородок. Он заглянул ей в глаза и многозначительно проговорил.
— Знаешь Сати, больше всего в жизни я ненавижу две вещи. Ложь и слабаков. Поэтому, — он поцеловал ее в лоб. — не проявляй слабость. Ты должна быть своенравной. Но когда видишь своего брата, сразу же становишься мягкотелой. Мне это не нравится.
Каган ушел, оставляя едва видный шлейф багрового тумана и тяжесть своего присутствия.
Сати подскочила к Рисбо, помогая ему подняться.
— Не стоило тебе заходить.
— Ты же знаешь, если бы я этого не сделал, он бы узнал про твою культивацию. Прости. Хреновый из меня брат.
Они сели на широкую кровать. Девушка достала небольшой платок и промокнула в чаше с водой. Она бережно стирала кровь с лица юноши.
— Сати. Я встретил кое-кого.
— Девушку? Неужели мой маленький Рисбо наконец нашел любовь? Кто же она?
— Из Русов.
— Что? Ты с ума сошел? Вы же никогда не сможете жить вместе.
— Знаю. Она отказалась бежать со мной. Я думал, что смогу. Думал, что заберу ее, потом тебя и мы наконец пересечем западное море. Мы могли бы жить втроем где-то далеко. Возможно, там тоже есть люди и ты смогла бы найти себе достойного мужчину, но…
— Она осталась защищать родину. — закончила за него Сати. — Какой же ты иногда глупый, Рисбо. Это мы кочевники. У нас никогда не было дома. Всю жизнь мы живем в шатрах и путешествуем. Но русы другие. Это их место, и они будут его защищать. Так говорил отец. Несмотря на то, что он желал захватить их территорию, он восхищался русами. Говорил, что доселе не встречал столь гордого и великого врага, как они.
Рисбо тяжело выдохнул. Он понимал это где-то глубоко в душе, но все же ему не хотелось признавать, что он больше не увидит Лиску.
— А еще я встретил друга. — проговорил он после небольшой паузы. — И еще никогда не было так тягостно врать, как в этот раз.
Сати грустно улыбнулась.
— Ты взрослеешь, Рисбо. И понимаешь вещи, которые далеки от обычных людей. Тебе пора. Не перечь Захарии, постарайся не нарушать слова. Когда начнется суматоха, мы сможем покинуть это место и начать все сначала, как планировали.
— Да, сестренка.
Рисбо обнял ее напоследок и направился к Захарии. Сердце его полнилось тяготой выбора. Но выбор этот был необходим. Он хотел бы оттянуть его как можно дальше, но с каганом лучше не вести таких игр.
Его внешность изменилась на самую, пожалуй, неприметную для хазарских воинов.