— Ну как все было? — спросила Хелен, как только Дамарис вошла в дом, после того, как Том помог ей выйти из машины и донес саквояж до порога дома. — У тебя очень усталый вид.
Дамарис рассмеялась.
— Ничего удивительного. Я легла спать только в четыре часа утра.
Взгляд Хелен остановился на ее левой руке. Кольца не ней не было.
— А где же кольцо? — спросила она. — Ведь все-таки он должен был подарить тебе кольцо.
Дамарис отвернулась от нее.
— Я оставила его там. Я… я передумала, — сдержанно сказала она. Разве у женщины нет такого права? — Она бросила саквояж у подножия лестницы. — Керри, я должна завтра же поехать в Лонсестон и увидеться с мистером Престоном. Я хочу точно знать, каково будет мое положение, если я не выйду замуж за кузена Марка.
Облегчение Хелен смешалось с тревогой. Лишь какое-то чрезвычайное происшествие могло вынудить Дамарис передумать в самый последний момент. Она с тревогой вглядывалась в бледное лицо девушки, подмечая решительно поджатые губы и затуманеный взгляд. Было видно по всему, что ее кто-то очень обидел.
— Значит, ты передумала, — сухо сказала Хелен. Она всегда говорила таким тоном, когда была чем-то обеспокоена. — Разве сэр Марк не оправдал твоих ожиданий?
— Совершенно нет, — ответила Дамарис, стараясь казаться веселой и беззаботной. — Он просто веселый обманщик, самый большой врунишка на свете. Я решила, что никогда не буду с ним счастлива. Как ты думаешь, у нас в прачечной могла бы поместиться лошадь?
Дэвид, появившийся в коридоре как раз в тот момент, когда она произнесла последнюю фразу, подбежал к ней.
— Ух ты, Рис, — радостно воскликнул он, — ты говоришь о той лошади, которую я гладил? И она теперь будет жить здесь, у нас? Правда? Честно-честно?
Дамарис опустилась на одно колено и обняла мальчика за плечи, привлекая его к себе. На душе у нее стало легко и спокойно.
— Честно-честно, — подтвердила она, — и я научу тебя ездить верхом, хотя, наверное, Шиба будет великовата для тебя. Вот пони был бы в самый раз…
— Постой-ка! — рассмеялась Хелен. — А где ты собираешься разместить всю эту конюшню?
— Это зависит от мистера Престона. Возможно, я смогу арендовать где-нибудь небольшой луг и сарайчик.
— Так ты что, собираешься поселиться вместе с нам?
Дамарис встала, выпрямляясь во весь рост.
— Если, конечно, вы не возражаете.
— И ты еще спрашиваешь? — всплеснула руками Хелен.
Эта новость привела Дэвида в неописуемый восторг.
Мэри также обрадовалась, узнав о ее решении. Дамарис не стала вдаваться в подробности, просто сообщив своим друзьям, что помолвка расторгнута. Обе женщины окружили ее заботой и вниманием, догадываясь о том, что Марк, должно быть, чем-то ее сильно обидел. Хелен надеялась, что со временем страсти улягутся, и ее бывшая воспитанница все-таки доверится ей, однако, сама не спешила с расспросами. Дамарис попросила ее и Дэвида сопровождать ее во время предстоящей поездки в Лонсестон, не желая отправляться в столь дальнее путешествие в одиночку, и обоими это приглашение было воспринято с энтузиазмом. Город находился вблизи границы графства Девоншир, раскинувшись у подножия холма, вершина которого была увенчана руинами норманнского замка. Дэвид был зачарован видом живописных руин древней крепости, мрачно возвышавшейся над горизонтом.
— Рис, а мы пойдем туда?
— Может быть, если останется время. — Она взглянула на Хелен. — Раз уж приехали, то давайте задержимся здесь на целый день. Пока я буду у мистера Престона, ты позвони Мэри и спроси, сможет ли она сегодня обойтись без нас. Ждите меня в кафе "У замка".
Офис нотариальной конторы "Престон, Полдарк и Престон" располагался на узенькой улочке, в доме старой постройки с резными наличниками над окнами с ажурными чугунными решетками — подходящее место для хранителей архивов, подумала Дамарис. Накануне вечером она позвонила, чтобы заранее договориться о встрече, так что ее сразу же проводили в кабинет к мистеру Престону. Стены комнату от пола до потолка были заставлены полками с многочисленными томами юридических справочников и сборников законов в кожаных переплетах, от которых пахло пылью веков. Мистер Престон встал из-за своего большого, как баржа стола и вышел ей навтречу. От его беззаботно-отпускного вида не осталось и следа, он выглядел таким же сухим и запыленным, как и его книги. Они обменялись несколькими формальными фразами, в то время, как он предложил ей занять круглое кожаное кресло, а затем возвратился за свой стол, пытливо разглядывае ее сквозь стекла очков.
— Ну что ж, моя дорогая, рассказывай, к чему такая спешка? Когда вчера вечером ты звонила мне домой, то сказала, что дело не терпит отлагательств.
Дамарис принялась излагать суть своего вопроса, не упоминая имени Розиты, и старый нотариус выслушал ее сбивчивый рассказ с явным недоумением.
— Но моя милая девочка, — попытался возразить он, когда она закончила говорить, — насколько я понял, все было улажено. Сэр Марк был здесь лишь вчера, чтобы обсудить этот вопрос.
— Сэр Марк, — сказала Дамарис, сверкнув глазами, — обманул меня.
Мистер Престон нервно откашлялся.
— Успокойся, детка, если между вами произошла небольшая ссора, то с влюбленными такое случается…
Дамарис горько усмехнулась.
— Поверьте мне, между мной и сэром Марком нет и никогда не было никакой любви, и его симпатии, — она сделала ударение на последнем слове, не имею ко мне никакого отношения. При таких обстоятельствах я считаю, что выходить за него замуж было бы по крайней мере аморально.
Лицо мистера Престона подобрело, и он ласково проговорил:
— Дамарис, тебя всегда так опекали и берегли от дурного влияния, что ты просто ничего не знаешь о мужчинах. Сэр Марк — взрослый человек, так что вряд ли стоит тешить себя иллюзиями на тот счет, что у него не было никого до тебя, но, разумеется, когда он на тебе женится, то все это прекратится само собой.
— Я в этом не уверена, — натянуто возразила Дамарис, с болью вспоминая страстный голос Розиты и не менее чувственный ответ Марка. — Он ведь наполовину испанец, не так ли?
— Его мать была родом из Латинской Америки, но ты ведь и раньше знала об этом. Да и какое это имеет значение?
— Только то, что о патологической склонности латиноамериканцев к изменам слагают легенды.
Мистер Престон не сразу нашелся, что ответить.
— Но сэр Марк является твоим опекуном, — строго сказал он.
— После того, как мне исполнилось восемнадцать лет, опекун мне был уже не нужен, — резонно заметила она, — так что на самом деле у него никогда не было никаких законных оснований распоряжаться моей судьбой.
— Да, но он оплатил твою учебу.
В глазах Дамарис загорелись недобрые огоньки.
— К сожалению, это так, но идея с пансионом мадам Лебрен принадлежала ему, а не мне. Лично я предпочла бы остаться дома и никуда не уезжать.
— Ну и что именно ты предлагаешь? — обеспокоенно спросил он.
— Как я уже сказала, я готова отказаться от всех притязаний на Рейвенскрэг, — твердо заявила Дамарис. — Надеюсь, тех денег, что у меня есть, хватит на то, чтобы на них жить. А если нет, то я смогу устроиться на работу.
— Думаю, что если ты не станешь шиковать, то твой доход тебя вполне устроит, — заверил ее мистер Престон. — А когда тебе исполнится двадцать один год, то ты сможешь распоряжаться капиталом по собственному усмотрению.
— Значит, я смогу вложить их дело? — сказала она, думая о Мэри.
— Да, но все же советую тебе хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия в этом направлении. — Он испытующе разглядывал ее. — Это мисс Кэрью постаралась? Оно и понятно. Она никогда не одобряла решения сэра Хью.
— Нет, Керри тут не при чем, но она предложила мне пожить у нее, что для меня сейчас весьма актуально. — Внезапно она ощутила себя беспомощной и одинокой. — Мне бы хотелось забрать из поместья свои вещи. Книги, картины и мою лошадь.
— Вполне разумно, — согласился он. — Не сомневаюсь, сэр Марк будет великодушен, но ты зашла слишком далеко, чтобы прямо сейчас дать отступного. Насколько я понимаю, твоя помолвка уже получила большую огласку, и сообщения о ней появятся во всех местных газетах.
Дамарис сжала кулаки, вспоминая, какие надежды она возлагала на тот вечер, и каким неожиданным разочарованием все это в итоге для нее обернулось.
— Да, все правильно, — согласилась она. — Мы просто будем делать вид, что ничего не произошло, а потом, когда все страсти улягутся, поместим крохотное объявление, извещающее, что свадьбы не будет — я ясно выражаюсь, да? Тем более, что она в любом случае состоялась бы не раньше, чем через год.
— Что ж, Дамарис, хорошо, — согласился мистер Престон. — Я направлю тебе подробный отчет о твоем финансовом положении, после того, как переговорю с сэром Марком; полагаю, ты в праве рассчитывать на определенную денежную компенсацию за твою долю в поместье. — Он сделал какие-то пометки в блокноте. — Твои личные вещи и лошадь также будут тебе возвращены.
Она вздохнула с облегчением.
— И еще. Я хотела бы, чтобы вы сами уладили все это за меня. Я… я не хочу больше встречаться с сэром Марком.
Престон вскинул брови.
— Ты хочешь сказать, что помолвка расторгается не по обоюдному согласию сторон?
Дамарис помедлила с ответом. Она уже была готова солгать, но затем лишь тихо проговорила:
— Нет, я хочу, чтобы вы сами передали ему все, что я рассказала вам. Мне очень нужна… ваша защита.
Мистер Престон вздохнул.
— Можешь не волноваться, доверь это дело мне, — искренне проговорил он. — Хоть я больше и не твой опекун, но я навсегда останусь твоим другом.
— Спасибо, — ответила Дамарис. — По крайней мере, хоть в вас дедушка не ошибся. Я знаю, что могу всегда и во всем положиться на вас.
Оказавшись на улице, она почувствовала себя гораздо лучше, как будто с души упал огромный камень. Наконец-то она освободилась от призрака кузена Марка. Хватит, она и так уже слишком долго мирилась с тем, как он довлеет над ее будущим. Она никогда больше не будет вспоминать о Рейвенскрэге, но ведь поместье от этого никуда не исчезнет. Оно все равно будет здесь, рядом. И когда Марк будет уезжать в свою Аргентину, то она, точно зная, что его в данный момент нет дома, сможет совершать туда прогулки верхом на Шибе и общаться с миссис Гарт. Но во