– Верни мне мой бумажник.
Я стараюсь говорить твердо и не показывать своих эмоций, но на лбу у меня собираются капельки пота. Черт, черт, черт! Как же паршиво вышло!
Милли, по-прежнему держа у меня перед глазами мои водительские права, продолжает гипнотизировать меня взглядом из-под своих длиннющих ресниц.
– Без проблем. Как только объяснишь, кто ты такой, Джона Норт, и какого хрена выдаешь себя за моего двоюродного брата.
Глава 7. Милли
Не знаю, хорошо это или плохо, но он даже не пытается отрицать.
– Зачем я вообще взял эти долбаные права… – бормочет «другой» Джона. В голосе слышна злость, но в основном, как я понимаю, на самого себя.
– Ну, они только послужили подтверждением, – замечаю я. Достав из кармана джинсов тощий черный бумажник, я засовываю права обратно и протягиваю Джоне. Они уже сыграли свою роль, к тому же я сделала фото на телефон. – Первым звонком стало то, как ты умял целую тарелку спагетти с креветками – это при твоей аллергии на морепродукты.
Когда Джона принялся за свою порцию в «Семерке», я все ждала, что у него распухнет лицо, как девять лет назад у нас дома, после креветки в беконе. К моему изумлению, оно даже нисколько не покраснело. Зайдя за барную стойку налить себе воды, я поискала в интернете «может ли аллергия на морепродукты пройти с возрастом». Выяснилось, что в принципе это возможно, но случается крайне редко, и обычно какая-то реакция все равно остается. Причем достаточно серьезная, и заглотить за пять минут целую тарелку не получится.
Я бы, может, и решила, что мой якобы двоюродный брат – один из немногих счастливчиков, но только он с самого начала не тянул на Джону Стори. В первый же раз, когда я увидела его на пароме, он просто не вписывался в образ. Во-первых, этот Джона куда симпатичнее, чем мне запомнилось, даже с учетом прошедших девяти лет. Во-вторых, хотя сначала он и старался тщательно копировать несносную манеру общения моего кузена, надолго усилий не хватило. То есть в целом бесит так же – своим пренебрежительным отношением ко всем, да еще пополам с какой-то обидчивостью, – но без въедливого педантизма настоящего Джоны Стори.
– Аллергия на морепродукты? Ты серьезно?! – Напряженное выражение сменяется негодующим. – Ну, спасибо, Джей-Ти! Мог бы и рассказать!
– Кто это – Джей-Ти? – спрашиваю я, хотя и так догадываюсь.
Джона, дернув щекой, несколько мгновений смотрит на меня, сомневаясь, стоит ли говорить.
– Твой двоюродный брат, – признается он наконец. – Мы вместе учимся. Его так называют, чтобы нас не путать. У него второе имя – Теодор. Да ты, наверное, и сама знаешь.
Нет, я не знала – или забыла, – однако вслух я этого не говорю. От мысли, что двоюродный братец где-то всего лишь «второй Джона», на губах сама собой появляется удовлетворенная ухмылка. Держу пари, его это вывело бы из себя!
– Значит, он в курсе дела?
Джона снова колеблется, отвечать ли. Его ладонь трет шею, по лицу пробегает буря противоречивых эмоций.
– Он сам меня попросил.
– Выдавать себя за него?! – недоверчиво переспрашиваю я, невольно повышая голос.
– Ш-ш! – прижимает палец к губам Джона, хотя кроме нас здесь никого нет. Скривившись, он косится на мусорный бак рядом с нами. – Слушай, у меня от этой вони голова кругом. Ты как хочешь, а я отойду.
– Я от тебя не отстану, даже не надейся, – отвечаю я, втайне испытывая облегчение.
Джона направляется в дальнюю часть парковки. Мы доходим до поросшей травой дорожки, и я хватаю его за плечо.
– Все, мы уже достаточно отошли. Выкладывай остальное. Почему Джона – или Джей-Ти, не важно – хотел, чтобы ты поехал вместо него?
Вдалеке от огней ресторана лицо самозванца теряется в темноте.
– Я все объясню, но при одном условии. – Он повышает голос, прерывая готовый сорваться с моих губ протест. – Ты никому не раскроешь, кто я такой. Ну, Обри можешь сказать. Но только ей.
– Что?!
Джона не отвечает. Я скрещиваю руки на груди, сжимая плечи. Температура снаружи упала, кажется, градусов на пятнадцать с начала вечера. От топика без рукавов, который в переполненном ресторане был в самый раз, вообще никакой пользы. Джоне-то хорошо во фланелевой рубашке поверх его обычной выцветшей футболки.
– Ты еще пытаешься ставить мне условия!
Джона пожимает плечами:
– Ладно. Тогда спокойной ночи.
Он разворачивается. Я ловлю его за руку.
– Ты не можешь просто взять и уйти!
– Могу, раз мы не договорились.
– Да ты!.. – Несколько мгновений я просто не могу подобрать слов, потом мне вдруг приходит в голову, что соврать обманщику – не самый тяжкий грех. – Ладно, хорошо, я никому не скажу.
Лицо Джоны снова оказывается прямо передо мной.
– Не то чтобы я тебе поверил… – говорит он скорее сам себе. – Но если меня поймают, я всегда могу потянуть тебя с собой, так что…
– Неудивительно, что вы с Джей-Ти друзья, – язвительно бросаю я. – У вас с ним много общего.
– Я не говорил, что мы друзья, – холодно откликается Джона. – Это чисто деловое соглашение.
Усилием воли я заставляю себя замолчать, и через пару секунд он со вздохом начинает рассказывать:
– Вот как все было. Джей-Ти хотел поехать в научный лагерь. Ну ты знаешь, да?
Я киваю.
– Но отец, когда пришло приглашение от вашей бабушки, сказал «нет». Настаивал, что надо отправляться на Чаячий остров. Джей-Ти был вне себя, потому что получил стипендию и все такое, а это не так-то просто. Я тоже туда собирался, но у меня со стипендией не вышло, поэтому я не смог поехать, – добавляет Джона с ноткой горечи. – Джей-Ти все и придумал. Услышал, как я говорю в школе, что пролетел с лагерем, подловил меня в столовой и предложил помочь друг другу. – У Джоны дергается щека, как при нервном тике. – Я сперва решил – предлагает отдать мне свою стипендию. Бред, конечно. Не такой Джей-Ти человек, да и вряд ли это было возможно в принципе. В общем, он сказал, что заплатит мне, если я поеду сюда вместо него и никому не проболтаюсь. Он отправится в научный лагерь, а у меня будет шикарная летняя подработка плюс вознаграждение.
– Вознаграждение? – Я поднимаю бровь. – И сколько? Хорошо сейчас за такое платят?
– Достаточно, – отвечает Джона отрывисто.
Налетает порыв ветра. Передернувшись от холода, я еще крепче обнимаю руками плечи. Джона начинает снимать рубашку, но я останавливаю его взмахом ладони:
– Не беспокойся, Ланселот, я в полном порядке. Вы вообще подумали о последствиях? Я хочу сказать – если уж начистоту, мы здесь, чтобы добиться благосклонности Милдред. Как себе Джей-Ти представлял ее реакцию, если она узнает о подмене?
Джона накидывает рубашку обратно.
– Он не верил, что бабушка действительно хочет что-то сделать для вас или ваших родителей. Говорил, это просто какая-то странная игра и он не собирается портить себе будущее ради непонятно чего. И пока похоже на то, что он был прав.
Черт, как же бесит, что Джей-Ти Стори оказался умнее нас с Обри и не питал ложных надежд. Мы повелись как дурочки, а он проводит лето как и хотел.
– И ты думал, что сможешь водить всех за нос два месяца? – резко спрашиваю я. – Я раскусила тебя меньше чем за неделю безо всяких усилий!
Джона проводит рукой по волосам.
– Да и я сам уже не знаю. Тогда все казалось просто. Мы с Джей-Ти ровесники, оба из Провиденса, имена у нас одинаковые, цвет волос и прочее тоже совпадает. Документ с фотографией при оформлении на работу не требовали, только свидетельство о рождении. В соцсетях Джей-Ти практически не светился, так что никому не покажется странным, почему он не выкладывает летние снимки. Ты и Обри не видели его много лет, бабушка – вообще никогда. И про вашу семью он мне все рассказал – про письмо, про твоих и Обри родителей и как они разными путями много лет пытались помириться с Милдред. Мне казалось, я знаю все нюансы. Аллергия на морепродукты, надо же. – Он с отвращением качает головой: – Чтоб ему!
– Так кто переписывался со мной и Обри с самого начала? – спрашиваю я. – Ты? Или Джей-Ти?
– Он. Когда вы завели тот чат, все еще было по-настоящему. Джей-Ти думал, ему придется ехать сюда вместе с вами. Когда я согласился занять его место, он продолжал делать вид, будто ничего не изменилось. Потом распечатал для меня всю вашу переписку, чтобы я знал, о чем шла речь.
– Так какая тут тебе выгода? Кто ты вообще?
– Ты же видела права. Я Джона Норт, живу в Провиденсе и учусь в одной школе с твоим двоюродным братом. Мне были нужны деньги, и я согласился подменить его, когда он предложил. Вот и все.
– Тогда какая тебе разница, скажу я кому-нибудь или нет? Ты ведь уже свое получил?
– Оплата частями, – объясняет Джона. – Авансом только треть обещанного. Плюс здесь, на курорте, я могу заработать куда больше, чем помогая родителям в семейном бизнесе.
– Но ведь на съемках «Агента под прикрытием» деньги еще лучше?
Взгляд Джоны мутнеет.
– Да уж. Но я не мог на это согласиться – мне нужно каждую неделю посылать снимки отсюда, с острова, чтобы Джей-Ти мог отправить их отцу как доказательство.
– А что ты сказал родителям? Где ты, как они считают?
– Здесь. Повезло найти непыльную работенку на лето. Они не знают только, что я тут под чужим именем.
– А раньше ты, значит, помогал им с семейным бизнесом? И чем они занимаются?
– Какая разница?
Не знаю почему, но этот вопрос становится последней каплей. Когда Джона делает шаг назад и лунный свет падает на его лицо, оно выглядит изможденным и усталым, кожа обтягивает выступающие кости.
– Слушай, я пойду. Знаю, что не могу заставить тебя сдержать слово, но надеюсь, ты все же никому не скажешь.
Повернувшись, Джона шагает прочь, к общежитию. Меня подмывает двинуться следом – у меня еще осталась куча вопросов, на которые он должен ответить. Однако в итоге, передумав, я отправляюсь обратно в «Дюну», где ждет Обри. Получается, что других родственников на острове у меня сейчас нет…