ое лицо – никак не могу привыкнуть к нему без бороды. – Просто чтобы расставить точки над «i», а то на меня столько новой информации обрушилось… Ты не мой племянник, верно?
– Да, – киваю я.
Он отвечает грустной улыбкой, словно ему жаль, что это не так, и я неожиданно для самого себя рассказываю ему всю неприглядную историю, в результате которой оказался на острове. Когда я заканчиваю, Арчер качает головой и делает еще глоток.
– Должен признать, на сына Андерса ты совсем не похож.
– Все так говорят, – отвечаю я. – А вы были сегодня на балу?
– Нет, нет. Кому я там нужен? Но мне передали, что там произошло – включая возвращение моего брата. – Еще один глоток. – Нужно связаться с Милли и Обри. Насколько я знаю, они в общежитии, но хотелось бы убедиться, что у них все нормально. А еще я должен попросить у них прощения, – добавляет он севшим голосом. – Я здесь и поэтому тоже. Перед тобой я тоже виноват – исчез сразу после нашего разговора. Увидел на следующий день в местной газете статью о себе, и меня она здорово напугала. Я решил, что все испортил, и запаниковал. А в таком состоянии я, ну… Обычно совсем теряю над собой контроль.
Арчер жаждущим взглядом смотрит на бутылку, но все же сдерживается.
– Я затащил вас всех сюда и потом бессовестно бросил. А ведь вы всего лишь дети. Прости, что из-за моего безответственного для взрослого человека поведения в последние несколько недель – или скорее даже двадцать с лишним лет – вам пришлось пережить сегодняшний ужасный вечер.
Секунду я молчу, переваривая его слова.
– Хорошая формулировка…
На его губах чуть заметно мелькает улыбка.
– Я старался извиниться за все сразу.
– Все нормально. В смысле, я ведь тоже вам врал, так что, наверное, мы в расчете. – Подождав, пока Арчер все-таки возьмет водку в руки, я спрашиваю: – А вы успели переговорить с доктором Бакстером насчет того письма?
Помедлив немного, он делает глоток.
– Нет. Я в тот день был вообще не в состоянии выйти из дома.
– Как думаете, что он хотел вам рассказать?
Арчер тяжело вздыхает:
– Понятия не имею.
– И какие теперь планы? Вернетесь к Робу?
– Да, но ненадолго. Я и так слишком долго злоупотреблял его добротой. Приду немного в себя, а через несколько дней уеду. – Он снова вздыхает: – Надо возвращаться к реальной жизни.
Меня вдруг осеняет, так что я даже выпрямляюсь на кровати.
– А можно мне с вами?
Арчер моргает от неожиданности:
– Что?
– Можно мне с вами? – повторяю я. – Я пока еще не звонил родителям. И… с Милли все паршиво получилось. – Я вспыхиваю, вспомнив ее заледеневшее лицо, когда я сорвался на Милдред. – Мне тоже нужно перед ней извиниться.
– Я понимаю твой порыв, – осторожно отвечает Арчер, – но ты можешь сделать это и на расстоянии, когда страсти немного улягутся. Мне кажется, в твоих лучших интересах будет покинуть сейчас остров, как и планировалось.
– Пожалуйста! Хотя бы на пару дней!
Он пристально смотрит на меня.
– Джона, если ты вдруг еще не понял, – я алкоголик.
– Я знаю.
– На меня нельзя положиться. Я не могу взять на себя такую ответственность.
– Мне почти восемнадцать. – На самом деле через десять месяцев, но все равно. – Я сам могу о себе позаботиться. Я же как-то справлялся здесь один.
Арчер колеблется, и я пытаюсь додавить его:
– Ну же! Или вы хотите, чтобы вашей матушке каждый раз сходило с рук, когда она приказывает Дональду Кэмдену вышвырнуть кого-нибудь с острова?
– Что ж… – Уголки его губ чуть приподнимаются. – Одно тебе скажу – убедить ты умеешь.
Глава 19. Милли
Когда мы с Обри с утра пораньше входим в кабинет Карсона Файна, я на взводе. Столь ранний вызов не сулит ничего хорошего, но после трех чашек кофе и в мамином красном платье я готова к обороне, что бы на нас сейчас ни обрушилось.
Однако за столом нас ждет отнюдь не наш доброжелательный начальник в полосатом галстуке.
– Присаживайтесь, – командует Дональд Кэмден, сверкнув зубами в улыбке, больше похожей на оскал. – Обсудим прошедший вечер.
Господи! Всякий раз, как я вспоминаю о том, что было вчера, меня буквально наизнанку выворачивает. После того как увели Джону, нас с Обри тоже отправили в общежитие под сопровождением двух каких-то женщин, которых я раньше никогда не видела. Потом, что неудивительно, я отрубилась после того, как Обри кое-как стащила с меня платье. Когда я проснулась, меня ждали два сообщения от дяди Арчера – оказывается, он еще на острове, сюрприз-сюрприз, – и шесть от Джоны.
Прости меня.
Я все испортил.
Я не должен был этого делать.
Можем мы поговорить?
Я должен перед тобой извиниться.
И все объяснить.
Я отправила в ответ только одно: «Ты приехал на остров, чтобы отомстить дяде Андерсу? Да или нет?»
Через несколько секунд пришло короткое «Да». Потом еще куча всего, но я даже читать не стала. Такой же лжец, как все Стори. Ни одному слову верить нельзя.
До сих пор не понимаю, как не смогла сопоставить и сообразить насчет семьи Джоны. И не могу поверить, что… Нет, не хочу сейчас даже думать о нем. Мне нужна ясная голова, чтобы иметь дело с Дональдом.
Тот смотрит на нас с неприкрытым раздражением, дожидаясь, пока мы сядем. Мы, однако, остаемся стоять.
– Дядя Андерс врал… – начинаю я, однако Дональд тут же поднимает руку.
– Да. Как и вы обе. И вот что будет дальше. С сегодняшнего дня вы больше здесь не работаете. Вам заплатят как за полное лето, что, на мой взгляд, весьма щедро. – Он поджимает губы. – Вы условитесь с родителями о вашем возвращении домой в течение трех дней. Вам будут предоставлены открытые билеты на паром с отправлением сегодня, завтра или во вторник. Однако прежде чем вы уедете, миссис Стори желала бы еще раз побеседовать с тобой, Обри. – Его взгляд останавливается на ней, и я чувствую, как она напрягается рядом со мной. – Машина, которая доставит тебя в Кэтминт-хаус, будет ждать ровно в час дня у главного входа в курортный отель.
– Что? – переспрашивает она.
– Только Обри? – в эту же секунду выпаливаю я. – Без меня?
– Миссис Стори хочет говорить только с ней, как с представительницей от вас обеих. – Дональд недовольно раздувает ноздри. – Я советовал отказаться от любых дальнейших контактов, учитывая нанесенный вами вред. Однако она настояла.
Обри словно ударило молнией.
– Представительницей? – вмешиваюсь я. – В каком смысле? Почему я не еду?
Дональд кривит губы.
– Она не уточнила. Могу предположить, что твое поведение вчера вечером делает тебя… менее подходящей.
– Менее подходящей для чего?! – почти выкрикиваю я, что, видимо, само по себе служит ответом.
– Я не хочу ехать, – произносит Обри.
– Решать, разумеется, тебе, – замечает Дональд. – Машина будет у входа ровно в час и прождет пятнадцать минут.
– А если мы не уедем? – спрашиваю я. – С острова, я имею в виду.
На его спокойном до того лице отражается изумление – хоть что-то приятное.
– Что значит – «не уедете»? То есть… вы… должны!
Я скрещиваю руки на груди.
– Никому мы ничего не должны. Мы вам не подчиняемся. И Милдред теперь тоже. Захотим – и останемся.
Обри бросает на меня нервный взгляд. Дональд, взяв себя в руки, снова надевает маску безразличия.
– Как я уже сказал, комната в общежитии остается за вами только до утра вторника. После этого ключи изымут и в здание вас больше не пустят.
– Есть и другие гостиницы.
– Большинство которых также принадлежит вашей бабушке, – отмечает Дональд. – Кроме того, от выполнения этих условий будет зависеть и выплата вашего выходного пособия.
– Нам не нужны ее деньги! Пусть оставит себе!
Я виновато кошусь на Обри. Говоря и за нее, я как-то не подумала, что у них с финансами все куда хуже, особенно если учесть надвигающийся развод родителей. Однако она тоже кивает.
У Дональда багровеет шея – восхитительное зрелище. Тем не менее он произносит только:
– Вам некуда деваться, кроме как вернуться домой.
– Ну тогда, значит, и волноваться не о чем, верно?
Я разворачиваюсь к двери, Обри за мной. Лучше возможности оставить за собой последнее слово у меня все равно не будет, тем более что, по сути, он прав.
Мы спешим прочь по коридору. Обри хватает меня за руку и шепчет:
– Ты ведь это не всерьез, правда? О том, чтобы остаться на острове?
– Нет, – признаю я. – Просто хотела подразнить Дональда, но вообще все так и есть – деваться нам некуда.
Я достаю телефон, собираясь отправить сообщение маме, но натыкаюсь на присланное дядей Арчером. Раздраженно сдвигаю брови, но тут вдруг мне в голову приходит идея. Усмехнувшись, я показываю экран Обри.
– А может быть, и есть куда. Не хочешь прокатиться? Ключи от «Джипа» до сих пор у меня.
Час спустя мы сидим в бунгало. Дядя Арчер уже все нам успел рассказать. Вот только вместе с ним там оказался нежданный сосед, которого уже не должно было быть на острове.
Извинения дяди я приняла и тут же одним взглядом остановила попытку Джоны. У меня сдавливает грудь, стоит вспомнить, как он бросил меня одну на балконе ради мести, о которой даже не удосужился мне рассказать.
– И что, поедете домой? – спрашивает он.
– Придется, видимо, – бурчу я. Рассматривая бунгало как временное прибежище во время бури, я никак не предполагала, что придется делить его с Джоной.
– А что думает об этом твоя мама? – спрашивает Арчер и поворачивается к Обри: – И твой отец?
Он выглядит сейчас куда лучше, чем в прошлый раз. Стоящий перед ним одноразовый стаканчик с прозрачной жидкостью за время разговора уже опустел наполовину, и руки все еще слегка дрожат, однако, по крайней мере, нить разговора дядя не теряет.
– Они еще не в курсе. И мы не собираемся им говорить. Пока. – На лице Арчера отражаются противоречивые чувства, так что я добавляю: – Сперва хотим узнать, что Милдред скажет Обри.