Они уже дошли до верха лестницы, и, не дав Уинифред времени ответить, она легонько подтолкнула девушку в ее спальню, а затем поторопилась в свою.
К облегчению Джейн, обед прошел хорошо; когда она увидела, как Уинифред изящно принимала многочисленные комплименты, то улыбка просто не сходила с ее губ. После обеда Уинифред объявила, что спектакль начнется через полтора часа и тут же попыталась уйти из комнаты, но Саймон остановил ее.
– Я должен поговорить с вами, – грубо произнес он.
– Хорошо, – сдержанно ответила девушка. – Мы можем поговорить утром.
– Нет, – возразил он. – Мы поговорим сейчас. Это займет всего лишь пять минут.
Уинифред открыла было рот, но, увидев выражение глаз Саймона, тут же закрыла его и кротко последовала за своим опекуном прочь из комнаты.
Глава 16
Актеры здесь, их стоит показать,
Чтоб вы узнали все, что надо знать.
Саймон осторожно закрыл дверь кабинета и, двинувшись к своему креслу за столом, жестом указал Уинифред на кресло напротив. Он не мог не сравнить ее в тот момент с Джейн, которая так часто садилась туда, скандаля с ним из-за судеб тех людей, которые были ей дороги. «Конечно, Уинифред красивее Джейн, – подумал он, еле удерживаясь от улыбки. – Но какой человек, находясь в здравом уме, предпочтет богиню очаровательной лесной фее?»
Богиня сидела и смотрела на него в молчаливом ожидании, широко открыв фиалковые глаза.
– Уинифред, вас известили о положениях завещания Уилфреда? – глубоко вздохнув, спросил Саймон.
На лице Уинифред появилось странное выражение – удивление, смешанное с облегчением.
– Да, – с недоумением ответила она.
– Так вот, один относящийся к делу фрагмент информации был по моей просьбе от вас скрыт.
В этот раз Уинифред просто лениво подняла брови, но, когда Саймон разъяснил суть того соглашения, к которому Уилфред принудил Саймона, выражение ее лица стало недоверчивым.
– Выйти за вас? – чуть ли не с возмущением проговорила девушка, когда он закончил свой рассказ. – Но… но это невозможно!
– Боюсь, возможно, – хмуро возразил Саймон. – Возможно, если верить завещанию вашего брата. Я внимательно изучил его с мистером Соапсом, адвокатом Уилфреда.
Саймон замолчал и проницательно посмотрел на Уинифред.
– А теперь, надеюсь, вы не обидитесь, если я честно скажу, что не хочу на вас жениться, я вовсе не испытываю к вам особых чувств, кроме тех, какие может испытывать опекун к своей подопечной. Я также думаю, что и вы не хотите выходить за меня замуж.
– О нет, – быстро ответила она. – На самом деле…
– К несчастью, – продолжил Саймон, – факт остается фактом: раз вы не получили других предложений о браке, то я обязан предложить вам себя. – От волнения лоб Саймона покрылся испариной, он вытащил из кармана сюртука носовой платок.
Но это невозможно… – снова начала Уинифред.
– Я знаю, что для вас это потрясение, дорогая, и мне, конечно, следовало бы предупредить вас об этом заранее, но я продолжал надеяться, то есть я думал… Ну, неважно, о чем я думал… В общем, кажется, из нашего затруднения есть выход. Предлагаю следующее. Я, как и требуется, прошу вашей руки, но… – Он глубоко вздохнул. – Но если вы мне откажете, то я, на ваш выбор, либо позволю вам остаться в Селуорте столько, сколько вы пожелаете, – и тогда весь доход с поместья к вашим услугам, либо продаю поместье при первой же возможности и делю с вами деньги.
Уинифред сидела молча, недоверчиво глядя на Саймона.
– Я знаю, что вы хотели бы выйти замуж, но вам ничего не мешает сделать это чуть позже. – Он замолчал, понимая, что это звучит так, будто любящий родитель обещает своему отпрыску игрушку. – Я имею в виду, что я буду вашим опекуном, пока вы не выйдете замуж или пока вам не исполнится двадцать восемь лет. Но постараюсь не вмешиваться в вашу жизнь, разве что найду вам компаньонку, а может быть, двух. Как вы думаете… – Он замолчал, когда увидел, что Уинифред подняла руку.
– Вы хотите сказать, – медленно начала она, – что предложите мне выйти за вас замуж, но если я откажусь, вы заплатите мне кучу денег тем или иным образом?
– Ну… в общем, да. Вам нужно подумать…
– Нет, – со спокойной уверенностью возразила Уинифред. – Я приму ваше предложение. Нет, нет, – тут же быстро добавила она, когда Саймон побледнел. – Я имею в виду предложение о деньгах.
– О! – воскликнул с облегчением Саймон и встал из-за стола.
Он почувствовал, как его тут же переполнило раскаяние.
– Вы уверены, что поступаете правильно? – спросил он, с ужасом воспринимая собственные слова. – Вы молоды, и мне не хотелось бы пользоваться этим.
– О нет, – холодно проговорила Уинифред, – я не думаю, что вы могли бы тут чем-нибудь воспользоваться. В любом случае, вы мой опекун, и я, разумеется, буду прислушиваться к вашим советам. Когда я должна принять решение, жить мне на доход с Селуорта или продать поместье?
Самообладание Уинифред поразило Саймона.
– Не надо спешить, у нас еще много времени. Мы должны встретиться с мистером Соапсом и спросить его совета. В любом случае надо будет все обговорить с Соапсом, – произнес он задумчиво, – но не думаю, что у него явятся какие-либо возражения. Он останется поверенным и всегда будет соблюдать ваши интересы. Между тем, да будет мне позволено сказать, мисс Тимбуртон, и я надеюсь, вы не обидитесь, но сейчас вы сделали меня очень счастливым человеком.
Уинифред поднялась с кресла с загадочной на губах, напоминающей улыбку на лицах древних греческих статуй, которые он видел в Британском музее. Поднялась она молча, но через мгновение рассмеялась и легко выбежала из комнаты.
Саймон застыл, ошеломленный. Моментом позже он двинулся на середину комнаты, где, громко смеясь, станцевал импровизированную джигу. Его ликование росло. Он был свободен! Теперь он вправе найти любимую и сделать ее своей навсегда. Все шло хорошо.
Саймон поспешил прочь из комнаты, чтобы отыскать Джейн. Но его поиски оказались неудачными. Ему показалось, что Джейн в доме не было. В конце концов, когда он шел через зал, лакей показал ему на открытую дверь.
– Не знаю, куда направилась Джейн, милорд. Может быть, к озеру. В это время вечером там очень красиво…
Поблагодарив молодого человека, Саймон вышел в сгущавшиеся сумерки. В воздухе разливался запах роз, смешиваясь с ароматами, доносившимися с окрестных садов и полей. Полная луна поднималась, заливая лужайки и живую изгородь серебром, и в небе над деревьями сверкала одна-единственная звезда.
Саймон направился к воде и замер, увидев Джейн, сидевшую на холме у озера. Она уже переоделась в свой артистический костюм и, купаясь в лунном свете, была похожа на творение ночи. Он почти подошел к девушке, когда та повернулась к нему. Саймон услышал, как она вздохнула, вставая, чтобы подойти к нему. Складки ее муслиновой туники шевелились в легком вечернем ветерке и призывно прижимались к ее телу, когда девушка стала подниматься вверх по склону от озера.
Наконец Джейн подошла к нему. Она молчала. Ее глаза были темными, таинственными и непроницаемыми.
– Джейн, – прошептал Саймон, и едва ли не раньше, чем ее имя успело сорваться с его губ, девушка, бесконечно желанная, оказалась в его объятиях. Их губы встретились в поцелуе. – Джейн, – в блаженстве простонал он. – О Боже, Джейн!
Она немного отстранилась и посмотрела на него с грустной улыбкой.
– Мне надо кое-что вам сказать, Джейн. – Он почувствовал внезапно возникшее в ее гибком теле напряжение и торопливо добавил: – Сегодня…
– Дженни! Джейн, ты здесь? – раздался голос Герарда, и Саймону захотелось повернуться и задушить внезапно появившегося молодого человека.
– Пора присоединиться к остальным, – запыхавшись, проговорил Герард, добравшись до них. – До начала премьеры осталось меньше получаса. Ты не видела мою тунику? Я не могу ее найти.
Взглянув на Саймона, Джейн успокоила брата:
– Герард, все в порядке. Тетя Амабель сегодня заметила, что она прохудилась, и забрала, чтобы зашить в ней дыру. Наверное, она тебя сейчас разыскивает.
– Хорошо, – сказал Герард, все еще нуждавшийся в успокоении, потому что, схватив ее за руку, потянул сестру к дому. – Но ты же знаешь, я должен находиться за кулисами, чтобы подать Марку его одежду Оберона, как только он сойдет со сцены в костюме Лизандpa, а я не могу найти эту… злополучную корону.
– О Боже, – вымолвила Джейн. – Может быть, ее взяла Уинифред? Я видела, как она перекладывала вещи.
Мягко высвободившись из руки Саймона, она позволила Герарду увлечь себя на южную лужайку, где собирались на представление все актеры, занятые в спектакле.
Саймон выругался про себя: «Какого черта?» Джейн наверняка чувствовала, что он готов был признаться ей в любви. Она ведь пылко ответила на его поцелуй. Наверняка и она испытывала к нему какие-то чувства. «Какого черта…» – снова невесело подумал он.
Джейн безвольно последовала за Герардом. Она чувствовала, как ее переполняет море сокрушительных чувств. Боже, ей не следовало позволять Саймону целовать себя. И уж точно не надо было отвечать на его поцелуй. Правда, он что-то хотел ей рассказать… Но ведь он уже помолвлен с Уинифред. А может, помолвка еще не состоялась? Иначе он не пошел бы ее искать после того как сделал предложение другой женщине. На сердце Джейн стало как-то легче. «Может быть, Саймон отказался от намерения предлагать себя Уинифред?» Как только эта мысль блаженно пронеслась у нее в голове, разум тут же отверг ее. «Нет, Саймон – человек чести. Не стоит строить воздушных замков».
Встряхнувшись, Джейн осмотрелась. Они с Герардом уже подошли к сцене. Большинство актеров, занятых в спектакле, были в костюмах, остальные находились рядом, нервно переговариваясь. Джейн заметила, как Чарльз пытается сдержать свое чрезмерное возбуждение. Надевая ослиную голову на себя, он тут же стягивал ее, весь трясся и вновь повторял эту процедуру. К акте