но догадаются о моем недостатке и зная моих сестер у которых или чего-нибудь не хватало или было лишнее решат что я ненормальная и что хуже всего потеряют интерес к моим картинам и ночью стоя перед зеркалом с щипчиками в руке и уже чувствуя холод стали я все-таки не решилась сделать это потому что учитель никогда не ошибался и я была обязана ему всем чего достигла и кроме того относилась к нему с любовью и уважением как к отцу и если бы мой папа был бы с нами я так же любила бы его но он нас бросил и я его почти не помнила.
И пока я грезила (idem[13]) об этих глупостях мне показалось что я увидела как за угол по направлению к детскому госпиталю сестры Марии Людовики свернул мужчина толкающий коляску, он был похож на учителя но учитель был похож на любого другого мужчину толкающего коляску который мог бы выйти из больницы где как мы уже знаем лечат больных детей.
Так что я осталась тихонечко сидеть на месте глядя в том направлении потому что если он вошел в больницу я увижу и как он ее покинет и я довольно долго сидела с незаконченной картиной и не увидела чтобы хоть что-то выходило из медицинского учреждения.
Не забывайте что когда я ставлю знаки препинания мне нужно отдохнуть и мою голову наполняют формы и идеи и если я продолжаю смотреть на точку у меня ничего не выходит. Передышка.
Уже спускались сумерки но холодно не было потому что весна насчитывала уже целый месяц по календарю и деревья начинали покрываться листьями и цветами и мне нравился аромат флердоранжа. Дрок и некоторые липы казалось ожили и глядя в другую сторону я добавила зеленого и желтого но я знаю что желтый цвет приносит мне несчастья поэтому я отложила желтый и положила несколько штрихов бледно-розового как вода промывшая рану и у меня мурашки пробежали по спине потому что розоватая вода напомнила мне о Петре и о нашем приключении о котором я поклялась забыть но не могла и которое снилось мне иногда как и те мандарины которые нам подарила вдова мужчины который перепрыгивал когда Петра перелезала и в конце концов у меня получилось превратить этот объект во что-то субъективное то есть созданное мной и тут наверное потому что приближалась ночь мне стало страшновато и я встала со скамейки чтобы покинуть парк и спокойно вернуться домой.
Так и вышло что когда я шла по улице останавливаясь на углах чтобы проверить не едет ли откуда-нибудь машина то увидела на параллельной (idem) улице мужчину толкающего коляску и этим мужчиной был мой учитель толкавший коляску Бетины которая на ходу ела медовый попкорн и громко смеялась своим хриплым голосищем потому что у Бетины хоть она и была крошкой голос был как у мужика и он же звучал когда она произносила те немногие слова которые выучила чтобы просить пописать покакать и поесть и теперь она все смеялась и смеялась а учитель насвистывал какую-то баркаролу похожую на колыбельную и я заметила что хвост тянувшийся за Бетиной и торчавший в щели между спинкой и сиденьем коляски слегка подпрыгивал в такт учительскому посвисту, то есть танцевал а в центре хвоста который был не чем иным как душой переставшей расти, пылала красная как кровь роза, которая, хоть мне и стыдно об этом писать но я пишу всегда откровенно, и была кровью из только что потревоженной киски и я села на бордюр потому что никогда, никогда я не могла подумать что учитель был бы способен на то что сделал мужчина про которого вы уже знаете и не хочу описывать. Но может быть сказала я сама себе это воображение сыграло со мной злую шутку и все это было всего лишь миражом в ароматном и головокружительном воздухе весенних сумерек и я решила идти дальше и никому ничего не говорить что я уже научилась делать из-за той истории о которой вы знаете и которую я не буду снова пересказывать.
Передышка. Вернувшись домой я пошла в свою комнату чтобы закончить картину и добавила еще две ноги и два колеса перед ними а в центре большую кровоточащую розу чьи обожженные злым жаром лепестки осыпались на лиловый с голубым фон.
Теперь в моей комнате спала еще и Петра которая сама вместе с местным парнишкой перенесла свою кровать в мою комнату а шкаф мы поделим. Еще она принесла радио.
Дом сильно изменился потому что теперь нам всего хватало и мы хорошо питались хотя я предпочитала есть вне дома чтобы подумать и не слышать чавканья Бетины которая с каждым разом становилась все голоднее и не видеть маминого печальнейшего лица которая с каждым разом ела все меньше и учителя который вместе с Руфиной суетился чтобы все подготовить приготовить и занять незанятое место предназначенное для моего папы хоть он нас и бросил, но по мере того как я улучшала свои познавательные способности к ним добавилось любопытство и чувство хотя я и знала наверняка заранее что никогда не узнала бы где находился мой папа но если бы не он я не рисовала бы и не зарабатывала бы денег достаточно чтобы купить себе длинное пальто из кожи молодой лошади в известном в городе магазине которое чудесно мне шло и я знала что оно мне идет потому что мужчины отпускали мне комплименты когда я шла в институт и я уже привыкла есть вне дома и иногда кто-нибудь внимательно разглядывал меня потому что знал что я художница Юна Риглос но вы-то знаете что Риглос это выдумка учителя чтобы мои картонки и холсты больше ценились потому что такова уж человеческая натура и если бы я подписывалась Юна Лопес то не продала бы столько а теперь люди говорили вот я приобрел Риглос.
Передышка.
Я чувствовала себя на седьмом небе когда говорили я приобрел Риглос как если бы сказали я приобрел Петторути или я приобрел Дега. Кроме того учитель, и это мне помогало, никогда не указывал какой цвет или какую тему выбрать и всегда поддерживал меня и находил места для выставок а один раз я оказалась на обложке журнала об искусстве и я так хорошо получилась что учитель сказал я была точь-в-точь девушка с галстуком о которой я уже упоминала и я так обрадовалась что чуть не прыгнула на него как раньше когда он только начал меня учить а потом сказал хватит потому что у меня округлилась грудь, не сильно потому что я всегда была худенькой, но мой статус изменился потому что я была уже не девочка а девушка и вы понимаете что я имею в виду.
Передышка.
Так как учитель теперь жил в нашем доме я должна называть его по имени потому что по какой-то причине витавшей в воздухе мне он казался родственником и я скажу вам что его звали Хосе а фамилия его была Хамелеон. Хосе Хамелеон, учитель рисования, теперь играл не последнюю роль в доме женщин или полуженщин потому что у каждой из нас был какой-то изъян.
Что касается Петры, новость состояла в том что она стала штукатурить себя как стенку и была похожа на куклу с торта на день рождения порхающую туда-сюда, с длиннющими ресницами, огромным ртом и щекастую потому что щеки она румянила красными румянами как будто бы они от природы не имели такого оттенка который усиленный косметикой напоминал кирпич.
А вот ее наряды, я бы сказала, стали сексуальнее потому что я платила ей по пятьдесят песо в месяц чтобы она убиралась в комнате и стирала белье, выполняла поручения и все такое и она ходила к хорошей модистке потому что готовых размеров одежды на ее нескладное сложение не существовало и я наблюдала как она меняется и радовалась что она довольна и не сомневалась в том что ее-то ни одному мужчине не удастся обмануть потому что вы знаете что она знала…
Часть третья
Торжественное открытие гриля
Никак не могу привыкнуть называть учителя доном Хосе но он попросил чтобы я звала его так и сказал что если мне больше нравится просто Хосе то чтобы я так и звала его потому что он чувствует себя частью семьи хотя лишь шапочно знаком с тетей Инграсией и дядей Даниелито и мама решила устроить посиделки во дворе где дон Хосе установил чудесный гриль чтобы жарить мясо и большой стол и две большие же скамейки и соломенные кресла. Всего хватало в том числе дров для огня которыми служили шпалы с железной дороги, их продавала вдова того покойника про которого вы знаете и так в комбинации (словарь) со всем остальным мясо должно было получиться таким что пальчики оближешь и когда так сказали у меня к горлу подступила тошнота (idem) так что меня чуть не вырвало, но обошлось. В последнее время меня начинало подташнивать от некоторых слов связанных с событиями из прошлого которые к несчастью никогда не забываются полностью и отравляют великолепный (idem) день.
Мне кажется словарь приносит мне пользу и я смогу преодолеть трудности казавшиеся непреодолимыми не говоря уж о том что у меня на уме а именно что если я полностью справлюсь со своими дефектами то перееду и буду жить одна потому что такое количество людей утомляет меня и то что я вижу настолько глубоко насколько то что я говорю поверхностно, и то что я вижу мне не нравится а на расстоянии мне будет не так больно наблюдать за этим и это не будет меня волновать потому что с каждой минутой я все больше отдаляюсь от того что называется семьей и с каждой минутой все больше думаю о себе.
Я купила большой холст чтобы написать свой мир. Желтый приносит мне неудачу а я суеверна но тут он мне будет насущно (словарь) необходим как и многим художникам страдавшим потом сумасшествием и покончившим с собой но первое в моем случае неизбежно потому что моя семья вовсе не идеальна а второе зависит от меня и никогда не случится.
Чтобы опробовать гриль дон Хосе выбрал день рождения Бетины то есть 20 сентября последний день зимы потому что 21 начинается весна[14]. Личность Бетины приобрела значимость с момента этого выбора.
Бетина сидела в своем креслице на солнце и играла с зубочистками на прикрепленном к креслу столике, я присмотрелась и поняла, что это были не обычные зубочистки а палочки чтобы строить домики, скамеечки и много что еще но у Бетины были такие короткие ручки что чтобы строить с левой стороны ей приходилось наклоняться в эту сторону всем телом и то же самое происходило когда она строила с правой стороны так что работа у нее не продвигалась.