Жанна и Милан смеются. Фредди грустно, Дада вообще не показывает, что слышит или видит Надежду. Она смотрит сквозь нее, даже когда смотрит на нее. Она не раздражается и вообще не выказывает никаких эмоций. Она просто над ней.
Жанна: И от четников и от партизан? Гениально…
Надежда: Да, да, и от одних и от других…
Максу неприятно. Он шепчет.
Макс: Прекрати…
Надежда не понимает.
Надежда: Что?.. Я же вам говорю! Сначала она сбежала в партизаны. Бросила дом и ушла за каким-то придурком. Он ходил в гимназию, и у них что-то было. Двое суток провела в какой-то яме, в земле, ждала. Потом, когда пришла в отряд, он сказал, что у него гонорея, и что он не хочет ничего слышать, хочет, чтобы она исчезла и не позорила его перед товарищами. Бабушка плакала, плакала, потом решила вернуться домой. Утром отряд пошел в одну сторону, а бабушка — в другую. И через день вернулась домой.
Надежда на секунду замолкает. Ее почти все слушают.
Надежда: Дома хаос, мать хотела ее убить, потому что они были за четников. Они ее побили, закрыли в комнате, чтобы она одумалась. А она вечером шмыг в огно и убежала в лес. И на этот раз к четникам.
Всем весело.
Фредди: Твоя бабка какой-то народный примиритель? Ужас!
Надежда: Она ничего не понимала. Просто хотела оправдаться перед матерью, хотела избежать наказания. Там она встретила каких-то бородачей. Бабушка говорила, что они были очень страшными. Они говорят: «Что тебе тут делать? Мы серьезная королевская армия. У нас тут женщин нет. Давай, беги домой!» Она снова в плач, плакала, плакала… А один был таким приветливым, вымыл ее.
Раздается смех. Макс говорит напрямую.
Макс: Хорошо, Надежда…
Жанна: Дай ей закончить. И что?
Надежда: И ничего. Я не знаю. Там что-то случилось. Утром бабушка ушла, а куда идти не знает. Домой нельзя. Она опять нашла эту яму, переждала там, а потом — в отряд.
Милан: В партизанский?
Надежда: В партизанский, да. А тот ее, который ее прогнал, в эту ночь погиб.
Милан: Ужас.
Надежда: Ага. Бабушка осталась там, там и ребенка родила, а потом и война закончилась. Освобождение.
Жанна: Она родила ребенка? От этого?..
Фредди вставляет.
Фредди: От того, кто ее мыл?
Надежда кивает.
Надежда: Она родила маму. Мою маму.
Фредди: Гениально.
Надежда: Ну, вообще-то немного грустно.
Жанна: Макс, поздравляю. Где ты ее только откопал?! Ты превзошел себя!
Надежда понемногу понимает, что над ней все смеются.
Надежда: Что вы имеете в виду?
Макс: Ладно, Жанна, не надо…
Жанна: А что, это значит, что ваша мама была под четниками?
Все замолкают. Даже Фредди. Жанна объясняет.
Жанна: Я имею в виду так, технически. Ваша мама…
Надежда: Моей мамы нет. Она умерла.
Всем как-то неприятно.
Жанна: Это ужасно. Такая молодая?
Надежда: Нет, она не была молодой. Она была вашего возраста.
Жанна принимает удар. Спокойно отвечает.
Жанна: Да. Бедняжка. Жаль, что вы так плохо о ней рассказываете.
Надежда: Я?! А что такого плохого я сказала?..
Все молчат. Милан пьет. Дада повторяет вопрос. На этот раз она адресует его Максу напрямую, как будто Надежды здесь нет.
Дада: Это ваша жена?
Жанна: Это его девушка. Его жена — я.
Милан уже на столько пьян, что может смеяться, сколько хочет.
Дада: Что?
Макс: Бывшая жена. Бывшая…
Жанна: Я прошу тебя, мне больше нравится слово «первая». Первая жена. Потому что была еще и «вторая», и «третья». Все они бывшие, а я первая.
Макс: Третья — не бывшая.
Дада: А, нет? Не понимаю.
Милан умирает от смеха. Онпьян.
Милан: Какая же ты глупая!
Дада с этого момента также как и Надежду, игнорирует Милана. Как будто он не существует, как будто она его вообще не видит. Если Милан что-то и говорит, Дада так владеет собой, как воспитанная дама, когда при ней, например, какая-нибудь сумасшедшая поднимет юбку и показывает трусы. Она просто над этим.
Дада: А у вас нет детей?
Макс: Мы были женаты совсем недолго.
Жанна: Семь лет.
Макс: Мы были молоды.
Жанна: Немного моложе, чем вы сейчас.
Макс: Карьера только начиналась.
Жанна: Его, а не моя.
Макс: Что ты этим хочешь сказать?
Жанна: Ничего. Только то, что сказала.
Макс: Ты хочешь сказать, что ты из-за меня осталась одна?
Жанна: Одна? Я совсем даже не одна!
Макс: А, да? Ты не одна? А как мамочка?
Жанна: Отлично. Сломала позвоночник.
Макс: Правда. Вот как.
Жанна: Да, так. Случилось. Из-за тебя.
Макс: Из-за меня. Перестань.
Эти вопросы Макса — в сущности и не вопросы вовсе. Поэтому кажется, что он ничего и не спрашивает.
Жанна: Она услышала, что ты женился в третий раз, и потеряла сознание. Упала с лестницы.
Макс: Мне очень жаль. Я пошлю ей цветы.
Дада: Третья, значит, она?
Она показывает на Надежду.
Жанна: А, нет.
Дада поворачивается к Максу. Ждет ответа.
Дада: Я ничего не понимаю.
Она действительно ничего не понимает. И сейчас Макс, человек, которому Дада удивляется, должен проявить себя или как ничтожество, или как мужчина. Он копит силы.
Макс: Нет. Надежда — не моя жена. Но сегодня она со мной.
Дада: Ах, вот как.
Милан: Теперь тебе понятно?
Дада молчит, как будто вообще его не слышит.
Милан: Может, тебе еще что-нибудь объяснить? Может, нарисовать? Можем объяснить, если ты что-то не понимаешь. Где, например, находится юг.
Дада не реагирует. Она ждет пока «сумасшедшая опустит юбку, чтобы не было видно трусов».
Милан: Или ты уже знаешь это? Знаешь?
Всем неприятно.
Милан: Давай, Дада, покажи нам всем, где находятся стороны света? Давай, если знаешь…
Дада медленно встает, осторожно, потому что она беременна. Мы думаем, что она собирается уходить. Но она откашливается и начинает. Она показывает, как всегда, стоя перед своей невидимой картой.
Дада: Восток — налево, запад — направо, север — вверху, а юг там, где ты в одном селе убил двух человек, бросил оружие и дезертировал из армии. Сбежал из отряда. И от четников, и от партизан.
Тишина. Никто не произносит ни слова. Дада садится. Милан начинает что-то мямлить.
Милан: Это была случайность… Несчастный случай. Так решил суд.
Теперь Дада больше ничего не говорит. Она опять и не видит, и не слышит мужа. Все молчат.
Милан: Вино еще есть?
Фредди встает, проходит демонстративно, как павлин, берет три-четыре бутылки вина и со стуком ставит их на стол.
Фредди: Чтобы не вставать лишний раз.
Опять неприятный момент.
Фредди: Какие-то вы все грустные, мрачные. Все в себе. Я не для этого вас пригласил! Давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Ну, например, обо мне! Вы вообще что-нибудь замечаете?
Фреди вертится в разные стороны. Показывает лицо.
Надежда: Болит? А что с тобой случилось?
Фредди: Ничего со мной не случилось! Я немного освежился. Макс, что скажешь?
Макс: Я не вижу разницы.
Жанна: Какой ты отвратительный.
Фредди: Вот видишь! Видишь?!! Все меня достают…
Жанна: Да они понятия не имеют. Понятия об эстетической хирургии!!!
Фредди: Да и ты понятия не имеешь! Смотри, сколько ты мне сюда колагена насовала. Выглядит, как будто у меня все распухло от курения!
Дада: Фредди!
Фредди: Что «Фредди»? Что?!!
Дада: Выглядишь ты отвратительно. И перестань немедленно грубить.
Фредди грустнеет.
Фредди: Я не хотел, чтобы все так вышло. Не хотел. Действительно не хотел…
Фредди борется со слезами.
Фредди: Я хотел только еще одно лето. Только еще одно лето побыть молодым. Попутешествовать, поехать куда-нибудь на машине. Просто поехать без цели. Ехать, ехать. Выехать из города и по шоссе, куда глаза глядят. А на выезде на шоссе эта собака. Эта бездомная, безумная, огромная собака, которая бегает за каждой машиной, за каждым проезжающим грузовиком, с такой грустной мордой. Бегает туда-сюда и ищет дорогу домой!
У Фредди текут слезы.
Фредди: А кто-то ее просто так взял и оставил!..
Фредди плачет. Отрешенно, неудержимо плачет. Никто не понимает, что случилось. А тот, кто знает, молчит. Жанна обнимает друга.
Жанна: Ну, успокойся. Я дам тебе мое лекарство.
Жанна достает из кармана какие-то таблетки, протягивает их Фредди. Фредди отказывается.
Фредди: Я не буду валиум, я ничего не буду! Я не хочу успокаиваться! Я не знал, что так будет…
Фредди продолжает плакать. Жанна ему, как ребенку, подает таблетку и воду. И у Милана текут пьяные слезы.
Макс: Ты посмотри, теперь и он. Ты-то что плачешь?
Милан: Не знаю.
В этот момент, откуда-то сверху, откуда-то из чужой квартиры или террасы раздается музыка. Все оборачиваются.