Обычные луговые ромашки, если бы не одно «но». На них сидело примерно двадцать бабочек «лимонниц» и синхронно взмахивали крыльями. Стоило Ане только протянуть руку, как они вспорхнули и сели ей на плечи.
— Это так необычно… В Америке мне никто не дарил букетов с бабочками, — она мило улыбнулась Юре и потрепала его по волосам.
Мальчик засмущался, что-то ответил и убежал. Вот дает, уже научился применять духовную связь на насекомых. Молодец, конечно, но надеюсь, он в самодеятельности не перестарается. Да и обычные насекомые, насколько я выяснил, не могли долго выдерживать подобных манипуляций, а это может сказаться на настроении мальчика. Надо будет предупредить его о такого рода экспериментах — только монстры из Подземелья могут выдержать подобное.
— Ром, ты же в курсе, что он… Как это по-русски?
— Приручитель? — подсказал я. — Больше скажу: он официальный слуга рода. Мой слуга.
— Знаешь, мне кажется, наши родственнички сильно тебя недооценивают, — пробежала по мне задумчивым взглядом сестра.
— Все возможно, но утверждать не возьмусь, — я загадочно улыбнулся.
Анна вернулась в гостиницу. Она набрала в джакузи горячей воды, добавила пены и соли, поставила рядом бокал с вином. Затем скинула с себя платье, надела любые красные наушники и включила тяжелый рок погромче. Все, что ей сейчас хотелось сделать — это расслабиться.
Девушка наслаждалась новым альбомом любимой группы. С закрытыми глазами она двигала головой музыке в такт. Выпивая это изысканное вино, представительница рода Черновых погружалась в нежные объятия пены и аромата спелых ягод.
Анна думала о Романе, он ведь совсем не был похож на старших — Геннадия и Максима. Эти двое даже не удосужились встретить сестру после столь долгой разлуки, они просто бесцеремонно позвали ее в Подземелье. Еще бы! Оба Черновых прекрасно знали, насколько Танцующая с мечами может быть полезна на нижних этажах. Каждый думал, что грех не воспользоваться такой возможностью.
«И все же я схожу вместе с ним в Подземелье, — подумала Анна, опустошая бокал. — Только сперва немного потренируемся…».
Девушка прекрасно знала, что Роман с его духовным молотом, все еще гораздо слабее старших братьев.
— Михаил, тут поступила жалоба от моей сестры.
Парень замер с мешком угля в руках.
— Я понимаю, Анна — прекрасная аристократка и великолепная мечница, но необязательно так нагло глазеть, — я хлопнул его по спине, а то он бы так и стоял, а горн остывал.
— Извините, Роман Иванович, не повторится. Просто это же Танцующая… сложно удержаться.
Мы с помощником продолжали работу с вчерашней заготовкой из необычного сплава. Я ковал из нее меч, он уже приобретал форму, но меня не покидало странное чувство — что-то не то. Необычные ощущения, так бывает, когда после сложного рейда не можешь найти, например, обычную ручку, а она в руках. Отдых ведь нужен не только мышцам и связкам, но и мозгам.
По итогу из нового сплава ничего толкового не вышло. Меч получился, но не больше. Я смотрел на него и понимал — это все равно, что сделать щит из стекла. Вот такие у меня были ощущения от этого результата, пусть и внешне все было вполне нормально, но опыта из прошлой жизни не хватало, чтобы дать этому объяснение. Я никак не мог понять, что именно упускал и в какую сторону нужно двигаться.
Я отпустил Михаила на тренировку, а потом приехала Анна. Она была в бирюзовом спортивном костюме, на ее лбу красовалась черная спортивная повязка. Любимый атрибут моей сестры — красные наушники — тоже был с ней.
Уже через пять минут после небольшого перекуса мы отправились на совместную тренировку. Я был только «за», а сестре жутко не терпелось посмотреть, чему научился ее младший брат, как она сама говорила. И у нее было только одно условие, во время тренировки нужна максимальная серьезность, все баловство — в сторону.
— Я использую духовный молот в бою, как вспомогательное оружие, — объяснил я, на мой взгляд, важное уточнение.
— Это неважно, мы сейчас будем отрабатывать не боевые навыки, а улучшать духовную связь.
— Хорошо, как скажешь.
Развитию и укреплению духовной связи меня никто и никогда не учил — все сам. Последние годы два я только и делал, что слушал всяких зануд, которые думали, что знают, как правильно впервые призвать духовное оружие, каким-то образом настроиться на это. Может, и знали, вот только с призывом оружия это обучение закончилось.
Сестра сделала шаг в сторону. Она грациозно взмахнула руками и в них молниеносно вспыхнули мечи с односторонней заточкой на изящно изогнутых клинках, небольшие рукоятки идеально лежали в женских руках. Парное духовное оружие — это нечто невероятное! Причем духовные ятаганы материализовались настолько быстро, что, казалось, будто бы сестра держала их уже давно, просто они были невидимыми.
— Чего ты так удивляешься? — спросила она, вращая мечи в кистях. — Скоро тоже так сможешь. Давай, показывай молот.
Вытягиваю руку вперед. Она еще не полностью выпрямляется в локте, как пальцы нащупывают приятную прохладу духовной стали. Молот материализовался так быстро, как только я мог это сделать.
— Для твоего возраста… — очень пристально следила за моими действиями Аня. — Ты ведь ни с кем не занимался? Неплохо, я бы даже сказала: хорошо!
Сестра развеивает парные ятаганы и с ничем не прикрытым любопытством рассматривает молот. Она трогает его, стучит по нему ногтями и в целом охотно изучает любопытное оружие. Затем спрашивает о том, как я его использую в бою. Рассказываю в подробностях, потому что не вижу смысла скрывать такие вещи.
— Конечно, меч тебе привычней. Ты же Чернов, мы все мечники, с самого детства мечники. Ну, ладно, я поняла, что в бою молот не очень полезен. А что насчет кузницы?
— Если горн — это сердце кузницы, то молот — душа. Без него ничего бы не вышло.
— Так, угу, хм… — Аня задумалась. — Тогда сейчас сконцентрируемся на духовной связи, а затем ты покажешь, на что способен в кузнице. Хорошо? Может, это, действительно, неплохой вариант для развития связи со своим оружием.
— Да.
Я сделал звонок Михаилу, чтобы мое рабочее место и горн были готовы через сорок минут. А после была, наверное, самая полезная и необычная тренировка в моей жизни.
Аня сконцентрировалась на чувствах и ощущениях духовного оружия. Мы не устраивали спаррингов, мы не материализовали его на скорость, не пытались выплеснуть через него побольше маны. Мы, можно сказать, медитировали совместно с духовным оружием.
Сестра рассказала мне о тех ощущениях, которые испытывает, когда входит в особый контакт с парными ятаганами. Удивительно, но это чувство мне отчасти было знакомо. Нечто подобное я испытывал в прошлой жизни, когда долгие годы был отшельником глубоко в горах и у меня наконец получалось выковать уникальный меч.
Оказалось, чтобы лучше чувствовать духовное оружие и точнее им управлять, вовсе не нужно тратить больше маны. Я не тратил и при этом лишь за одну тренировку научился материализовать молот быстрее. Кидать его дальше и сильнее. Кроме того, я был близок к тому, чтобы после броска он возвращался мне в руку. Это умение еще нужно было тренировать, а то он при первой попытке снес все, что было позади меня, благо я успел пригнуться.
— Если бы наши братья не были твердолобыми и не строили из себя таких крутых, они бы добились гораздо большего. Может, и тебя научили бы. Понимаешь, духовное оружие — это часть тебя, продолжение души. Не просто тупое, как кусок железки, оружие, а нечто куда большее и при этом неимоверно сложное.
— Да, я понимаю, о чем ты, — задумчиво проговорил я, ощущая, как все наставления Ани находят отклик где-то глубоко внутри.
— Хочешь — верь, хочешь — нет. Я долгое время не могла освоить парные ятаганы. Со мной занимались лучшие наставники-мечники, лучшие преподаватели по фехтованию, даже отец дал пару уроков, и ничего… Я просто не могла, и все. А однажды я пошла гулять по саду, включила музыку и расслабилась… Сама того не заметила, как руки потянулись к мечам, а уже минуту спустя я так уверенно ими размахивала в такт мелодии, о чем раньше могла только мечтать. Это позволило мне настроиться на нужный лад и постепенно научиться этому без музыки.
После этих слов Аня жестом велела ничего не говорить. Она надела наушники, сделала тяжелый «металл» громче, и ятаганы будто ожили в ее руках. Она закрыла глаза, сорвалась с места и…
Это сложно описать словами. Сестра закружилась, исполняя разные пируэты. Ее ятаганы, едва не летали, они двигались плавно, но при этом стремительно, так что порой взгляд терял их из виду. Аня вытанцовывала на месте бешеным волчком. Затем она начала вращать ятаганы вокруг кистей, каждый в свою сторону, а скорость — недалеко до скорости лопастей вертолета. Зрелище неописуемое, могу представить, на что способна сестра в бою с монстрами. Да она же может устроить им настоящую мясорубку!
А после она, как ни в чем не бывало, сняла наушники и с самой добродушной улыбкой предложила пойти в кузницу. Я в тот момент много чего хотел сказать или спросить, но в сторону слова, они были неуместны.
— Господин, горн прогрет до нужной температуры. Все готово к работе, — отчитался Михаил, когда мы с сестрой вошли в кузницу.
— Ну и жаришка у вас тут, — Анна скинула бирюзовую спортивную кофточку, под ней красовалась футболка с нечитаемым лого, наверное, название ее любимой группы.
— О, это еще нежарко, — я надел темные очки, фартук и специальные рукавицы. — Если будет слишком жарко, можешь выйти, к этому еще надо привыкнуть.
Форма из нового непонятного сплава уже была предусмотрительно накалена Михаилом докрасна. Я взял специальные кузнечные щипцы и положил это расплывчатое подобие меча на наковальню. Сестра с любопытством наблюдала за происходящим.
Затем сверкнул молот и вот я уже отбивал им будущий клинок. Искры, пламя, остывающие тонкие корки сплава. Все это заняло много времени, но меня до сих пор не покидало чувство, что я работал с этим сплавом неправильно. Убрав заготовку в сторону, я посмотрел на сестру.