имея за спиной никого?
Я промолчал. Оправдываться — вот что на самом деле глупо, что случилось, то случилось. Да, если рассматривать свой поступок сейчас, это и правда выглядит не очень логично, но иногда я забывал, что в этом мире я не великий кузнец Вейланд, а молодой парень Всеволод, вот из-за этого и случались такие вот недоразумения. Но, честно говоря, если бы я имел возможность всё отыграть, я бы сделал то же самое.
— Так вот, сегодня тебе повезло, — спокойно произнёс комендант, — ты выиграл, получил хороший приз, но повторять больше не стоит, понимаешь?
— Понимаю, Василий Игнатович, — наконец-то ответил я, — но давайте начистоту, вы прекрасно понимаете, что Трубные этого заслужили.
— Заслужили, — кивнул барон, — и тебя никто осуждать не будет. Но учти, Трубный был обычным человеком, пусть и со связями. Если бы на его месте был бы аристократ, тебя могли убить без суда и следствия. Эхх, всё было бы намного проще, если бы у тебя был дар, но чего нет, того нет, — он покачал головой, — ладно, это всё, что я хотел тебе сказать. Ты парень взрослый, должен понимать, что в этой жизни есть правила, и эти правила нужно соблюдать. Твою долю от продажи имущества Трубного тебе привезут сегодня вечером, постарайся не раскидываться деньгами, в городе достаточно тёмных личностей, которые не прочь эти самые деньги у кого-то отнять.
— Благодарю за совет, Василий Игнатович, — я встал и коротко поклонился барону, — а теперь, если вы не против, я хочу пойти домой, наверняка мама меня уже ждёт, не хочу, чтобы она волновалась.
— Передай привет госпоже Анне, — улыбнулся старик, — она тебя хорошо воспитала, правильно. Даже если у тебя нет титула, аристократическое воспитание есть аристократическое воспитание, — он подмигнул мне, — ладно, иди, и помни, веди себя тихо, хотя бы какое-то время.
Проводив парня, барон Юрский рухнул в кресло и задумчиво уставился в окно. Всеволоду он рассказал далеко не всё, и правильно сделал, кто знает, как парень отнесся бы к приказу Орлова присматривать за ним. Да и сам этот приказ, веяло от него чем-то неприятным, опасным. Но барон прекрасно понимал, что не подчиниться нельзя было, Орлов не тот человек, с которым можно поспорить.
— Что ж, парень, значит, я буду за тобой присматривать, — тихо прошептал Василий Игнатович, после чего взял в руки папку с бумагами и погрузился в чтение.
Добравшись до дома, я на некоторое время замер возле калитки, но потом все же толкнул ее и вошел на территорию участка. Дверь в дом была приоткрыта, а изнутри слышался голос мамы и, что удивительно, голос Егора. Неужели моего друга так быстро выписали из лазарета?
Войдя в дом, я увидел, как мама заботливо накладывала еду другу, а тот увлеченно рассказывал ей последние новости.
— О, а вот и Всеволод, — мама, заметив меня, улыбнулась, — сынок, ты где был?
— По делам, мама, — коротко ответил я, — я тебе обязательно всё расскажу, только чуть позже.
— Хорошо, — она погладила меня по щеке и кивнула на свободный стул, — садись, сейчас я и тебе принесу поесть.
Как только мама ушла на кухню, я развернулся к Егору и улыбнулся.
— Ну что, с возвращением тебя, дружище. Давай рассказывай.
— Сначала ты, — мотнул он головой, — твоя мама еще не знает, но я в курсе того, что произошло в крепости. Зачем ты так рисковал, Всеволод? — нахмурился парень, — в конце концов ничего страшного не случилось. Да, меня избили, но ты ведь мог пострадать куда сильнее.
— Не говори ерунды, — сжав кулаки, я бросил короткий взгляд в сторону кухни, мама еще была там, — думаешь, я мог просто оставить это вот так? Трубный решил поиграть, и я дал ему такую возможность. А теперь он проиграл, как и его отец.
— Все равно, ты слишком сильно рисковал, — повторил Егор, — но я тебе благодарен. Ты мой лучший друг.
— Ой, только давай без этого, — я хмыкнул, — а то знаю я тебя, любишь ты долгие речи о важном.
— Ну хоть новости послушаешь? — обиженно спросил Егор.
Он и правда любил долгие рассуждения о вечном, а все потому, что в основном читал философские трактаты и все в этом роде. Я же, наоборот, предпочитал более практичные книги, но с ними в этом мире была беда, их было совсем немного.
— С удовольствием, — я кивнул, — давай рассказывай.
Егор довольно улыбнулся и, вытащив из кармана газету, раскрыл ее и начал читать, то и дело комментируя. Мама принесла мне еду и тоже села с нами, внимательно слушая моего друга, ей явно тоже было интересно. У Егора определенно был дар оратора, он настолько интересно все это рассказывал, что на некоторое время я даже забыл о еде.
Форпост альвов на Земле.
— Твой план не выгорел, Реа, — напротив молодой альвийки остановилась другая, постарше, — мы потратили ресурсы, камни силы, а также подвели наших союзников, пообещав им город, полный людей, а что в итоге? Скольких потеряли Лорды?
— Двадцать тысяч демонов, — тихо прошептала Рея.
Альвийка уже двадцать лет находилась в этом мире, успела провести около тридцати успешных операций, и сейчас впервые столкнулась с провалом. Провал, кстати, был донельзя обидный, ведь город был маленьким, ни сильных магов со стороны людей, ни войск, демоны должны были очистить его от всего живого за несколько часов, а вместо этого они сами пали, и теперь ей придется объяснять, как такое вообще могло произойти.
— Вот, двадцать тысяч бойцов потеряли наши союзники, а прибыли ноль, — старая альвийка в ранге матрис села напротив Реи и взяла ее за руку, — не разочаровывай меня, девочка, — строгим голосом произнесла она, — ты сама знаешь, что бывает с теми, кто разочаровывает матриархов. Ты же не хочешь вернуться домой?
— Нет, матрис, прошу! — Рея тут же упала на колени, — всё что угодно, только не домой!
— Успокойся, — матрис улыбнулась, обнажая острые зубы, — пока тебя никто не собирается отправлять домой. Но это может случится, если ты не найдешь нам виновного в срыве операции. Союзники заплатили золотом за этот город и эссенцией Хаоса, а теперь всё это придется вернуть. Так что собирайся, Рея, ты получишь человеческий облик, новую личность и всё, что нужно для того, чтобы работать среди людей. Приказ у тебя один: найти того, кто виноват в этом провале. Среди людишек ходит слух о том, что наши планы расстроил человеческий детеныш, но я думаю, что это бред. Люди слабы, а их помет еще слабее, не им тягаться с бойцами Лордов. Так что от тебя я жду настоящего виновника, наверняка это кто-то из людских магов, что скрывался в этом городе. Когда мы отдадим его демонам, то вновь получим возможность работать дальше.
— Я не подведу, матрис, — Рея коснулась лбом о прохладный камень, — лично приведу виновного, чего бы мне это ни стоило.
Дом.
— Всеволод! — окрик мамы заставил меня остановиться, и, выглянув из кузни, я увидел маму, которая явно куда-то собралась. — Меня пригласили сегодня на одно мероприятие, — как-то смущенно произнесла она, — буду домой в десять, ты же не против?
— Конечно нет, — я пожал плечами, — иди, отдыхай, мне все равно есть чем заняться, работы море.
— Только не допоздна, — мама чмокнула меня в лоб и, попрощавшись, ушла, а я подумал о том, что Вулкан сделал мне божественный подарок, за эти четырнадцать лет я получил столько заботы и любви, сколько никогда не получал до этого.
Вернувшись в кузню, я вновь взялся за молот и продолжил работу.
Лопата сидел за столом, но сегодня ни пиво, ни мясо не радовали уважаемого в узких кругах человека, а все потому, что их сообщник, Труба, умер, а все, чем он владел, отдали казне. Вот только мало кто знал о том, что Лопата уже почти год свои рубли через Трубу чистил, поэтому вместе с деньгами Трубы ушли и его деньги.
— Слышь, старшой, новость есть, — за стол к Лопате сел один из его ребят, по кличке Щепка. Худой, длинный, с выпирающими костями, мало кто понимал, зачем Лопата держит такого задохлика рядом с собой, а тем временем Щепка всегда знал все, что происходит в городе.
— Говори, — отодвинув в сторону тарелку с мясом, Лопата уставился на Щепку, — что удалось узнать?
— Не все рублики в казну-то ушли, старшой, — разбойник улыбнулся щербатым ртом, — половину-то, оказывается, отдали одному шкету, ну а я пробился, кто и что.
— И? — Лопата сжал в руках короткий нож с широким лезвием, — говори давай, а то дам леща.
— Ты чего, старшой? — Щепка вжался в спинку стула, — ща все скажу, не бузи. Шкет тот — местный кузнец. Крутит какие-то дела с комендантом, но самому только четырнадцать лет от роду. Живет с матерью. И, кстати, она сейчас гуляет в доме купчихи Новоградской, скоро домой пойдет. Может, мы ее того? — Щепка провел пальцем по горлу, — а потом из пацана деньги вытрясем, да и уедем потихоньку. Не будет нам тут больше спокойной жизни, старшой, сам знаешь, большие люди из столицы приезжали, а за ними легавые попрут. Возьмут, старшой, как пить дать возьмут, Труба-то уже всё, отыграл свое.
Лопата поднял руку, и Щепка тут же заткнулся, а главарь думал. Убивать кого-то он не сильно хотел, хоть и не чурался этого, вот только Щепка прав, легавые уже возбудились, а значит, в покое не оставят. Но кто сказал, что нельзя по-другому?
— Вот что, бери двух наших и чтобы эту бабу привели ко мне целой и невредимой, — тихо произнес Лопата, — а потом пусть один из вас прогуляется до дома пацана, да постращает его, сам рублики принесет и не пикнет. Я всё сказал!
Незнакомый голос со стороны калитки заставил меня отвлечься от работы и выглянуть наружу. У калитки стоял высокий амбал в костюме, с кривой ухмылкой и глазами убийцы. Даже не смотря на его душу, мне было понятно, кто передо мной. Бандиты пожаловали, так-так, интересно, и по какому поводу? И тут у меня сразу же всё похолодело внутри, ведь я вспомнил, что мамы нет дома. Нет-нет, только не это!