— Если вы выучили что-то неправильно, то переучиться будет сложнее.
— Это наименьшая из моих проблем, — пожал я плечами.
— Согласен. Перечислите, что знаете.
— Все руны? — уточнил я.
— Вы же их знаете, — без юмора ответил мужчина.
Подловить меня хочет? Ну-ну.
— Экс, Нексум, Адита…
Я затараторил руны. Где-то на двадцатой мужчина остановил меня.
— Общедоступный вариант, как понимаю. База, что неплохо, — покивал он. — Давайте проверим вашу восприимчивость.
— Если так настаиваете, — ответил я без энтузиазма.
— Что же вы, молодой человек, посмелее надо быть, — сказал мужчина на ходу.
Предложив проверить, он ушёл в другой конец просторной мастерской, где достал из ящика стола брусок. Я последовал за ним. Гвоздь он перед этим забрал.
— Что скажете об этом металле?
Узкая часть моего плана. Познание, сканирование, определение свойств, оценка качества, выявление дефектов, измерение потенциала — всё это относилось к сенсорным способностям и являлось производной от магической ковки. Основа той — напитать материал своей энергией и через это получить власть на ним. Власть и отклик. Чем лучше чувствуешь металл, тем… Ну, тем лучше. Это то, что отделяет артефактора от неартефактора. Точнее, не так. Есть множество инструментов и приборов, которые позволяют проделывать всю эту работу. Механическую, примитивную её часть. Чтобы создать что-то уникальное, выжать максимум из материала, требуется его чувствовать. Если не силён в этом, то забудь о планах творить шедевры. Твой удел ремесло, а не искусство. Это как быть гениальным скульптором, который чувствует глину и способен вылепить шедевр, или быть ремесленником, который заливает раствор в вылитую кем-то другим форму.
Проблема в том, что и с ковкой, и с чувствительностью я понятия не имел, какой у меня уровень. Хуже того, все мои тренировки сводились к упражнениям из нескольких книг. С ковкой ещё ничего. Я мог расправить тот же гвоздь, и это наглядный результат, что у меня что-то получилось. Но вот исправить дефекты… А как проверить, что они действительно исправлены и что это не мой глюк? Как оценить, что выжал максимум? Если самому, то никак. Нужен опытный наставник, который укажет путь. С чувствительностью это ещё важнее. Я много чего чувствовал, но не мог с уверенностью утверждать, действительно ли это то, что нужно, или просто моё сознание расшалилось.
Иначе говоря, я сейчас могу как что-то толковое показать, так и облажаться, выставив себя дурачком.
Взяв брусок, погрузился вниманием внутрь него.
— Это обычный металл, — сказал мастеру, не открывая глаз. — Старый. Потенциал далёк от реализации. То, что не жалко дать детям на растерзание? — открыл я глаза.
— Других материалов тут и нет, — вздохнул он. — Хранилище со всем ценным находится за городом, в основной мастерской. Но кое-что я вам всё же могу дать.
На этот раз он достал из кармана затёртую монету.
— Что вы можете сказать о ней?
Хмыкнув, осторожно взял монету и погрузился в неё.
— Это артефакт. Внутрь встроена… Была встроена структура, — поправился я. — Насколько вижу, контур сломан. Сам металл очень старый. Римская? В смысле, древнего Рима?
— Отлично, просто отлично. А сомневались в себе.
— Пока мне не встречал никто, кто бы мог сказать, насколько я хорош. Ещё проверки будут?
— Осталось проверить ваше заклинание. Можно на бруске, — кивнул он на образец, который я на стол отложил, перед тем как монету забрать.
— Он сломается.
— Не жалко.
Понятно. Хочет подтвердить сам факт того, что заклинание мне доступно. Оно, между прочим, имеет внешние признаки проявления. Свечение, которое обретает форму и исходит с моих рук. Если божественный язык использую — белый свет. Если римские руны — то видны сами руны и золотистый свет. Современные руны — серебряный. Если вовсе без рун, то когда как, зависит от вкладываемого смысла.
Вернув монету, взял брусок и направил в него заклинание, используя римские руны. При этом испытав привычное ощущение резкого опустошения. Я почти к нему привык. Почти.
Металл не выдержал, распался.
— Н-да, — покачал головой мужчина. — Трудно вам придётся. Уверены, что хотите пойти по этому пути?
— Я уже по нему пошёл. Заклинание из звезды-то не убрать.
Что интегрировано, то интегрировано.
— И то верно. Что ж, проверку можно считать законченной, мучить вас не буду.
— Каков вердикт?
— Если бы вы хотели попасть к нам на общих основаниях, то взял бы над вами кураторство, чтобы поработать с настолько необычным случаем, — ответил он довольно откровенно, подумав. — Вы же хотите на бюджет. Рекомендаций от наставника у вас, как понимаю, нет. В конкурсах тоже не участвовали?
— Нет.
— В остальных предметах плаваете?
— Мой домашний преподаватель обещал, что базовые предметы на твёрдую четвёрку я сдам, а если повезёт, то и на пятерку.
— Негусто, — вздохнул он. — Если откажем, что будете делать?
— Пойду к другим.
— Не отступитесь?
— Михаил Сергеевич, вы всего лишь первые в моём списке. Ваш отказ вовсе не повод для отчаяния.
— Рад, что вы это понимаете. Вопрос о вашем зачислении я подниму. Приходите в понедельник, во второй половине дня. Посмотрим, что можно сделать.
— То есть сразу вы мне не отказываете?
— Не я один решаю этот вопрос, — покачал он головой. — Надеюсь увидеть вас в понедельник.
— Буду, — пообещал я.
На том и попрощались. Я не совсем понял, что это за человек. Вроде бы аристократ, а вроде бы обычный учитель. Или мастер, как его назвали. Сказал, что принимает решение, но не в одиночку. Понравился я ему или нет… Да чего уж. Он точно не в восторге от меня, что самое настоящее чудо, потому что я ожидал куда худшей реакции.
Загадывать не буду, но первый шаг сделан, переговоры проведены, и я теперь хотя бы имею представление, как это выглядит. А дальше — дальше видно будет.
Глава 8Когда мало неприятностей
Выйдя на улицу, полюбовался синим небом, проводил взглядом очередного пролетающего одарённого да пошёл гулять. Суббота, вторая половина дня, сегодня я уже никуда не попаду. Поэтому отправился решать вопрос с жильём. Я снял на несколько дней, и этот срок подошёл к концу. Завтра с утра надо будет свалить. В воскресенье нужные мне заведения не работают, так что разберусь с этим вопросом.
На следующий день переместился в заранее подобранную дешёвую гостиницу недалеко от нужного мне места и, видимо, зря. Раньше проклятия набирали силу неделями, а сейчас уже к ночи я почувствовал нарастающий зуд. От греха подальше вернулся в гостиницу и… Пожалел, что остановился в настолько дешёвом месте. Какая-то пьянь сочла хорошей идеей вломиться ко мне в первом часу ночи. Весь свой гуманизм я оставил в позапрошлой жизни, поэтому дверь открыл и поприветствовал ночного энтузиаста ударом ноги в живот. Нетрезвый организм осознал всю степень неправоты и, исторгнув содержимое желудка под дверь напротив, уполз в неизвестном направлении. Там он встретил друзей, рассказал им о вопиющей несправедливости, и уже в количестве трёх организмов они снова заявились ко мне.
На этот раз я даже дверь открыть не успел. Их обругал управляющий, чьи маты я слушал до этого, пока он убирал последствия первого инцидента.
Конфликт закончился, так и не начавшись, а я всё же доспал ночь.
Ох уж этот Питер.
В понедельник прямо с утра я заглянул в другую школу и был послан. Не так чтобы явно, но мне ещё секретарша сообщила, что бюджетные места предназначены только для тех, кто у них учится, и на следующий год их уже нет. Оптимизма мне это не добавило, и в первый колледж я отправился в хмуром настроении, готовый, что меня опять сразу же завернут.
Но нет.
Приняли, всего пятнадцать минут подождал, пока директриса закончит общение с кем-то.
— Господин Эварницкий, — поприветствовала она меня. — Рада, что вы пришли. Мы обсудили вашу ситуацию, и мне есть, что вам сказать.
— Внимательно слушаю.
— Как вы смотрите на то, чтобы пройти двухнедельный курс? Речь о программе «Первый артефакт». Она платная, но поймите нас правильно. Без рекомендаций мы не можем принять человека на бюджетное место, которых ограниченное количество. А так вы сможете показать себя.
— Сколько стоит программа? — вздохнул я. — И хотелось бы услышать все подробности, каковы мои шансы быть принятым и что для этого нужно продемонстрировать?
На самом деле цену я знал, но мало ли, вдруг для меня какие-то особые условия. Подробные описания у них есть на сайте, с отзывами, которые я детально изучил, когда готовился. Упомянутый курс, как я понял, — это программа для детей богатеньких родителей, которые готовы выложить сто тысяч за полмесяца, чтобы их чадо попробовало себя. Ну, или не богатых, а зажиточных. Я не ошибся, это был именно тот курс, с основами.
— Вести его будет сам Михаил Сергеевич, с которым вы уже познакомились. Заодно присмотритесь друг к другу, — убеждала меня директриса.
Послушать её, так шансы у меня прекрасные, но почему тогда у меня ощущение, что она тупо впаривает продукт колледжа, выполняя план продаж? Соловьём заливается. И программа насыщенная, и сам Михаил Сергеевич ведёт, и показать себя можно, и если всё заявленное мной правда, то шансы мои высоки. Прекрасно, просто прекрасно. Просто сотку на стол выложи.
— А что дальше? Прошёл я курс, и?
— Я бы не стала пока об этом говорить, но есть разные варианты. Михаил Сергеевич попросил предложить вам летнюю стажировку, если, конечно же, лето у вас не занято.
Показалось, или в её голосе прозвучала ирония? Всё же она хорошо себя держит, а я не настолько тонко читаю людей.
— Что за стажировка?
— Три месяца в нашей загородной мастерской. Мы вам выделим комнату. Питание тоже предоставим.
— Сколько это стоит?
— Нисколько. Ваше содержание мы возьмём на себя, без оплаты.