— Не бойся, я тебе помогу, — сама не зная зачем Альба сказала это вслух.
Словно кот бы ее понял.
И как он тут оказался? Не живут же такие звери в лесах.
Неожиданно в сознании появились образы. Смутные образы. Чего-то мягкого, приятного, потом страшного, потом быстрого, потом мокрого, и, наконец, тесноты и боли в лапе.
— Ты бежал по реке и упал, верно? Ладно, сейчас вытащу тебя. Не кусайся только, хорошо?
Дома у нее был кот. Дворовый рыжий кот, выросший из котенка со свалявшейся шерстью в огромную наглую морду. Любимую наглую морду.
Увы, питомцы живут меньше их хозяев.
Освободить зверька оказалось сложнее, чем Альба думала. Камень был тяжелым и мокрым, пальцы постоянно соскальзывали, к тому же еще и поди захвати зверя без всякой шерсти так, чтобы он не вырвался и ничего себе не сломал в процессе…
Подумав, она попыталась вставить в промежуток между камнями лезвие клинка, но провернуть его никак не удавалось, а несколько лишних миллиметров все равно не дали зверьку освободиться. В итоге после, наверное, попытки шестой, когда у котенка совсем поникли кисточки на ушах, а беззвучный плач сменился каким-то безысходным скулежом, Альба, наплевав на все, решила поднять магией чертов валун. Она видела тварь в воде, она видела магический барьер рядом — значит магия с ней. Значит и сейчас правится. Она — маг. Какие бы чары не пытались убедить ее в обратном всякими внушениями, она — маг.
Это оказалось задачей не менее сложной, чем глыбу на Посвящении сдвигать, а ведь сколько времени прошло, сколькому она научилась… От напряжения заболела голова, по животу прокатился неприятный холод, и усталость от дороги сюда усилилась в разы — но камень начал поддаваться. Альба, навалившись на клинок и радуясь, что такого обращение с мечом не видит Сигурн, сдвинула булыжник разом и магией, и физическим усилием.
Зверек был осторожно извлечен из воды. Попавшая под камень лапка распухла и даже на вид была повреждена. Котенок попытался было опереться на нее, но только горестно мяукнул. В сознании Альбы эхом пронеслась боль и страх. Он не сбежит. Не уйдет далеко. Никуда не денется. Поймают. Сделают больно. И сейчас больно.
— Ну что мне с тобой делать?
Зверек убегать не собирался. Посмотрел на Альбу зелеными глазами, в которых, кажется, стояли слезы.
Вот как он, без шерсти, тут выживет? Сфинксы ведь в лесу не водились. Это ведь не пустыня какая-нибудь. Да и на трех лапах куда вот он пойдет? А Альба не очень была уверена, что сможет эту самую лапу вылечить. Ами — может быть, а вот она сама — вряд ли. Тем более сейчас, с не до конца подвластными плетениями. Булыжник, кажется, пока был верхом ее возможностей. Да и в любом случае ни в исцелении, ни в магии природы она не блистала.
— Я могу взять тебя с собой в лагерь. Покормим и решим, что дальше делать. Пойдешь со мной?
Котенок посмотрел на нее и словно бы кивнул.
Еда. Тепло. Человек. Хороший человек.
Альба улыбнулась. Эмоции этого существа понять было легко. Впрочем, она всегда хорошо ладила с котами.
Стоило идти обратно, пока ее не хватились. Тем более что так быстро, как она шла сюда, вернуться не получится.
Альба с сомнением посмотрела на свои мокрые до колена штаны и на сапоги, лежащие на камнях. В мокрых обмотках ходить — так себе развлечение, а высушить что-то на себе не стоило и пытаться.
К тому же у нее появилась идея.
Альба связала сапоги завязками и наклонила один к зверьку.
— Поедешь внутри? Нести-то тебя на руках неудобно будет, знаешь ли.
Кот, словно поняв ее намеренье, на трех лапах медленно полез внутрь сапога, обнюхивая предложенное пристанище.
Запах. Не идти ногами. Сойдет.
— Вот ты нахал… — Альба осеклась. — Подожди. Ты со мной можешь общаться?
Она все-таки сходит с ума, верно? Или нет? Страх, бегство, падение в реку, страх леса, запах… Это ведь не ее мысли, не ее образы!
Кот ей не ответил. Еще бы — коты не умеют разговаривать. Этот же и вовсе свернулся в сапоге и прикрыл глаза, устав от всего пережитого.
— Кажется, следующее мое обращение к магистру Теору будет не с теорией менталистики связано, — пробормотала Альба, поднимаясь на ноги и закидывая себе на плечо потяжелевшие сапоги так, чтобы иметь возможность их придерживать.
Обратный путь оказался в несколько раз труднее, чем она могла предположить. И не только потому, что без сапог приходилось тщательно выбирать, куда поставить ногу. Усталость одолевала, хотелось есть, побаливала голова, словно она только что какие-нибудь семизначные числа в уме пыталась на скорость перемножить. Да и идти, откровенно говоря, приходилось очень медленно еще и потому, что Альба теперь с трудом понимала, куда именно ей нужно. Сюда-то то она шла, ориентируясь на плач зверька, а вот обратно приходилось постоянно напрягать память чтобы хотя бы примерно вспомнить, в какую сторону шла она мимо вот, например, этого поваленного дуба…
Ничего удивительного в том, что Альба, взглянув после подъема на очередной холм на часы, поняла, что вечернее занятие уже началось. Она постаралась прибавить шагу — но, увы, холмы не заканчивались. Где-то она все-таки свернула не туда…
Альба, где ты находишься?
Образ-послание от Теора заставили сбиться с шага, и Альба едва не свалилась со склона холма, в последний момент успев ухватиться за ветку. Судя по всему, эти образы маг считал вместо ответа.
Ты зачем в лес так далеко полезла?
Прогуляться, – Альба попыталась подобрать нейтральное объяснение.
Найди где-нибудь рядом место для костра, разведи огонь и жди меня. И придумай что-нибудь поубедительнее «прогулки». Сделаешь что-то по-своему — отправлю к первогодкам осенью, ясно?
Но вы не… – подумала Альба быстрее, чем осознала, что менталист считывает ее мысли. Все мысли.
Я — да. И декан поддержит. Без зачета по магической безопасности никакого перевода на следующий курс. И если ты этот зачет еще намерена сдавать, то никакой самодеятельности больше.
Хорошо, магистр.
Альба успела развести костер, пусть и подпалив сухостой далеко не с первой попытки простеньким плетением, натаскать дров и задремать прямо на земле рядом с успокаивающе трещащим огнем до того, как где-то неподалеку хрустнула ветка.
Пришедшая вскочила на ноги, слыша, как из сапога донеслось тихое шипение. Котенок явно чувствовал что-то опасное. Или просто не приветствовал тот факт, что Альба уронила обувку с ним на бок, поднимаясь.
Ветки захрустели еще ближе. Меч лег в руку. Во вторую Альба взяла длинную палку. Подожжет и бросит в того, кто идет. Кем бы он ни был. Уже почти стемнело, и в сумерках казалось, что вокруг плясали неестественно глубокие тени. Или это была игра воображения?
Руки вспотели. По спине пополз холодок нехорошего предчувствия.
Только сейчас Альба поняла, что лес вокруг затих. Неестественно затих. Кто-то крался где-то за стеной деревьев, совсем рядом, на вершине близкого холма, приближаясь…
Оглушающий треск кустов — и на поляну в свете плывущего у плеча светялка вышел хмурый Теор. Вышел позади Альбы. А тот впереди, на холме, бросился прочь, ломая ветки. Альба сглотнула и попятилась. Что это было? Или кто? Там, на холме?
— Какого демона ты сюда залезла? — менталист нахмурился еще больше, вглядываясь в лицо Пришедшей.
Альба отвернулась, не стремясь встречаться с магистром взглядом. Впрочем, Теор и так узнал, кажется, все что хотел.
— Так. Во-первых держи, — менталист протянул ей флягу с пояса. — Ты заработала истощение, и весьма приличное, пытаясь применять магию с не до конца разрушенным блокирующим внушением. Во-вторых — натягивай свои сапоги, и пошли отсюда, сейчас чего тут только не шастает в округе. И в-третьих — ты, пока мы идем обратно, мне во всех подробностях рассказываешь, зачем полезла в лес и что тут произошло. И кто тебя сюда позвал внушением.
— Никто не звал, — Альба, сделав несколько глотков, протянула флягу менталисту.
Разворошила костер, не желая спалить лес.
Для того чтобы надеть сапоги пришлось достать кота. Кот был против.
— Альба, не нужно ничего скрывать. Не знаю, что произошло, но на тебе висит какое-то крайне специфическое внушение, с полусвязью и… Ты откуда висла взяла⁈ Да еще и такого?
Зверек, которого Альба вытащила из сапога, неловко сел, по-прежнему поджимая лапу, и поднял на менталиста зеленые глаза.
Теор смотрел на кота так, словно не до конца верил в то, что видит. Альба впервые видела менталиста растерянным. На мгновение — но растерянным. Потом преподователь взял себя в руки. Прищурился, сделал странный жест кончиками пальцев — и между ней и котом повисла в воздухе тонкая белая нить, сплетенная из множества других переливающихся нитей, и соединяющая лоб Альбы и лоб зверя.
Менталист тихо, но отчетливо выругался. Кот выглядел довольным, несмотря на распухшую лапу.
Альба, рассматривая нить, осторожно поинтересовалась у магистра:
— Что это?
— Плод твоей глупости. Или дар богов, тут сама решай, — Теор взмахом руки убрал нить.
Не уничтожил, Альба чувствовала это, а просто сделал невидимыми.
Теперь вокруг кота появилась словно бы тонкая паутина чего-то бело-золотого. Тонкая, распадающаяся паутина.
Менталист что-то пробормотал себе под нос.
— Что с ним?
— С ним? — кажется, Теор думал о чем-то своем. — Ничего. Это след какого-то сильного колдовства, работающего артефакта или аномалии. Но какого — я не знаю. Но видел то же самое на твоей знакомой из деревни, так что…
Что-то хрустнуло на вершине холма. Менталист шагнул ближе к Альбе — и котенок на трех лапах, поджимая четвертую, подался ему наперерез, зашипев.
Теор сотворил какое-то еще смутно различимое плетение, бросив его в ночную темноту, и мрачно посмотрел на зверька.
— Твоего мнения я не спрашивал, — бросил коту менталист. — Мал еще выступать, что-то не нравится — останешься тут и заберут тебя те, кто в ночи ходит.