— Слушаюсь, сир.
Она вышла в длинный главный зал, в толпу хранителей и мечущихся туда-сюда слуг. Некий намек на панику тревожил; она уже начала понимать беспокойство Калата Хастейна, явную его неуравновешенность. Есть ли отрицатели среди Хранителей? А фанатичные поклонники Матери Тьмы, готовые пуститься в резню неверующих? Уже сейчас, осознавала она, война может превратить друга во врага, обратить брата против сестры.
Финарра заметила Спиннока и Фарор, сидевших за дальним концом большого стола. Они сблизились, вероятно, чтобы лучше слышать друг дружку сквозь какофонию — другие хранители использовали стол, чтобы в последний раз проверить снаряжение и доспехи. Финарра видела, как именно сидит Фарор Хенд: чтобы обеспечить себе как бы случайные прикосновения к кузену. Капитан постаралась подавить спазм негодования.
Вероятно, Калан Хастейн заметил то же самое. Потому и решил забрать Спиннока с собой в экспедицию к Витру, а Фарор отослал в Легион Хастов. Но не через Харкенас, где должен пребывать ее суженый. «Любопытная деталь. Интересно, почему?»
Она подошла. Неужели во взгляде Фарор блеснула искра вины?
— Сир.
— Командующий желает поговорить с тобой, Фарор.
— Отлично. — Она встала, натянуто кивнув кузену, и отошла от стола.
Финарра уселась на свободный стул. — Спиннок, похоже, вы вернетесь к Витру без нас.
— Сир?
— Меня и вашу кузину отослали в друге место. Возможно, нескоро встретимся.
Лицо юноши стало разочарованным, однако она не различила притворства, более мрачных, торопливо скрываемых эмоций. Неужели он действительно слеп к неподобающим знакам внимания родственницы? — Кажется, — утешила она, — Калат Хастейн уже не видит в вас неопытного рекрута, Спиннок. Спасение моей жизни высоко оценено. Не удивлюсь, если вскоре услышу о повышении вас в чине.
Ответом стала лишь загадочная улыбка.
Калат Хастейн сказал: — Я так понимаю, ваш нареченный едет в Харкенас с Шаренас Анкаду.
Фарор Хенд кивнула: — Мне так сказали, сир.
— Усердствуя в попытках узнать вашу участь, Кагемендра Тулас снова проявил свои знаменитые добродетели. — Командир внимательно глядел на нее. — Ваши пути не пересеклись, хранительница. Вы потеряли такую возможность…
Она нахмурилась. — Я и не подумала, сир.
— Мне это не помогает. Правильно?
Она не сразу поняла смысл. — Сир, моего нареченного возвысили. Теперь он считает себя знатным.
— Но начинал он капитаном в Легионе.
— Да, сир. Начинал.
— Интересно, где хранится его верность?
— Возможно, сир, лорд Илгаст Ренд смог бы помочь вам лучше.
— Хранительница, вы с капитаном поедете в монастырь Яннис, доставите мое личное послание. Немедленно после того вы разделитесь с ней, поскакав в Легион Хастов. Нет сомнений, командир Торас Редоне остается верной Матери Тьме, но совсем не обязательно, что она уже выслала солдат против отрицателей. Узнаете поточнее ее позицию и вернетесь ко мне.
— Слушаюсь, сир. — Фарор Хенд вдруг подумалось, что Калат Хастейн и его жена Торса Редоне могли бы послужить примером ей с Кагемендрой. Похоже, они мало знают друг друга и тем довольны. Похоже, Калат не знает, во что верит жена и что она намерена делать с легионом. Ей это показалось жалким и, потенциально, очень опасным.
— Еще одно. Вы объедете Харкенас. Пересечете реку гораздо ниже по течению, избегая контактов с гарнизонами и отрядами Легиона.
Она заново обдумала недавние слова командира. — Сир, я могла бы отыскать нареченного в городе, но лишь после возвращения из лагеря Хастов.
— Могли бы, но не станете. Харкенас превращается в паучью сеть. С равнодушной хозяйкой в центре. Предвижу схождение… самцов, жаждущих попасть в ее объятия.
— Сир, ваша аналогия наталкивает на мысль: кто бы ни победил, будет пожран… Матерью Тьмой. Какая странная «победа».
Калат хмыкнул: — Да, верно. Вполне верно.
Некоторое время они молчали. Фарор Хенд ужа начала думать, что ей позволено уйти.
Тут Калат заговорил: — Вы были недовольны, когда ян-трясы взяли на себя ответственность за Азатенаю. Воображаю, как они теперь корят себя.
Она вспомнила спесивого на вид Кепло Дрима, громоздкое присутствие ведуна Реша. — Было бы приятно думать, сир. Но ведь по воле Азатенаи воскрешен речной бог.
— Именно. Еще один укор их амбициям. Хранительница, я готов спорить, что вас не раз успели проклясть.
— Сир, вы приписываете братьям и сестрам культа некий цинизм.
— Считаете меня пессимистом по натуре, хранительница? Возможно, вы правы. Пока капитан Финарра Стоун будет оживленно беседовать с матерью Шекканто, оценивайте трясов. Я приму к сведению ваши догадки об их намерениях.
— Сир, я уже сейчас считаю: Легион Урусадера пожалеет, что разъярил трясов.
— Если они надеялись на нейтралитет Хранителей… точно пожалеют.
Фарор Хенд содрогнулась, кивнула: — Мы доставили Т’рисс к монахам, сир. Верно. Точнее, я доставила — и должна нести ответственность.
— Едва ли. Азатеная искала встречи с Матерью Тьмой. Рано или поздно она этого добилась бы, даже в одиночку.
— Воскресила бы она речного бога, не встретившись с трясами?
Он пожал плечами: — Никогда нам не узнать. Обманываем себя, веря, будто хоть в малой степени контролируем путь по жизни, а надо бы лучше искать смирения. Будь иначе, осуществляйся исторические события мановением наших рук — мы давно утратили бы право хвастаться заслугами. Каждый триумф стал бы лишь выравниванием весов, исправлением прошлых преступлений. — Он махнул рукой, будто отгоняя не только свои слова, но всю историю, полчище горьких истин.
— Сир, когда я уеду из монастыря, Спиннок Дюрав останется с капитаном?
— Спиннок Дюрав поедет со мной к морю Витр, хранительница.
— О. Понимаю.
Он всмотрелся в нее. — Хорошенько обдумайте возможность моего неудачного вмешательства, Фарор Хенд, представьте, что преступная потеря контроля повредит не только вам, но и многим другим.
Она похолодела, не в силах ответить.
Калат Хастейн отвел взгляд. — Свободны.
Фарор Хенд вышла в зал, объятая сумятицей. Увидела капитана, сидящую подле Спиннока Дюрава. Ее затошнило от одной мысли подойти к ним. «Работа Финарры. Льет ложь в уши Калата. Спинноку не мамка нужна, капитан. От такой старухи ему нет прока». Гнев боролся в ней со стыдом. «Теперь мне придется ехать с тобой, покорно держаться рядом. Я не девочка, чтобы мной помыкать — однажды ты поймешь…»
Финарра подняла глаза и заметила Фарор. Встала и приблизилась. — Скакунов уже готовят, хранительница.
— Отлично, сир. Пойду уложу вещи.
— Ты какая-то бледная. Нездорова?
Фарор потрясла головой: — Нет, сир.
Капитан слабо улыбнулась. — Страшно подумать, что румянец с твоего лица изгнала суть послания к Легиону Хастов.
— Нет, сир, хотя готова согласиться — нас словно понесло течением…
— И впереди одни скалы, верно. Приказы получены, хранительница, они будут руководить нами.
Фарор кивнула. — Так точно, сир. Мне нужно собрать вещи.
— Не задерживайся. Встречу тебя у ворот.
Финарра Стоун проследила за уходящей и с неким удивлением отметила, как старательно женщина избегает кузена. Увидела, что Спиннок следит за ней взглядом и встает, словно намерен идти следом. Капитан поспешила подойти.
Возможно, Калат предостерег Фарор насчет кузена. Женщина вышла со встречи потрясенная, словно призрака увидела. Если эти подозрения оправданы, предстоящая поездка будет напряженной.
— Спиннок.
Юный хранитель обернулся. — Сир. Похоже, кузина моя чем-то огорчена.
— Не огорчена. Отвлечена. Нам нужно немедленно уехать, и она собирается.
— Ага, понял.
— Жаждешь вернуться к Витру, хранитель?
Он пожал плечами. — В списке неотложных хотений такого пункта нет, капитан. Как жаль, что я не буду под вашей командой.
— Впереди трудные времена, хранитель. Возможно, не скоро всё успокоится и мы вернемся к прежней рутине. А пока в отряде командира ты под присмотром сержанта Береда.
— Да, сир.
— Особо не волнуйся. Он ветеран Манящий Судьбы, знакомый с берегами Витра.
Спиннок кивнул, вздохнул. — Мне будет вас не хватать, капитан.
Она ощутила, как что-то поднимается в душе в ответ на его слова, на миг почувствовав себя невесомой. И отвела взгляд. — Будем надеяться, хранитель, что сержант окажется устойчивее к твоим чарам.
Спиннок подошел ближе. — Простите, сир. Когда я вез вас назад, больную… меня совсем не тяготил ваш вес.
— Еще одна причина, — пробормотала она, — сожалеть о той лихорадке. Спиннок, будь осторожнее.
Однако он покачал головой. — Знаю, я молод. Может быть, слишком молод на ваш вкус. Но мы…
— Довольно, хранитель. Нет времени.
— Только время у нас и есть, Финарра.
Проходившие мимо казались размытыми призраками, полчищем, связанным заданиями в ином мире. Она не смела встретиться со Спинноком взглядом, хотя понимала: лишь его глаза помогут излечить овладевшее ею головокружение. — Нужно ждать. Прошу, отступи. Нужно соблюдать приличия.
Он так и сделал, криво улыбнувшись. — Не сожалею об импульсе, капитан. Вы хотя бы поняли мои чувства.
«А я — то думала соблазнить Фарор, найти для Спиннока другую» . Смущение охватило ее, сделав почти пьяной. — Храни себя, хранитель, и однажды мы продолжим этот разговор.
— Наедине, надеюсь.
— Это, — согласилась она, — было бы лучше всего.
Во дворе она помедлила, глубоко и размеренно дыша. О той ночной поездке, когда Спиннок вернул ее в форт, Финарра помнила мало. Он говорил с ней? Призывал, не давая ускользнуть? Она была привязана к нему кожаными ремнями. Финарра вспомнила тепло тела и пот. Кажется, он ощущал ее всю, грудь и живот, даже руки были обернуты вокруг пояса.
Хранитель Квилл подошел ближе. — Сир, лошади ваши оседланы, готовы и ждут.
— Спасибо. Хранитель…
— Сир?
— Ты ведь в отряде Береда? Хорошо. Надеюсь, вам сообщили, что с вами будет юный Спиннок Дюрав.