Он плохо выглядел. Осунулся, похудел, цвет лица был нездоровый. Бледный и одновременно землистый. Я не могла понять, что это с ним? Драконы не болеют. Но он выглядел как человек, не встававший с постели весь год, что мы не виделись. А еще меня пугало выражение его глаз. Пустые, запавшие и абсолютно безразличные. Такой перережет горло Хелене и не задумается.
Я опустила Квотерстафф и сделала Хансу знак убрать мечи. Друг кивнул и послушался без возражений. Я уверена — он бы рискнул и бросился в бой, если бы я так решила. Но он доверял мне и я это очень ценила. Гарб бы уже сто раз предложил другой путь. И это я тоже ценила.
Никто не попытался отнять наше оружие. Вильгельм молча развернулся и проследовал к самому большому дому в заставе. Это был дом начальника охотников, там проводились общие сборы, решали вопросы и пировали. Сейчас в доме сидел глава в напряженной позе и рядом с ним Хелена и Гарб. Вопреки моим опасениям целые и невредимые.
Оружие тоже было при них. Почему это нас не разоружили? Хотя если пересчитать эскорт из магов и воинов сопровождающий наследника, становилось понятным, что у нас нет ни малейшего шанса. Это он на одну меня столько народу нагнал? Мне возгордиться? Хотя лучше не стоит.
Вильгельм прошел к свободной деревянной лавке и очень тяжело на нее опустился. У меня опять мелькнула мысль, что он очень устал и вымотался, а еще болен и разбит. Плохо. Трудно договариваться с драконом, которого мало что волнует и почти ничего не держит в этом мире.
То, что он хотел договориться, было понятно. Хотел бы отомстить, сделал это давно. Но ему что-то нужно.
Я уже сталкивалась с людьми, которые не способны справиться с постигшей их утратой. И тогда, как правило, это плохо заканчивалось. И это не всегда означало, что человек слаб. Просто груз, который на него упал — его придавил. И если ему не помочь его приподнять, в конце концов, он его раздавит. Кто-то может скинуть этот камень сам. А кому-то достался слишком тяжелый. Так бывает. Это жизнь.
И вот сейчас передо мной сидел дракон, которого не просто придавило. Его засыпало. И разгребать этот завал ему одному не по силам. Только вот чем я могу помочь?
— Предлагаю обсудить все здесь. Ты все равно полностью доверяешь своим людям. Я своим. Так что не думаю, что тут есть лишние уши, — даже голос его звучал глухо.
— Что тебе нужно?
— Мне нужен мой брат.
— Я не умею воскрешать мертвых.
— Придется научиться. У тебя нет другого выхода. Иначе я убью и тебя, и твоих друзей, и разнесу всю охотничью заставу и заодно деревню, что рядом с Замком Белых Драконов. Ты умрешь, а за тобой весь мир покатится в бездну. Есть вопросы? — и сказано это было спокойно, без малейших проблесков эмоций. Становилось понятно, что он в самом деле это сделает.
— Нет. Вопросов нет. Что ты от меня хочешь? — спорить с таким совершенно точно бесполезно.
Во дворце не видят в каком он состоянии? Ну, есть же психологическая помощь драконам? Если нет, то надо создать!
— Как недавно поведал мне Хранитель Золотого Дома, в последний момент битвы, понимая, что безнадежно проигрывает, бывший глава Рубинового Дома применил Заклинание «Сокрушительного рассеивания», — все так же безразлично сказал он.
Я прикрыла глаза. Это было заклинание вне уровня. Его используют, когда понимают, что гибель неминуема, договориться и сдаться в плен не выход. Оно забирает все силы и магию произнесшего его и рассеивает его полностью. Окружающие в этот момент так же рассеиваются, если не успеют уйти в кокон дракона.
— Золтон успел уйти в кокон? — выдохнула я.
— Да.
— А Лаура?
И тут его перекосило. Он затрясся и упал с деревянной лавки, на которой сидел.
— Вон! Пошли все вон! — заорала я, и кинулась к Вильгельму.
Магия Главы дома подействовала. Я ее раньше не пробовала — случая не было. Но Глава дома драконов может иногда такое учудить. На своих членов дома действует точно. На чужих, иногда. Но тут сработало на всех, даже на телохранителей Вильгельма. Смело всех, мы остались с ним одни.
Я упала рядом с ним на колени и, обняв его, ласково попросила.
— Тебе надо заплакать, Виль. Это поможет.
Эти придурки во дворце что, даже имя ее боялись произнести? Откуда такая реакция? Вильгельм в самом деле затрясся и заплакал.
Это не правда, что сильные люди не плачут. Плачут и им это, так же как и всем помогает.
Мы так и сидели обнявшись.
Сколько мы так сидели, я не знаю. Нас не беспокоили. Несколько раз заглядывал кто-нибудь из охраны наследника, но под моим гневным взглядом быстро ретировался. А потом Вильгельм заговорил.
Говорил он долго. О том, как любил Лауру, о том, что она была невестой брата и его всегда это угнетало. Даже когда Лаура ответила ему взаимностью, и они ждали расторжения помолвки. Его это все равно угнетало. Ее нет с ним уже год, и он не представляет, как жить дальше.
И вот теперь это известие от Хранителя Дома — есть шанс, что Золтон жив. Что он успел уйти в кокон. И если я вытащу Золтона из него, то Вильгельм сможет отдохнуть.
Он так и сказал — отдохнуть. Я не стала ничего уточнять. В мою задачу входило слушать. Что я и делала. Это работало. Ему становилось легче.
Не переставая его обнимать, я осторожно поинтересовалась.
— Т вой Хранитель не сказал где кокон?
— Нет. Ему твой сумасшедший кот запретил. Взял обещание сказать только спустя год. Разберись уже со своим Хранителем. Он затретировал уже всех. Ты ему открыла неограниченный доступ к магии Дома. Регулярно его подпитываешь. Членов дома у тебя всего трое и твой кот разжирел. Неуправляемый! — выдал Вильгельм возмущенно.
Отлично, хоть какие-то эмоции. Уже прогресс. Вот Принц дает! Молодец он у меня.
— Я разберусь. Ты сюда как добирался?
— Сначала до границы аркой, потом ножками. Не работает тут ничего. Магия сбоит, переход не открыть. Розовый дракон разбери, что здесь творится! Как ты тут год продержалась?
— На удаче, друзья помогали. Ты ел?
— Не помню. Кажется, нет. Или ел?
— Давай мы поедим, а потом будем выдвигаться? Мы с утра на задании с Хансом. Не ели, голодные страсть. Собираться и прощаться нам недолго. Если будем двигаться в быстром темпе, за неделю доберемся до границы с Гиблыми землями.
— Я две шел.
— Так то ты. Видела я твоего проводника. Ты б еще более древнего драка нанял, он бы тебя все три вел. А мы быстрее и надежнее тропы знаем.
— Кто вызвался того и взял. Мне показался он опытным.
— Старость — не признак опытности. Неважно. Доберемся до границы, а там порталом ко мне. Я тебя приглашаю к себе в Замок. Вместе поговорим с Принцем. Обсудим планы, посмотрим, что он нам покажет.
— Ты меня к себе в гости зовешь? И не боишься?
— Кого?
— Меня! Меня все боятся. Уже год как. В глаза не смотрят, близко не подходят. Все официально и согласно этикету.
— Виль, давай я тебя потом побоюсь? Когда Золтона из кокона вытащим вот сразу начну. Хорошо? И еще! Я не собираюсь внушать тебе ложных надежд. Но только твой брат не стал бы спасаться, не дав такого шанса Лауре. Он был благороден сверх меры, порядочен и честен. Я понимаю, что инстинкты выживания дракона сработали, и он ушел в спячку. Но перед этим он мог успеть сделать все что угодно!
— Вай…
— Я год думала, что он погиб от ран и его загрызли. А теперь приходишь ты и говоришь о возможном коконе. Мы достоверно так и не знаем, что там случилось. Поэтому давай сначала увидим тела, а потом будем их хоронить?
— Вай, я думал об этом. Но у меня нет сил надеяться.
— У меня они есть. Я буду верить за нас обоих. А ты будешь верить в меня. Я то живая. В меня можно поверить и даже потрогать. Все. Есть пошли. Я когда голодная, злюсь обычно.
— Ну, значит ты всегда голодная, — и он улыбнулся.
Он. Мне. Улыбнулся. Да я прирожденный драконий психотерапевт. Справимся.
До границы с Гиблыми землями, как я и предсказывала, мы добрались без происшествий и почти за неделю.
Сказать, что охрана Вильгельма относилась к нам настороженно первые дни — это ничего не сказать. За нами следили, глаз не спускали. Но уже к концу второго дня все расслабились. Вильгельму от общения с нами стало лучше. Он стал общаться, даже улыбался несколько раз, перестал походить на ходячий труп. А еще регулярно ел. Вместе с нами, потому как мы пропускать приемы пищи ни при каких условиях не собирались.
Глядя на это охрана успокоилась. Все любили Вильгельма, и мне было непонятно, почему ему никто не помог? Простого участия хватило бы. Настолько боялись? Соблюдали субординацию?
Но вероятнее всего тут сработала надежда. Ох уж эта легкомысленная девица. Ее не так просто убить. Она всегда теплится в душе. Вот и у Вильгельма она зародилась. Вероятно, еще когда ему Хранитель рассказал о коконе Золтона. А я ее окончательно разожгла. Была ли я не права? Время покажет. Но хуже было не куда.
На границе рисковать наследнику снова не разрешили. Мы отправились в ближайший город к арке перемещений. И только тогда вышли всем составом на площади перед моим особняком. Все были уставшие и грязные, поскольку я торопилась и торопила всех.
Нет, умом я понимала, что год назад была не готова воевать со всеми. Сейчас я сильнее и лучше подготовлена. Да и кокон по рассказу Вильгельма раньше чем через год разбудить невозможно. В этом коконе дракон может спать хоть сто лет. Ему там хорошо, а вот у нас столько времени нет. А еще у дракона должно быть огромное желание проснуться. Если его не будет, то сон может стать вечным.
Все это так. Но мой Хранитель должен был мне все рассказать. Обязан, хром и бром!
Так что на Принца я была немного зла. Ну, совсем чуть-чуть.
В особняк я пригласила всех. Взяла и позвала. Никто не возражал, но почти все удивились. Нет, ну а что? Хорошие ребята. Мы за неделю сдружились и отправлять кого-то в местную гостиницу мне показалось неудобным. А доход трактиру они и так повысят — выпивка в нем не бесплатная.