Сегодня они не скрывались. Стояли полукругом, словно отделяя от нас мир леса, света и жизни.
Мы замерли на самом краю тьмы и смерти, в шаге от падающих снаружи лучей солнца.
Глебол негромко заметил:
— Не стоит бояться. Самая сложная часть перековки позади. Больше никто не умрёт. И, конечно, мы не собираемся вас убивать.
Я до боли сцепил зубы, сдерживая рвущиеся из меня слова.
А кто-то этого делать не стал.
— Твари!
Мимо меня промелькнула тень, скользнула к одному из наставников. Только затем, чтобы тут же отлететь назад и скорчиться от боли под нашими ногами.
Глебол же невозмутимо заметил:
— Вас опалило жаром горна, но разве это превратило вас в сталь? Вам ещё предстоит испытать на себе молот кузнеца.
Вперёд, на свет шагнул ещё один из нас. Повёл плечами, глухо процедил:
— Меня уже тошнит от ваших красивостей, старший наставник Глебол. Скажите, мы и впрямь можем стать равными по крови первенцам наших Домов? Великими паладинами?
Я узнал его по голосу. Адалио, сын владетеля Тенебро. Тот, что в темноте хотел меч. Тот, что каждый раз требовал пересчитаться.
Глебол оправил на себе шёлковые одежды, переспросил:
— Меня недостаточно в качестве доказательства? Нет? Тогда попробуйте вспомнить, какие из Домов внезапно усиливались или сохраняли свои позиции после гибели владетелей или наследников.
Помедлив, Адалио кивнул:
— Хороший ответ. Ещё бы я интересовался такими вещами.
Кто-то за моей спиной не выдержал и выкрикнул:
— Так это потому, что в центральных землях народу больше, чем у нас на том же севере. Со стольки-то молитв Хранителям, чего бы не проводить столько посвящений?
Я невольно обернулся. Кто это говорит за север? Не припомню его в нашем союзе. Неужто это последний из шести?
Глебол возразил:
— На побережье народу не меньше, но что-то у них Великих паладинов не больше, чем на севере.
— Так они всю силу алтарей тратят на адептов. Снабжают ими полкоролевства, тратят силу Хранителей и молитв на чернь. Виданное ли дело, кузнец, что получил силу Хранителей! Для этого ли Предок оставила их защищать наше королевство?
При этих словах я словно вернулся домой. Что-то подобное не раз говорил матушке отец о набирающих силу адептов внешних техник. Правда, он ничего не говорил о черни. Просто потому, что это неправда.
Что тут же сказал и Глебол:
— Это заблуждение. Ихор Предков есть в каждом жителе королевств. Но в день, когда Предки спустились с небес, мы разделись на идаров, получивших дары и простолюдин, не сумевших разжечь в себе ихор жаром души. Ты так вопишь, будто ни разу не видел старших воинов Домов, трудом и потом получивших второй или третий дар Хранителей.
И снова срывающимся голосом Глеболу возразили:
— Я не говорил про солдат и путь меча. Только про адептов внешних техник. Про тех простолюдинов, что после первой же молитвы Хранителям получают дар внешних техник. Просто потому, что владетелям нужны лекари или кузнецы с даром идара!
Глебол пожал плечами:
— Какая чушь. Ни один простолюдин не получит просто так подобной силы дара на алтаре Хранителя, пусть даже просит его каждый день. Ни один. Если только его папашей или дедом не был владетель этих земель. — Глебол обвёл нас взглядом и отрезал. — Впрочем, верно и обратное, если вы понимаете, о чём я говорю.
Я сразу же вспомнил проклятья, которые выкрывали в темноту двое умирающих. Вот уж они кляли своих отцов и матерей.
Адалио, глядя исподлобья, глухо сказал:
— Пустое всё это. Мне больше интересно, почему вы не боитесь, что однажды с вас спросят за всё, что случилось в этой пещере?
Глебол расхохотался:
— Бояться? Кого? Если бы мертвецы возвращались, то мне стоило бы бояться тех слабаков, что умерли. Но бояться вас? Вы должны быть мне благодарны за то, что я дал вам силу.
Рядом Хасок процедил:
— Что-то я не ощущаю в себе ни капли благодарности.
Я смолчал. Шагнул вперёд, к Адалио. Спросил:
— Что дальше, старший наставник? Как будет выглядеть этот ваш молот кузнеца?
Глебол смерил меня взглядом:
— Лиал, Малый дом Денудо, верно? — не дожидаясь моего ответа, кивнул. — Хороший вопрос. Разбирайте палки, что лежат слева от пещеры. Пора продолжать обучение. Мы начнём с самого дна. С того дня, как основатели Домов получили глоток ихора Предка и впервые начали искать в себе жар души. Я хочу увидеть, как далеко вы шагнули по пути меча.
Я молча двинулся выбирать себе палку. Они и впрямь длиной немного напоминали привычный мне меч.
Но отбивая выпады какого-то плечистого парня с яркими голубыми глазами выходцев из королевства Лано, я всё не мог выкинуть из головы слова Глебола.
Да, матушка сказала, что я так часто проигрывал Флайму потому, что на самом деле его отцом был странствующий наёмник из Дома Осколков. И этим же объясняла слабость остальных солдат. Но я ведь так и не сошёлся в поединках с лучшими из них, не скрестил мечи с гаэкуджа Креодом. Зато видел, с какой лёгкостью он пользовался техниками шагов и меча в схватке с разбойниками.
Что если…
Что если не Флайм был так силён, получив от своего отца частичку ихора Предка, а я был так слаб, не получив её от своего отца?
Нет. Бред. Матушка не раз говорила, что вышла за отца по любви, а не по расчёту. Я не могу быть сыном какого-нибудь конюха. Я бы просто не пережил…
Додумать я не успел, охнул, получив от здоровяка в живот палкой. А он уже вскинул её, собираясь ударить меня в голову.
— Стоять!
Здоровяк замер, покосился на наставника и отступил на шаг назад.
Я разозлился на самого себя, на свои подозрения, на свои грязные мысли. На то, что проиграл какому-то неумехе, который даже держать меч правильно не умеет.
Оскалился, выпрямился, сжимая в руке шершавую палку. Заставил себя не думать. Отдал всё телу, которое прошло через сотни таких схваток.
Шаг влево. Здоровяк ухмыляется и делает выпад. Я скручиваю тело, уворачиваясь от удара, пропуская его в пальце от груди, скольжу вдоль оружия противника, выбросив вперёд руку. Палка, которая изображает меч, втыкается в солнечное сплетение здоровяка, заставляя его кхекнуть и выпучить глаза.
Не дожидаясь окрика наставника, я тут же делаю шаг назад. И не позволяю себе даже тени усмешки на лице. Денудо выше таких мелочей. Не велика доблесть, победить в битве на палках. Но подозреваю, придёт время и стали.
Окрик Глебола заглушает хриплое дыхание сорока двух человек:
— Довольно! Я увидел всё, что хотел. Да, есть самородки, но большинству из вас предстоит ещё очень и очень много работы. Думаете, ихор и дары это всё, что нужно первородному идару? Сила без умения ничто. Большая часть из вас жила до этого дня беззаботно, из всех тренировок — крутили пальцами, да заучивали фразы внешних техник, — Глебол изогнул губы и подначил. — Мамочкины детки. Если вы ещё не поняли, то спешу вас обрадовать — внешние техники запечатаны. Теперь всего за десять месяцев вы должны хоть немного нагнать своих первородных братьев или навсегда останетесь жалкими неудачниками, неспособными использовать хоть что-то.
Парни вокруг зароптали. Как-то это совсем не походило на то, что обещал Суав, владетель Верде или тот же Глебол. Хотя на какую правду вообще можно было надеяться после того, как мы провели десять дней в темноте?
Глебол обвёл нас взглядом, припечатал:
— Закрыли рты, птенцы! Первое правило — отдых и еду нужно заслужить. Второе правило — каждое ваше утро должно начинаться с пробежки. Третье правило — вес и расстояние будет постоянно увеличиваться. Четвёртое правило — каждый из вас должен заучить основы пути меч: дыхание и движения.
Я ухмыльнулся. Не предвижу проблем. Я ведь и есть тот наследник, к которому должны тянуться все остальные. Единственная моя попытка что-то там изобразить с пальцами и внешними техниками обернулась годами скандалов родителей. Зато я бегаю с камнями с десяти лет. Не уверен даже, что тот же Хасок вообще может поднять столько, сколько я. Вон как скрючило здоровяка после лёгкого тычка палкой.
— Бегом, бегом, за мной!
***
Суав, владетель Верде молча окинул взглядом вошедшего Глебола и вернулся к бумагам.
Тот же, не дожидаясь приказа, принялся докладывать:
— Всё, как и ожидалось, господин. Кровь Великих домов сильна, ещё сильней кровь Первых домов.
Губы Суава тронула улыбка. Глебол приободрился. Не зря использовал это едва ли не запрещённое именование тех Домов, что стояли выше всех остальных и обычно именовались просто Великими домами. Первые дома севера, юга, востока и запада.
Да, король очень не любил это именование, как и упоминание, что Четыре дома, по сути, правят провинциями от его имени. Не приветствовались такие намёки и среди сторонников короля.
И пусть Великий дом Верде для всех и был таким сторонником короля, но Глебол знал, что можно и даже нужно говорить, чтобы глава его рода пришёл в хорошее настроение.
К примеру то, что власть королевского Дома не так уж безгранична, как те пытаются доказать. Тысячу двести лет назад любому королю хватило бы личной силы, чтобы разогнать половину Великих домов. Но времена изменились. Слабели все рода. И сильнейшие слабели сильней всех.
Будь иначе и королевские рода не основали бы Кузни Крови тысячу лет назад, не бились бы над тем, чтобы отыскать идеальный рецепт силы. Здесь господин Суав прав. Если рецепт зелья меняется, то происходит это неспроста. Они тоже понимают, что им нужно силы. Тем более сейчас, когда первенцы всё слабей, а вторые и третьи дети всё сильней. Если адепты внешних техник сумели нащупать верный путь возвращения сил, то могут это сделать и адепты пути меча.
Глебол доложил:
— Даже третьи и четвёртые дети заложили в уединённой тренировке хорошие основы. С ними будет легко работать. Уверен, они уже завтра бы могли пройти посвящение и обрести даров достаточно, чтобы уверенно стать Возвышенными мечниками.
Суав оторвался от бумаг и задумчиво отметил: