Но что делать.
Громко крикнул:
— Правое крыло — старший Хасок. Левое крыло — старший Бихо. Отправьте по два разведчика вперёд. Хасок в балку, Бихо в лес. Пусть ваши люди отыщут наших противников.
Хасок просто кивнул и коснулся кулаком груди, а вот Бихо ещё и ухмыльнулся, повторяя этот жест простого воина.
Позади негромко заговорил Трейдо:
— Лиал, ты ведь понимаешь, что Бихо будет только рад сделать так, чтобы ты проиграл? Отличный шанс отомстить тебе законным образом и ценой всего лишь нескольких дней мучений простолюдинов.
Я обернулся к нему, кивнул:
— Да, он либо не найдёт никого в лесу, либо не успеет увидеть напавшего врага. Поэтому и прошу тебя стать крайним слева. Буду надеяться на твои глаза.
Трейдо улыбнулся, приложил руку к груди и двинулся к своему отряду. Я же позвал:
— Тощий.
Он тут же откликнулся:
— Мой господин.
Я, не оборачиваясь, сказал:
— Вы всё слышали? Если мы сегодня проиграем, то следующие четыре дня у вас будет только крыша над головой. Никакой еды. Никакого огня. И насчёт крыши я тоже не уверен.
Тощий и кто-то ещё, кажется, Старик, крякнули:
— Г-х-м.
— Поэтому, Тощий, дуй в лес слева от нас. И проверь, сколько из врагов пойдут той дорогой. И не попадись на глаза тем разведчикам, кого отправили другие. У тебя половина часа.
Поняв, что я сказал всё, что хотел, Тощий вздохнул:
— Понял, господин.
Обернувшись, я проследил, как он скрылся за деревьями в той стороне, откуда мы сюда и добрались и вздохнул. Это было самое простое. А теперь более сложное. Заорал, срывая глотку:
— Всем идарам и их отрядам! Отступить от леса на две сотни шагов! Не хватало нам ещё получить удар в спину, — перевёл взгляд на наставников с луками и ухмыльнувшись, не отказал себе в удовольствии ими покомандовать. — Один отряд лучников на правый фланг, второй на левый. Третьему отряду быть возле меня в резерве и ждать приказа. Хасок! Нарубить веток побольше, устроить завал на склоне балки.
Он лишь хмыкнул:
— Чем, гонган? — поднял перед собой меч со светящейся синим рукоятью. — У нас только это.
Я оглянулся на наставника, что стоял над кучей нашего оружия. Он без слов понял меня и покачал головой, заставив меня беззвучно, одними губами выругаться. Чтоб их вспоминали дети через раз. Зло рявкнул:
— Ну так значит откопайте из-под снега валежник! Наломайте веток, в конце концов, но устройте хоть какую-нибудь преграду тем, кто полезет на нас из балки.
Хасок скривился, но двинулся к оставленному позади лесу вместо со своим десятком. А рядом ухмыльнулся Фату:
— Да оттуда вообще никто не полезет. Кому это взбредёт в голову — ломать ноги на скользком склоне и лезть под наши мечи. Нападающий снизу — слаб. Хватит и одного наста… отряда лучников, чтобы остановить их.
Я возразил:
— Или пошлёт с ними Великого паладина, — оглянувшись на наставников, попросил. — Да опустите уже ваши штандарты. Мы и так вас не потеряем.
Наставники опустили знамёна, ближний из них хмыкнул:
— Не забудьте, великий гонган, что пока они опущены, Паладины не используют свой дар. И что если вы сумеете в схватке перебить древко флага, то Паладин будет считаться либо убитым, либо истощившим весь запас огня души.
Я кивнул, помедлил, решая, как их расставить. Решил не мудрить, приказал:
— Великие паладины по одному в центр, на левый и правый фланги. Простые паладины по краям этих отрядов.
Судя по ухмылке Адалио из Великого дома Тенебро, у него нашлись бы советы мне, но он оставил их при себе. А я пока не знал, что ещё можно сделать. Пока мне оставалось лишь ждать возвращения разведчиков.
Первым вернулся человек Хасока.
Пусто.
Затем человек Бихо.
Пусто.
И только когда уже истекал отпущенный нам час на подготовку, был готов жидкий завал на склоне и все молча мёрзли под начавшимся ветром с мелким, игольчато-острым снегом, прибежал запыхавшийся Тощий.
Протолкавшись через строй, подскочил ко мне, прильнул к уху, обжёг жарким шёпотом:
— Нашёл, господин, нашёл. Два отряда точно есть, им до сюда, ну, могет быть минут пятнадцать ходу. Шибко бегут.
Я кивнул, ожёг на миг ненавидящим взглядом Бихо, который с улыбкой что-то рассказывал Слайду. Отвернулся и, оглядев слившуюся в одну полосу деревьям, приказал Тощему:
— Глас не спускай с края леса. И сразу ори, как их увидишь.
Тут же раздалось:
— Идут!
И я, и Тощий обернулись на крик. Кричал один из людей Хасока и тыкал при этом вперёд, на поле перед нами. Там и впрямь из снежной завесы показались фигурки людей.
Прищурившись, я вглядывался, пытаясь посчитать их. Не выходило. Слишком далеко. Опомнившись, рявкнул:
— Все по местам, сбивайте строй. Тех, кто с копьями — вперёд.
Кто-то довольно громко, не сдерживая голоса, огрызнулся:
— Поучи ещё тут, северянин.
Не выдержав, я выскочил вперёд, опомнился, только когда уже оказался в пяти шагах перед строем «своей» армии. Но молча возвращаться не стал, пусть и понимал, как всё это глупо выходит. Спросил:
— Кто это сказал?
К моему удивлению, ответил Адалио. Тот, что сын главы Тенебро, Великого дома Юга. Его, выросшего там, где постоянно идут стычки с реольцами, я действительно вряд ли мог научить чему-то. Но это не значит, что я оставлю это просто так. Правда, не здесь и не сейчас. Хотя…
Ухмыльнувшись, я пожал плечами:
— Глава какого-то Малого дома недоволен выбранным на совете гонганом армии. Бывает, — Адалио сжал зубы, я отчётливо заметил вспухшие на его скулах желваки. Кто-то на краю Бихо и вовсе коротко хохотнул. А не останавливался, решив вспомнить речь владетеля Суава. — Сегодня силы нашего врага почти равны нам, а значит, нужно воспользоваться всеми уловками, чтобы победить и оправдать доверие нашего «короля Кузни». Адалио, я слышал, что у вас на юге самые злые бойцы. Выдвигай свой отряд вперёд на двадцать шагов, ставь его клином, ты и твои люди рассечёте армию врага, разрушите его строй.
Он разжал побелевшие губы, поинтересовался:
— А что, если не выдвину?
Я пожал плечами, ответил честно:
— Ну а что я тебе сделаю? Ничего. Но думаю, «королю» все доложат и без меня.
Адалио покосился на стоявшего в трёх шагах от него наставника со штандартом Великого паладина. Наставник ухмылялся, даже не думая скрывать своего веселья. У Адалио дёрнулась щека, спустя несколько ударов сердца он процедил:
— За мной. Двадцать шагов вперёд.
Я кивнул, сам двинулся назад, к строю. Конечно, всё это глупость, у нас не более чем представление, а не настоящая битва. Одно то, что у нашего оружия есть лишь один «смертельный» удар, лишает смысла весь клин отряда Адалио. Их либо оббегут, либо они заберут с собой врагов не больше своего числа.
Но я не сумел удержать свою злость. Мало мне Бихо, который не «заметил» врагов в лесу, так ещё и Адалио…
Тем временем фигуры врагов стали ближе, уже вполне различались лица. Но вот посчитать их всё ещё не получалось. Они шли достаточно плотно, в несколько рядов, то и дело скрывались друг за другом. Я всё никак не мог понять, двадцать человек в лесу слева это все, кто туда ушёл или нет? Сколько впереди одеяний идаров под плащами? Четырнадцать или шестнадцать? Четырнадцать или…
Плюнул, бросил пытаться их сосчитать. Громко приказал:
— Все Паладины, используйте свой дар.
Ветер тут же хлопнул полотнищами штандартов. Спустя несколько ударов сердца над строем врага тоже поднялись штандарты. Одно Великого паладина, красное и два синих.
Я на миг стиснул зубы. Что всё это значит? Нас, птенцов, мало того что поделили на неравные части, так ещё и могло достаться не поровну наставников-паладинов? Зачем отсылать в лес с двумя отрядами больше одного Паладина? Но предаваться посторонним мыслям уже не было времени. Я заорал:
— Убейте их, и завтра каждому из вас достанется вдоволь еды! Бейтесь!
Неожиданно мой крик поддержали. Заорали сразу в несколько глоток:
— А-а-а-а!
А затем наши «армии» столкнулись.
Треск дерева, грохот железа, вопли людей.
Люди Адалио исчезли под валом тел, словно их и не было.
На меня кидаются сразу трое. Левому тут же под рёбра загоняет своё копьё Здоровяк, правому под ноги кидается Ловкач.
Шаг навстречу последнему из оставшихся мужиков. Принять выпад меча на предплечье. Неправильно сжатое оружие лишь безвредно скользит по плотной ткани, не в силах меня даже ранить. А я просто и без затей бью кулаком в горло. Мужик падает мне под ноги, хрипит там, но я лишь перешагиваю его, подхватив чужой меч в левую руку.
Ещё шаг вперёд. Какой-то крепкий парень, рыча, молотит мечом наставника. Придурок. Паладина таким не проймёшь. Я пинаю придурка в спину, на него тут же прыгает кто-то из наших.
Но я уже не уверен, кто здесь наш, а кто нет. Я в лица запомнил только свой отряд, да и то, до конца не уверен, что отличу того же Здоровяка от любого другого одетого так же простолюдина.
Опомнившись, ору:
— Держите строй!
Куда там. Меня услышали, похоже, только мои люди. Стали рядом, всего семеро. Вокруг же нас бурлило какое-то месиво. Люди орали, хрипели, махали мечами и копьями, кулаками. Кто-то снова бросился на наставника, тот тут же пнул наглеца в живот.
Раздался надсадный крик:
— Идут, господин, идут!
Я оглянулся на смутно знакомый голос, увидел в десяти шагах от себя Тощего, который тыкал куда-то в сторону рукой. Через мгновение ему в спину засадили меч, я не успел даже поморщиться такой глупой потери, как вдруг вспомнил, что сам же сказал ему глядеть в сторону леса, а не сражаться.
Суматошно обернулся, вытянулся, пытаясь стать немного выше. Проклятье! Ничего не видно.
Кинувшегося на меня плюгавого мужичка встретил ударом в плечо, оставил вспыхнувший синим меч в его теле. Снова подпрыгнул на месте, пытаясь увидеть врагов слева и очнувшись, хмыкнул. А если бы было видно? Что бы я сделал сейчас? Всё, что можно было сделать не так, я, похоже, уже сделал. Даже лучникам не отдал приказа о…