Кровь драконов. Очень, очень интересно.
Правда, как по мне, брат Юр этих звероящеров порядком переоценивает, судя по интонациям, с которыми он про них говорил. Ну драконы, и чего? Помню я слова Сэмади про то, как он их кости пинал и драконий зуб себе на память выломал.
Хотя от драконьего клыка я бы все-таки не отказался. Полезная может быть штука. И уж наверняка дорогая.
Может, если время будет, все-таки туда наведаться?
От этих мыслей меня отвлекла Кролина, которая подволокла ко мне за руку рослого игрока в доспехах, явно выкованных мастерами Севера, причем на заказ.
– Это Арвальд, – ткнула моя заместительница парня в нагрудник пальцем. – Зачисляй его в наш клан!
Вот ведь. Ну не может она без выпендрежа. Сама ведь принять его может, но нет, надо меня непременно уколоть, мол, ты лидер, ты и принимай.
– Вот ты шустрая, – поразился я. – А может, Арвальд этого не хочет?
– Я хочу, – пробасил парень. – И даже очень. Вы дружбу с кенигом Севера водите, я знаю. Ну ваш клан. Вроде как у вас в нем и НПС оттуда есть, и потом вон Морские Короли тоже на свадьбе были.
– Ролеплейщик? – уточнил я.
– Не то, чтобы… – Арвальд повертел пальцами в воздухе. – Так, немного. А это плохо? Не подхожу?
– Нам? – усмехнулся я – Нет, это-то как раз не показатель.
И я обвел рукой свадебный луг, на котором резвились мои сокланы. Трень-Брень под веселые ритмы музыки, более всего напоминавшей «польку», танцевала медленный танец с Вайлериусом, причем нежно прижимаясь к его щеке и болтая ногами в воздухе, гномы и Флоси водили хоровод вокруг груды пустых винных бочек, Кэйл Броунинг сидел на травке напротив фон Рихтера и время от времени бил его в нагрудник кулаком, уж не знаю с какой целью. Фон Рихтера, по крайней мере, это веселило, после каждого удара он заливался счастливым детским смехом.
И это я молчу про Сайрин, Мысь и других достойных людей из клана «Линдс-Лохен».
Да что там, по нам всем психиатрическая лечебница плачет, включая меня, лидера.
Кстати – а где пронырливая журналистка Тень? Что-то не видать ее.
Странно.
– Нет, приятель, все в порядке, – повторил я. – Кро, ты за него ручаешься? Точно?
– Я пьяненькая, – сообщила мне заместительница. – Но я себя контролирую. Он то, что надо!
Ну а почему нет? Шестидесятый уровень, боец и вроде нормальный парень.
А тайн у меня в клане все одно никаких нет. Вынюхивать нечего. У нас все на виду.
– Быть посему! – согласился я, и мой клан стал на одного человека больше.
Собственно, вот на этой ноте я и закончил игру на сегодня.
Вообще, неплохо было бы напомнить всем, что завтра в десять общий сбор, только вот толку в этом особого не будет.
Так что я ограничился тем, что сообщил это Арвальду, который, похоже, завтра и станет моим единственным спутником, а после нажал «Логаут».
И почти сразу об этом пожалел. Точнее – сразу, как вылез из капсулы и увидел лицо Вики.
Оно было слишком добрым, а ее взгляд был слишком ласковым. Сочетание этих двух вещей означает одно – где-то я накосячил. И сильно.
Но где? И захоти – не получилось бы. Потому как некогда?
Может, ей рассказали, что я в игре с Шелестовой целовался?
Но кто? Костик? Да нет, он же не смертник.
Впрочем, все выяснилось довольно быстро, Вика, похоже, не намерена была откладывать разбор полетов надолго…
Глава восьмаяв которой упоминается безнравственность как способ существования
– Кто такая Олеся? – грозно спросила Вика и тряхнула перед моим носом моим же смартфоном. – А?
– Персонаж, – проворчал я, вылезая из капсулы.
– Шутим? – в притворно-милой тональности погромыхивало эхо близящейся грозы. Настоящей такой, с порывами ветра до 20 м/с, молниями, ливнем и сообщением от МЧС, тем самым, которое традиционно придет через полчасика после того, как все уже отгрохочет и отсверкает. – Ну а почему нет? Вика же дура, чего с ней считаться? Ей хоть сто бочек арестантов наплети, она во все поверит!
– Завелась, – я потянулся. – Слушай, вот скажи мне, у тебя где-то там, в ежедневнике, план написан? Ну в котором предусмотрено количество устроенных скандалов с учетом дней в году? А, может, еще имеется и переходящий вымпел за перевыполнение этого плана и годовая премия с вручением кубка «Скандалистка года»?
– Очень смешно, – щеки Вики побелели, она входила в тот особый женский раж, перед которым отступают в страхе армии, наводнения и даже сотрудники ДПС. – Кто! Такая! Олеся!
– Сказано же – персонаж, – держался я своей линии, поскольку понятия не имел, о ком идет речь. По крайней мере, вспомнить какую-то Олесю, с которой за последнее время я имел настолько тесный контакт, чтобы она мне звонила, сразу не получалось.
Нет, в совсем уж давние времена мелькнула на моем жизненном пути одна Олеся. Как сказка, понимаешь, как песня… Но это когда было? Еще в школе… Или на первом курсе института? Короче – сто лет назад. Я и лица-то ее не помню. Как, впрочем, наверняка и она моего. В любом случае, позвонить эта Олеся мне точно не может, просто в силу того, что телефона не знает. По той же причине и сообщение она тоже написать не в состоянии.
А других Олесь, которыми меня можно прижать к стенке, среди моих знакомых вроде не имеется.
Вика несколько раз глубоко вздохнула, широко раздувая ноздри.
– У писателя Куприна есть повесть «Олеся», – пояснил я ей. – Опять же – песня такая была. Очень популярная. Правда, еще в прошлом тысячелетии. Но время – оно не властно над истинными культурными ценностями.
– Удавлю, – пообещала Вика. – Вот прямо возьму и удавлю сейчас. Ты что, меня специально все сильнее из себя выводишь?
– Тебя из тебя фиг выведешь, – со знанием дела заявил я. – Ты в тебе так плотно обосновалась, что… Ладно, сам запутался в словах уже, потому перейдем поближе к делу. Что за Олеся такая нарисовалась?
– Так и я про то же самое спрашиваю. – Вика сунула мне в руки телефон. – Вот, читай. «Добрый день, нам надо о многом поговорить, это важно и неотложно. Позвоните мне, Олеся». О чем многом? Блин, Киф, ты что, эту Олесю обрюхатил? Просто смски с аналогичным текстом обычно мои одногруппницы своим парням слали, после того из туалета с возвращались с печальными лицами и бумажными полосками в руках.
– Боюсь спросить, с какими именно полосками.
– Узенькими, не очень длинными, – пояснила Вика. – И на каждой еще две полоски сверху имелись.
– Можешь успокоиться, – я плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. – И на то есть масса причин. Как минимум, более пяти. Первая и самая главная – душа моя, я не сплю с аристократками. Мордой-с не вышел, и экстерьером тоже.
– Вот сейчас не поняла? – настороженно спросила подуспокоившаяся было Вика.
– Поясню, – дружелюбно кивнул я. – Вот вспомни одно летнее утро, в которое я проснулся с дикой головой болью и растерянно сопящей обнаженной красоткой слева. Постигаешь, о чем я говорю?
– Постигаю, – фыркнула девушка. – Видок у тебя тогда был!
– Кто бы говорил, – без малейших сантиментов заметил я. – Итак – мы были мало знакомы, но уже успели согрешить. Скажи, душа моя, после соития тебе пришло в голову обращаться ко мне на «вы»?
– Точно нет, – усмехнулась девушка. – А смысл?
– Так ты и не стала, – хмыкнул я. – А вот эта Олеся со мной на «вы». Вывод сама сделаешь?
– Сделаю, – подтвердила Вика. – Сдается мне, полощешь ты мне мозги, Никифоров. По-хорошему говори, кто это такая?
– Тьфу! Остальные причины даже перечислять не стану, за ненадобностью. – Я нажал пальцем на сообщение. – Угомонись уже. Сейчас позвоню этой Олесе, и выясню, кто она и откуда взялась. Вик, я на самом деле пока не понимаю, о ком речь идет!
Гудок. Второй. А вот за ним раздался щелчок, и мелодичный девичий голос произнес в трубку:
– Да, слушаю вас!
И все сразу встало на свои места. Я вспомнил обладательницу этого самого звонкого голоска. Стройную, русоволосую, голубоглазую, которую на самом деле звали Олеся.
Олеся Верейская. Протеже Старика, занявшая место Марины Вежлевой. Временно, если верить нашему дражайшему шефу.
То есть – надолго. Его «временно», похоже, пределов не имеет. Я, по крайней мере, их не вижу. Это «временно» попахивает вечностью.
И – да. Валяев же упоминал, что она хотела со мной поговорить.
– Добрый день, Олеся, – бодро произнес я. – Это Харитон Никифоров. И можно просьбу? Вот так, сразу, фигурально выражаясь – с порога.
– Можно, – чуть ошарашено разрешила девушка. – Смотря какую, разумеется. Но если я чем-то смогу…
– Сможете-сможете, – заверил ее я. – Если вас не затруднит, подписывайте сообщения, которые вы мне присылаете, не именем, а еще и фамилией. Не просто «Олеся», а, например, «Олеся Верейская». Просто когда моя супруга их читает, то не всегда может поверить в то, что вся переписка носит исключительно деловой характер. И, как следствие, делает весьма фривольные выводы.
– Ваша жена читает сообщения в вашем же телефоне? – в трубку плеснул смешок. – Серьезно? Как в анекдотах или ситкомах?
– Какие ситкомы? – преувеличенно бодро спросил у нее я. – Наша жизнь похлеще любой комедии будет. У меня дома и в самом деле из мухи слона могут сотворить. В натуральную величину. Например, вы знаете, что, возможно, от меня беременны?
– Что? – Олеся даже запинаться начала. – Я? От вас?
– Да-да, – подтвердил я. – По крайней мере, такая версия высказывалась вслух буквально несколько минут назад. И базировалась она всего-то на вашем безобидном сообщении. Ну и, возможно, каких-то аспектах библейского характера. Тех, что гласят о непорочном зачатии.
Щеки Вики начали наливаться какой-то просто нездоровой краснотой, только непонятно было – это от злобы или от стыда?
– Я даже не знаю, что сказать, – пробормотала, помолчав, в трубку Верейская. – Серьезно – даже не знаю.
– А давайте мы с вами ребенка сделаем? – предложил я. – Ну чтобы хотя бы как-то соответствовать. Зря мне, что ли, сейчас дырку в голове высверливали?