– Как поставили, так и снимут, – предельно жестко возразила мне девушка. – Знаешь, как на самом деле я стала ИО? Если по правде? Тот, кого ты называешь «Стариком», зашел в кабинет, где в этот момент находились три начальника, спорящие, кому достанется место Вежлевой, уборщица и два копирайтера – я и еще одна девочка, Мила Морозова. Он зашел, посмотрел на нас, сказал что-то вроде «Bär bleibt Bär, fährt man ihn auch über das Meer», а потом по-немецки как начнет стишок читать!
– Стишок? – не понял я – Нет, не спорю, Старик большой оригинал, но ни с того ни с сего по-немецки стихи подчиненным читать – это даже для него сильно.
– Это я неверно выразилась, – поправилась Олеся. – Это не просто стих был, а считалка. Что-то про детей, которые не должны бояться страха, а кто боится, тот и будет водить. И на каждом слове он пальцем на кого-то показывал, по кругу. Точь-в-точь как в детской игре. Если бы в этой считалке было на одно слово меньше, ИО была бы не я, а уборщица с нашего этажа.
А вот в это верю. Очень на нашего лидера похоже, он такие вещи «на раз» проделывает.
– Таким образом свой шанс и получила, – продолжала тем временем Олеся. – И теперь костьми лягу, но его не упущу.
Жаль. Правда – жаль. Я ведь почти поверил в то, что здесь появилась еще одна живая душа. Пусть с приличных размеров тараканами в голове, но живая.
Ан нет. То же, что и всегда. Еще один претендент на мировое господство. Может, плюнуть на все и включиться в эту гонку? Серьезно. У меня хорошие шансы если не на победу, то как минимум на призовое место. Получу обещанный этаж, наберу команду вот таких вот Верейских, чтобы они друг друга жрали на подступах к моему креслу, а сам буду за этим наблюдать. Ну и Лику Колокольникову заместительницей возьму, буду с ней периодически сожительствовать на рабочем столе, как и положено серьезному начальнику.
Шутки шутками, а без этого я здесь, похоже, скоро совсем белой вороной стану.
И все-таки – жаль. Такая девчонка – и вот. Та же Вика, только в профиль.
– Это-то понятно, – отпил и я кофе. – Я тебе зачем?
– Мне нужны союзники, – откинулась на спинку стула Верейская. – Не какая-нибудь мелочь, а люди, приближенные к руководству, те, чье слово что-то решает.
– Тогда ты не по адресу обратилась, – ковырнул я ложечкой кремовое пирожное, я это дело вместе с кофе себе заказал. – Не то чтобы моя особа была никем и звали ее никак, но до влиятельной персоналии я не дотягиваю.
– Ты себя недооцениваешь, – почти перегнувшись через столик, сказала мне Олеся. – Ты просто не хочешь видеть то, что очевидно для очень многих. И, кстати, эти очень многие считают такое твое поведение частью стратегии. Более того – даже пытаются рассчитать, когда ты начнешь наносить удары по тем, кого считаешь конкурентом. Да что там – ты просто не представляешь, какое количество людей с радостью с тобой расправилось бы, причем не в переносном, а в прямом смысле. Но они боятся.
– Кхм, – чуть не поперхнулся от таких новостей я. – Меня боятся?
– Тех, кто стоит за твоей спиной, – покачала головой Верейская. – Азов, Зимин и, конечно же, сам.
– А Валяев? – уточнил я – Почему ты его не назвала?
– Потому что не уверена, что он входит в число тех, кто протянет тебе руку, а не подставит ногу, – немедленно отозвалась Олеся. – Я умею слушать, а образ дурочки, дорвавшейся до благ земных, дает немалые преимущества. Люди, которые обычно следят за тем, что говорят, рано или поздно начинают видеть в тебе мебель. А мебели стесняться не принято.
– Мягко говоря – удивила, – признал я.
– А уж как я-то была изумлена, когда поняла, что к чему, – рассмеялась девушка. – Тут на тряпки рвешься, зубами дорогу выгрызаешь, за каждую ступеньку бьешься, и все равно движешься к цели по миллиметру. А ты, кому всего-то руку нужно протянуть, сидишь и ничего не делаешь. Киф, не пора ли тебе взять то, что твое по праву?
– Если бы меня кто-то спросил, как выглядит демон-искуситель, я бы посоветовал этому человеку поглядеть на тебя.
– Я не демон, – вновь белозубо улыбнулась Верейская – Я та, кто готов встать рядом с тобой. Да, преследуя свои интересы, это правда, но ведь они совпадают с твоими? Ничто так сильно не связывает людей, как общее дело.
Что-то подобное я сам недавно говорил. Сегодня прямо день-перевертыш, как в кривое зеркало смотрюсь.
– Само собой, на самый верх мы не пробьемся, – почти шептала Олеся, поблескивая голубыми глазами. – Там занято все, и надолго. Но есть ведь места близ ступеней трона, правда?
– Правда, – произнес я, начиная скучать. – Есть такие.
– Не слышишь ты меня, – с досадой заметила Верейская. – Но ничего, скоро все начнется, и тогда тебе все равно придется делать выбор.
– Что – «все»? – насторожился я.
Явно ведь речь идет не об игре. Не могут события там, в виртуальности оказывать какое-то воздействие на мою жизненную позицию здесь.
– Надо больше интересоваться тем, что происходит под носом, – не без удовольствия высказала мне Верейская. – Или дружить с теми, кто не ленится это делать. И сразу просьба – не надо прямо сейчас заверять меня, что ты только и делал все это время, как думал о том, как бы со мной в союз вступить. Вот как бы со мной переспать – думал, это уж наверняка. А про все остальное – нет.
– Ну-у-у-у… – отвел я глаза в сторону.
– Я так думаю, что это не последняя наша встреча? – Олеся снова взяла меня за руку. – Даже уверена в этом. Ты поразмышляй обо всем, что я тебе сказала, а в следующий раз мы все это еще раз обсудим. А теперь извини, пойду, поработаю. Обновление в игре и вправду уже вот-вот грянет, а ничего толком не готово. Накатят его, к примеру, завтра, и сразу спросят у меня: «Госпожа Верейская, дражайшее ИО, куда вы смотрели?». И все. Была ИО, стала никто. Не хотелось бы. Вот занимай я пост не номинального, а настоящего начальника, то мне бы просто нагоняй выписали. А так и вовсе могут выгнать.
Она поднялась со стула и стояла рядом со мной, ожидая реакции на свои слова.
Я же в это время думал о том, как же все-таки бывает выгодно знать что-то, чего другие не знают. Она ведь уже не ИО, мне Азов эту новость когда еще сообщил. А вот она, похоже, про это до сих пор не в курсе. И это надо использовать по полной. Лишний должник никогда лишним не бывает.
– Ты донесла до меня свою мысль, – сказал я ей. – Если будет возможность, я замолвлю за тебя слово. Не обещаю, что будет результат, но что смогу – сделаю.
– Я же говорю – ты себя недооцениваешь, – Верейская наклонилась ко мне и прошептала в прямо ухо: – И ты не знаешь, каковы на самом деле пределы твоего влияния на ту или иную ситуацию.
– А ты уже частично добилась поставленной задачи, – не удержался я от шпильки. – Мы все-таки начали сотрудничать.
– Так и хорошо, – Олеся мне подмигнула. – Но ты все равно еще не до конца понимаешь, насколько взаимовыгодно и приятно будет сотрудничество со мной. Все-все, не надо вопросов, я убегаю. Работа есть работа.
И Верейская удалилась. Впрочем, на прощание она мне послала воздушный поцелуй, прямо на виду всего кафе.
Теперь сплетня точно обеспечена. Даже это она продумала. Однако хорошая смена у нас растет, господа, хорошая. Перспективная.
И это я еще Вику за интриганку держу, в чем-то ее упрекаю. Она личинка на фоне вот этого ангелочка в очочках.
А вот с уже свершившимся фактом, замаскированным под услугу, я удачно придумал. Лучше иметь такую вот Верейскую в друзьях, чем во врагах. Правда, боюсь, это все для нее раньше или позже закончится плохо. Точнее – закономерно. Как это уже случилось с той, чей кабинет она заняла.
В ушах у меня на секунду снова громыхнули удары ног о пол в старинном пражском замке, нос щекотнул запах европейской зимы, сменившись ароматом шереметьевской кофейни, в которой Марина всегда выпивала чашку «эспрессо» перед вылетом куда-либо.
Эту услугу окажу, а остальное… Ну нафиг. Это не то, на что я хочу потратить оставшиеся у меня годы… Или месяцы. Или дни.
Но какова все-таки девица, а?
Глава девятаяв которой победа оказывается иллюзией
Вот все-таки надо, надо иногда особо зарвавшимся гражданкам встряски устраивать. Очень много пользы из этого извлечь можно. Например – спокойный тихий вечер и сырники на завтрак. Но, правда, при этом следует помнить, что перегибать палку нельзя, поскольку никогда не знаешь, когда сам окажешься на их месте. Жизнь – качели, я про это уже говорил. Сначала ты наверху, а мгновением позже – уже внизу.
А еще Вика даже и не подумала возмутиться тем фактом, что сразу после завтрака я намылился отправиться в игру. По-моему, ее этот факт даже обрадовал. Ну оно и понятно – лучше в дурацкой капсуле, но под приглядом, чем невесть где невесть с кем. Впрочем, может я и неправильно оцениваю ситуацию, преувеличивая свою ценность в ее глазах.
Но это не так и важно. Временный мир и покой в жилище установились – и ладно. Все равно все точки над «i» будут ставиться тогда, когда падет Странник. Не знаю почему, но во мне поселилась уверенность в том, что именно это событие и станет конечным пунктом моего путешествия по виртуальной реальности. А еще мне все сильнее и сильнее казалось, что именно это и было тем самым главным, ради чего меня в игру и отправили. А все остальные забавы, вроде поисков ключей и возвращения богов, являлись не более чем гарниром вокруг куска мяса.
С чего я это решил, почему – не знаю. Но вот не отпускала меня эта мысль.
Интересно, а что по этому поводу думает сам Странник? И размышляет ли он на подобные темы вообще? Интересно было бы узнать. Да и вообще он крайне занятная фигура. Хотя нет, «занятная» – не то слово. Мрачная, непредсказуемая, я бы сказал – мистическая, вот это будет верно. Он ведь всегда появлялся там и тогда, когда я его не ждал. Но при этом он-то знал, где и когда я буду. Ну разве кроме того случая под землей, около первого заброшенного города, когда мы случайно столкнулись.