Теперь мне стало страшновато. Сегодня здесь, а завтра где? Придет вот так в редакцию и ткнет в меня ножом!
Надо про нее Азову рассказать будет, от греха. Может, он чего посоветует? Или даже предпримет.
Хотя нет. Ну а если и в самом деле предпримет? Знаю я его методы. Вика мне такого в жизни не простит!
– Лечиться надо, родственница, – посоветовал я Элине. – У врача-психиатра. А к детям тебя вообще подпускать не следует.
Девушка ничего на это не ответила, только поднесла нож к моей шее и глубоко вздохнула, сладострастно улыбаясь.
А после отлетела на пару шагов назад. В прямом смысле отлетела, как футбольный мяч.
Да оно и не странно. Если пульнуть арбалетный болт с близкого расстояния, он кого хочешь назад отбросит. А если сразу два, как в нее?
Железный Дровосек тоже получил свою порцию черных коротких болтов со стальными наконечниками.
Он было заревел, как теплоход в тумане, и начал раскручивать над головой свой меч, но это уже не имело никакого смысла. Арбалеты за моей спиной щелкали не переставая, визжала тетива, натягиваемая при перезарядке, глухо бухали о сталь доспеха рыцаря болты, пробивая ее раз за разом.
Элина взвизгнула, ее лицо перекосилось от злости. Еще один болт впился ей в плечо, второй пролетел прямо над ухом, чудом не зацепив его и растрепав девушке волосы.
Ее бросок был скор невероятно, я, если честно, его и разглядеть не успел. Но догадаться о нем смог, просто в силу того, что в следующий момент уже стоял на точке возрождений в одном исподнем.
Значит – прыгнула. Значит, успела мне нож в глотку вогнать.
Вот зараза какая!
Но вещичек моих ей не видать.
Правда, возможно, и мне тоже. Если Вайлериус мертв, то все, то мне лучше в Эйген и в Западную Марку вовсе не соваться в обозримом будущем.
Одно кое-как утешает – никаких системных сообщений я не получил, значит, надежда на то, что мой приятель жив, есть.
– Опять! – недовольный голос Эбигайл взрезал тишину дворе. – Лосси, ну ты погляди, он опять взялся за старое! Снова сверкает голым задом!
– Чего голым-то? – подтянул я свое скудное бельишко. – Вон, причинные места прикрыты.
Королевская супружеская чета, на мою голову, решила прогуляться по тропинкам, окружающим замок, и оказалась как раз рядом с точкой возрождения в тот момент, когда я на ней возник.
Моя названная сестрица, поддерживая уже приличных размеров живот, недовольно смотрела на меня своими прозрачными, словно небо Пограничья, глазами и недовольно кривила губы. Лоссарнах же прятал улыбку в бороде, но из солидарности с супругой сурово сдвинул брови.
– Брат мой, – подмигнув, сурово заявил он. – Что ты, в самом деле, как этот… Ну есть такие на Юге, они вечно нагишом в море купаются. Но они там все с приветом, ты же знаешь. Они и мертвых не в землю кладут, а в реках топят. Но то у них, там, а мы-то здесь? Что ты мне служанок смущаешь и придворным тему для разговоров неподобающих даешь? Ты же все-таки не просто так? Ты теперь из королевской фамилии. Пусть и не по праву крови, но по праву родства. Нельзя так. Нехорошо!
– Спортом занимаюсь, – я изобразил бег на месте, и для полноты картины несколько раз поднял руки вверх и опустил вниз, да еще и задышал глубоко носом. – Спортом. Тело в это время должно дышать.
– А, ну если спорт… – примирительно сказал Эбигайл король, и положил свою ладонь на её. – Девочка моя, спорт – это же совсем другое дело, а не то, что ты подумала про него. О спорт – ты мир, так говорили мудрецы древности. Вон видишь, он бежит. Потеет, значит. Не хочет, чтобы одежда пропахла.
– Так давай, – предложила Эбигайл, отбрасывая руку короля в сторону. – Снимай плащ, снимай камзол, портки скидывай, и с ним на пару беги в чем мать родила. Ты же у меня тоже этот… Как его… Бегун!
– Мало тебя гонял, когда ты незамужней была, – остановившись, сообщил королеве я. – Надо было больше. Надо было вожжами! Все доброта моя!
– Ты давай, родич, палку не перегибай, – уже серьезнее посоветовал мне король. – Был у тебя шанс, теперь все. Теперь я ее сам гонять буду.
– Чего ты будешь делать? – мигом вызверилась на мужа Эбигайл. – Я ослышалась?
Нет, токсикоз все-таки страшная штука. Даже в игре.
– Ну вас, – плюнул я. – Побегу дальше. Сами разбирайтесь, без меня.
Оно, конечно, неплохо было бы поговорить с королем насчет еще одного куска земли, на тот случай, если «Вербум Сап» таки надумают влиться в наши дружные ряды, но не тот момент. Лучше я потом с ним побеседую, когда на мне штаны будут. А моя сестрица, наоборот, в поле зрения маячить не станет.
И – храм. Эта тема даже важнее. Так-то он не против, но тут все надо по уму будет провести. Желательно – королевский указ и все такое. Чтобы вожди кланов, если что, возбухать не начали. Знаю я этих гельтов, непременно ведь кто-то недовольный найдется и начнет остальных мутить. А с указом, может, и пронесет. Как ни странно, эти ребята с бунтарскими натурами с уважением относятся к официальным бумагам.
И самое главное – надо, чтобы сам Лоссарнах ничего против этого храма не имел, чтобы он идеей его постройки если не проникся, то хотя бы увлекся. Но тут – справлюсь. Найду нужные слова, подобающие аргументы.
Да и потом – знаю я его. Ему все эти боги до лампочки. Меч в руке – вот его бог, только ему он верит и ему приносит жертвы. А небожители для него так, муляж.
Но это все потом, потом. Сейчас мне надо возвращаться в Эйген. И очень быстро.
Единственное – не в таком же виде?
Впрочем, этот вопрос решился быстро. Ну да, сокланы не удержались от милых острот вроде: «Кто это у нас без штан бегает?», «Эва, какая у тебя роспись по телу, иной зэк позавидует» и «А лидер-то голый!», но при этом шустро снабдили меня плащом и свитком перемещения. Причем, против давних ожиданий, никто даже и не подумал брать меня за грудки и спрашивать: «Где это ты такими татуировками обзавелся, мил друг? Не в Архипелаге ли»? Поглядели, удивились – и все. А я-то себе теорию заговора выдумал тогда…
Но, что особенно приятно, поизощрявшись в безобидном злословии, все присутствующие тут же собрались отправиться со мной, чтобы надавать по рогам тем, кто меня на перерождение отправил. Причем им, похоже, было даже безразлично, сколько этих самых «тех» и кто они такие.
Это меня даже как-то растрогало. Не привык я к подобному. Как-то всегда сам свои проблемы решал, не полагаясь на чужую помощь. Или даже не доверяя ей. Были, знаете ли, прецеденты, которые приучили меня надеяться только на себя.
В общем – еле убедил их в том, что я и сам неплохо справлюсь. Но в Эйген отправился все же не один. Компанию мне составил Назир. Вот ведь. Раз в кои-то веки он мне был нужен, и появился только тогда, когда эта необходимость, по сути, уже отпала.
В само хранилище свиток меня ожидаемо не перенес. Но вот ко входу в него, тому, основному, доставил. И, как оказалось, очень удачно.
Первым, кого я увидел у дверей, ведущих внутрь северного крыла, был мой друг Вайлериус, бледный, голый по пояс, но живой.
Его врачевали. Довольно жуткого вида рана на боку затягивалась прямо на глазах. Правда, это было легко объяснимо – над ней колдовал, причем в прямом смысле слова, сам милорд ректор Расмус, первое лицо Академии Мудрости.
– Ты жив! – радостно крикнул принц, увидев меня. – А я, когда очнулся, уж думал все, убили тебя.
– Жив, жив, – проворчал я, присаживаясь около него на корточки и, не обращая внимания на недовольный взгляд Расмуса, а также на насторожившихся молодцев из городской стражи – Ты мне скажи, недоразумение ходячее, почему не сделал так, как я велел?
– Это наследник престола, – резко заявил Расмус, прикладывая ладонь к розовой коже, появившейся на месте недавней раны. – Он не подчиняется ничьим приказам. Он их сам раздает.
– Хейгена подобные мелочи никогда не волновали, – хихикнул принц. – Сколько его знаю, он всегда такой. А не ушел я, потому что нельзя друга в беде бросать. Ты же мне друг?
– Друг, – усмехнулся я.
– Ну вот. Тебя убивать будут, а я сбегу? Так нельзя – без тени сомнения объяснил мне Вайлериус. – Как потом жить? С осознанием того, что за мою жизнь твоей заплачено? Так у меня подобного за душой хоть отбавляй уже. Еще капелька – и все, переполнится чаша. Вот и выходит, что легче в одном бою с тобой умереть, чем отступить.
– Как ты был романтиком, так им и остался, – констатировал я очевидный факт. – Но рад, что ты жив.
– А этих негодяев ребята перебили, – показал принц на стражников. – Право слово, даже жаль. Во-первых, непонятно что они там искали, во-вторых, отличную можно было казнь устроить. Показательную. И нам приятно, и народ потешили бы. Этих двоих четвертовали бы, а девку в мешок зашили и в дерьме утопили. Потому что по делам должна быть и награда. Так меня маменька учила.
Да, с такой наставницей как его маменька, Вайлериус не пропадет, это уж точно.
– Мне в тот архив вернуться надо, где мы железом звенели, – деловито заявил я. – Прямо сейчас. Там кое-что мое осталось. Сумка, если точнее. Мне ремень один из негодяев мечом перерубил, она на пол и свалилась.
– Ничего с ней не сделается, – успокоил меня Вайлериус. – Там три гвардейца на страже остались, как мне Расмус сказал.
Вот тут у меня от сердца совсем отлегло. Три гвардейца – это хорошо. Это как гарантия того, что теперь можно за имущество не волноваться.
Просто кто его знает? А если санкции запоздают? Или будут не такими жесткими, как мне думается? Элина – она, конечно, ударенная по голове со всей мощи, но не дура. С нее станется через тот же самый отнорочек вернуться на место смерти и вещички свои забрать. И мои до кучи прихватить.
– Все, я готов, – принц оттолкнул Расмуса и встал на ноги. – Пошли.
– Куда пошли? – недовольно загомонил милорд ректор. – Как пошли? Я вас только что с того света вытащил! Что мне королева-мать скажет? И так неприятностей полно будет, а тут вы еще куда-то собрались! Не знаю, как вам, а мне моя голова дорога!