В настоящий момент у вас есть два варианта возможного поведения:
1. Вы можете покинуть данную местность и тем самым автоматически избежать возможной гибели.
2. Вы можете продолжать движение, но в этом случае вы будете атакованы враждебно настроенными воинами пустыни. В настоящий момент вероятность данного события составляет 86 %
В случае смерти вы будете перенесены в точку последнего сохранения.
В тот момент, когда вы покинете рейдовую зону, на интерфейс поступит соответствующее системное сообщение».
Рейдовое задание? Какого черта?
«Вероятность того, что вы подвергнетесь нападению воинов пустыни, составляет 94 %».
– Ходу, ходу отсюда! – заорал я, разворачиваясь и переходя на бег. – Портал, быстро! Валим!
Что мне нравится в брате Михе и Назире – они не думают. Они делают. Тот же Гунтер непременно задался бы в этой ситуации кучей ненужных вопросов вроде: «А в чем дело?» или «Как данный поступок сочетается с рыцарской честью?» Тут подобного и в заводе нет. Сказано «валим» – значит, валим!
Сверкнул синий глаз портала, и следом за этим свистнула стрела, ударившая мне в спину.
– Ой, е! – Выпучил глаза брат Мих, глядя на то, что происходило позади меня. – Вот это да!
За барханом, с которого мы спустились, полыхнула вспышка, судя по всему, Ромул не стал дожидаться финала действа и благополучно улизнул куда подальше.
– Прыгайте, – надрывая связки, гаркнул я. – Быстро!
Не хватало только толпиться у портала в тот момент, когда нас настигнет погоня. Тут каждая секунда на счету.
Чернец услышал приказ и нырнул в туманное марево, утащив с собой и Назира, которого перед тем сцапал за рукав. Тот подобного не ожидал, потому даже его хваленая реакция сработать не успела.
Я тоже почти успел прыгнуть в спасительную синеву, практически одной ногой был в ней.
Но «почти» не значит «успел». Мои ноги оплела веревка, роняя на тропу и отдергивая в сторону от портала, а следом в спину воткнулось несколько стрел, выбивая жизнь из тела. Мало того, я еще ртом и песка успел зачерпнуть, что совсем неприятно. Странно – его не видно, а он есть.
Я еще успел подняться на ноги, но только для того, чтобы понять – мое дело швах. За спиной с чмоканьем закрылся путь к жизни, а стремительно накатывающаяся толпа, состоящая из полутора десятков крепких пустынников, вооруженных копьями и кривыми саблями, рушила всяческие иллюзии. Можно было бы рвануть в сторону бархана, на ходу попробовать открыть еще один портал, но это ничего не изменит, разве что только к слову «смерть» добавится слово «позорная». Да, игра, но умирать как беглец, как трус… Если уж так случилось, пусть будет смерть в бою.
Вертясь как юла и раз за разом пропуская удары, я все же смог прикончить двоих врагов, чем, собственно, окончательно разозлил оставшихся пустынников, потому они не просто меня зарубили – они подняли меня на копья. Так себе ощущения, скажу я вам. Ты взмываешь вверх и видишь, как из твоей груди одно за другим выскакивают листовидные лезвия пик. Надо будет сказать Костику, что это, пожалуй, перебор, за такое и на судебный иск налететь можно. У меня психика крепкая, я переживу, а какой-нибудь инфантильный домашний мальчик может обмочиться от страха, после чего его мама побежит искать правосудия.
Вспышка, полет – и вот я падаю на точку возрождения ничком.
«В связи со смертью вы теряете часть накопленного опыта».
Спасибо, а то я этого не знал.
– Кто испугался, кто испугался? – раздалось заботливое причитание рядом со мной. – Сэлар наш маленький испугался? Не надо бояться, сынок, это наш дядька Хейген опять за свое принялся!
Да что такое! Меня кто-то проклял, не иначе. Стоит только мне сдохнуть, как я тут же нарываюсь здесь на свою сестрицу! Может, она специально тут бродит, ожидая, когда я снова продефилирую мимо нее в неглиже?
– Вот мы сейчас ему кулачком погрозим, да, мой хороший? – заливалась соловьем Эбигайл. – Так вот, так ему! Уходи, противный дядька Хейген, нам в Пограничье твои западные штучки не нужны, у нас свои обычаи и традиции!
– Да угомонись ты уже! – велел я сестрице, поднимаясь на ноги и выплевывая изо рта песок. Странно, если честно, что он переместился сюда со мной. По идее он должен был остаться там же, где сейчас мои вещи. – Надоела, честное слово!
Эбигайл, стоящая с ребенком на руках напротив меня, злорадно показала мне розовый язычок и продолжила:
– А потом мы вырастем, станем большими и сильными и велим дядьке Хейгену… Что мы велим, мой хороший?
Ребенок улыбнулся, показав нам беззубый рот.
– Сестрица, не знаю, что он велит, когда вырастет, зато мне прекрасно известно, что сделаю я. Прямо сейчас я отправлю гонца к Мак-Лердам в Западные холмы и прикажу вернуть сюда, в замок, мою…
– Велим ему, чтобы он всегда-всегда был рядом. Даже если наш любимый дядюшка будет продолжать таскаться всюду с голым задом! Мы ведь его так лю-ю-юбим!
Надо будет подумать о том, чтобы скостить фее срок на пару недель. Заслужила. Елки-палки, даже одно имя ее творит чудеса!
Ладно, не до этого мне. Надеюсь, сокланы еще не умотали охотиться на свою экзотическую дичь? Просто у меня есть предложение получше. Скажем так, сезонное и горячее!
– Р-р-раз – и левую руку ему отрубили! – донеслось до меня, когда я выбежал из-за угла замка. – А потом – хр-р-рясь! И правую ногу! И сразу жрать ее начали! Так и сгинул Хейген в том гиблом месте. Все сгинули, кроме меня!
Ромул, паскудник маленький! Он, сволочь такая, уже предание о моей гибели сложил и излагает его теперь прямо по системе Станиславского, с надрывом, отыгрышем и мхатовскими паузами.
– Я так думаю, что надо нам ему памятник прямо тут, во дворе замка поставить! Из чистого золота! Да, дорого, но он же был не просто наш предводитель – он принц был! Герой великий! Такие, как наш покойный лидер, рождаются раз в сто лет. А то и двести. Мастера хорошего я знаю, с ним договорюсь за недорого, а золото… Неужто вы, собратья и сосестры нашего любимого покойного героя, пожалеете презренного металла на такое благое дело? Давайте, сдавайте его мне, а я потом… Элп!
Последнее восклицание он издал уже в полете. Это я отправил его туда, отвесив со всего маха хороший пендаль.
– Низко пошел, видать, к дождю, – отметил Слав, глядя на траекторию, которую описал казначей. – Однако, патрон, я так понимаю, что наша вылазка накрылась? Мстить пойдем?
– Ой, какие татуировочки! – прошептала вдруг Мысь, глядя на мою грудь, а после аккуратно касаясь ее пальчиком. – Долбить мой лысый череп, какие!
Да елки-палки, что же за день сегодня такой! Совсем забыл про художественное наследие Архипелага, которым украшено немало участков моего тела. Не скажу, что по нынешним делам это может создать мне много неприятностей, ибо Раттермарк, как когда-то тот Трансвааль, горит в огне, но тем не менее.
– Ой, какая красота. – Мысь алчно глянула на меня. – Никогда ничего подобного ни у одного мастера не видела. Ты где такое набил?
– Под землей. – Мне стало неуютно. – Дайте кто-нибудь плащ, что ли? Я же не Третьяковская галерея, честное слово! Чего меня рассматривать?
– Лодочка! – восторгалась Мысь. – А повернись спиной, командир, чего у тебя там?
Этого она, на мою удачу не увидела, кто-то из ребят перекинул мне немудрящую броню.
– Где? – вцепилась в меня Мысь. – Где тот кольщик?
– Что-то мне подсказывает, что Слав прав, – печально произнесла Кролина, оттеснив недовольно зарычавшую Мысь. – Наш рейд накрылся?
– Ваш – да, – бодро ответил я. – Рейд – нет.
– Поясни, – потребовала моя замша. – Народ желает знать.
– Легко. – Я повертел головой. Нет, правда, куда делись Назир и брат Мих?
– Живо-о-о-ой! – радостно заорал Ромул, вскакивая на ноги и устремляясь к лестнице. – Я знал! Я верил! Никто не верил, а я…
Бум! И он снова отлетает в сторону, на этот раз от пинка брата Миха. Слава богу, нарисовалась эта парочка.
– Ну? – нетерпеливо потерла ладони Кролина. – Мы ждем. И вещи твои, между прочим, на месте смерти – тоже.
– Вещи что в сейфе – фиг заберешь, – усмехнулся я. – Уж поверь. Народ, про Рышхану с Востока кто-нибудь что-нибудь слышал? Разбойница там есть такая.
– Я, – отозвался Шеркон. – Как-то квест делал на защиту каравана от ее бойцов. Серьезные ребята, восьмидесятого уровня. Еле отбились.
– Та же фигня. – Поднял руку Гудвин. – Тот же квест. Правда, нас тогда всех там положили. Ходили «пикапом», хилер взял и слился во время боя. Помирать не захотел, скотина. Ну а дальше…
Все покивали, понимая, что без целителя в серьезной заварухе не устоять.
– Эта Рышхана довольно серьезная гражданка, – снова взял слово я. – Она рулит самой мощной бандой Востока, держит за горло пустыню и имеет личный оазис. Именно его я и предлагаю вам взять штурмом. Дело непростое, возможно, мы все там останемся, но зато это рейд, в который мало кто ходил. Повторюсь – он скрытый. Я один квест выполняю сейчас, он с этой милашкой связан, потому задание и открылось.
– А я что говорил? – ухмыльнулся Слав. – Ты хоть и бегаешь все время где-то с приятелями-НПС, а не с нами, зато самое вкусное в клювике клану приносишь.
– В рейд вот так? – изумилась Кролина. – Без подготовки, без форума, без проработанной тактики… Это несерьезно!
Ну да, она права. Более того, ее тон вдруг заставил меня на секунду усомниться в том, что я поступаю верно.
– Именно так и надо, – заявила вдруг обычно тихая и спокойная Фрейя. – Так интереснее!
– Прозвучит дико, но я согласна, – заявила вдруг Мысь. – Когда все заранее знаешь, это работа. А мы – в игре! Я – за!
– По-любому иду! – сообщил Роско и подставил ладонь стоящему рядом с ним Сандру, по которой тот немедленно хлопнул.
– Гномы танкуют! – заявил Маниякс, который нынче, похоже, не вышагивал караулом на посту номер один у храма, сопящие за его спиной Вахмурка и Двалин огладили бородищи.