В тот же миг демон взвыл от боли, когда когти раскалились добела. Огненный вырвался и толкнул плечом седого, баюкающего обожженную руку. Мужчина потерял равновесие, но феникс тут же подхватил его и рванул вверх, пробивая крышу горящими крыльями.
Это не было похоже на игру тьмы и пламени в Сорплате. Там две птицы уступали друг другу, стараясь не поранить. Но не сейчас. Черные и алые всполохи слились в жуткое пятно в небе.
Феникс никогда не сражался за тысячи лет своего существования. У изначальных нет врагов. Не было… До этого дня. Теперь сила возлюбленной грозила уничтожить его и все, чем он так дорожил. Лапы с длинными когтями вспарывали воздух в опасной близости, но огненный успевал уворачиваться, с облегчением подмечая, что демон тоже измотался и едва ли в состоянии взмахивать чужими крыльями. Одной ошибки хватило, чтобы юноша полоснул пламенем по запястью неприятеля и отсек смертоносную кисть.
Блеклые глаза демона почернели, и вторая рука мгновенно пропорола живот феникса, отравляя кровь тьмой.
– Вот и все. Считай мгновения, птичка. – Стальные когти разрывали внутренности изначального.
– Не все! – Феникс громко расхохотался наполняющимся кровью ртом.
По предплечью чернокрылого тут же поползли огненные змеи. Они стремительно обвивали тело седого демона, жадно выжигая тьму, а затем обернулись вокруг шеи, заставив задыхаться.
– Скажи, тебе страшно умирать, Штеркен?
Мужчина не ответил. Вспыхнул и без единого звука истлел, оставив после себя лишь несгораемые когти в животе феникса, которые тот поспешно вытащил и брезгливо отбросил.
Тьма уже почти добралась до сердца, и огненный судорожно глотал воздух, пикируя на раскуроченную крышу.
Мёрке смотрела прямо на него. По крайней мере ему хотелось в это верить.
– Я найду тебя, – он лег рядом, заливая кровью постель, – найду и вспомню… Ты такая холодная… Замерзла, наверное. Я согрею. Теперь могу коснуться тебя. Наконец-то. Тебе больше не больно?..
Синд Форсворд стоял, облокотившись на подоконник, и глядел на праздничные костры на площади. Люди водили хороводы и танцевали вокруг извивающихся языков пламени. Сестра ожидаемо устала от безудержного веселья и провалилась в глубокий сон на своей кровати. Мужчина на всякий случай зашторил занавески, чтобы янтарные блики вкупе с радостными криками горожан не разбудили девушку.
Вещи были собраны и лежали в центре комнаты. Завтра утром они продолжат поездку в Тэнгляйх. Синда непреодолимо тянуло туда. Можно было отвезти Энглер в любую другую академию. В северном Форкентурме еще меньше шансов попасть в поле зрения семьи Форсвордсов. Или в Истболверке во всеми забытых восточных землях.
Нет! К черту логику и здравый смысл. Он хочет увидеть ее. Просто увидеть. Извиниться. Помолчать.
Чехол с Брайтером тоскливо лежал рядом с перевязанными учебниками сестры. Мужчина сел на пол и раскрыл вместилище оружия. Кастеты сидели идеально, словно продолжения рук. Синд подвигал острыми когтями, и металл заиграл в тусклом свете ночника.
– Штеркен Утвалг, – инквизитор ласково позвал по имени свое оружие, и оно откликнулось приятным покалыванием на кончиках пальцев.
– Фирс?
В этот раз Натт уже не спешила бросаться на парня. Светлые волосы, смуглая кожа, карие глаза с затаившимся ехидством и огромные огненные крылья. Крылья?
– Ну не совсем, – протянул он, – но тепло, я бы даже сказал – горячо.
Стихийник засмеялся, а девушку взяла досада, еще одну галлюцинацию она не стерпит.
– А кто же ты?
Он приложил палец к губам.
– Все разговоры чуть позже. Мне кажется, у нас осталось одно неоконченное дело. – Огненный кивнул на Альманирс. – Что же нам с ней придумать?
– А мы что-то можем? – поинтересовалась Мёрке, глядя на шаркающую ножкой южанку.
– У меня слабость к птичкам. – Фирс подмигнул возлюбленной, а затем вновь перевел взгляд на мертвую: – Альма, тебе нравятся иволги?
– Очень. Иволга к дождю. Увидеть эту птицу большая удача.
– Тогда стань ей! Приноси удачу. – Парень вытянул руку. Девушка подбежала и жадно схватилась за нее.
Альманирс полностью исчезла в пламени, и через мгновение на ладони стихийника очутилась желтая птичка. Он ласково погладил ее указательным пальцем.
– Мёрке, позаботишься об Ориоле? Это ее новое имя. – Парень отпустил иволгу, и яркое желтое пятнышко закружилось над призрачным Иннсо Тод.
– Как ты это сделал?
Огненный лишь пожал плечами и улыбнулся.
– Не задумывался. Это как дышать. Ты же не задаешься вопросом, как ты это делаешь? Просто дышишь. – Его голос потрескивал язычками пламени. – Какая же ты красивая, Мёрке. Уже и забыл, как тебе идут крылья.
– Хассел! – Натт нарочно назвала его по фамилии, но маг даже не заметил. – Хватит говорить загадками, прошу! Скажи, ты настоящий?
– Проверь. – Он вытянул руки в стороны, огонь за его спиной пропал. Теперь перед некроманткой стоял самый обычный парень.
На всякий случай она опустила взгляд на сферу. Луч отчаянно указывал на стихийника.
– Не бойся, Мёрке. Я больше не сделаю тебе больно.
Она рванула к нему и зарылась лицом в теплой груди. Осознала вдруг, что не хочет ответов. Лучше остаться в этом мире рядом с любимым.
– Нельзя. Это место нужно уничтожить, – слова огненного раздавались прямо в мыслях некромантки.
– А ты? Ты уйдешь со мной? – Девушка подняла голову и встретилась с виноватым взглядом.
– Не могу. – Натт резко дернулась, и Фирсу потребовалось немало усилий, чтобы удержать ее в объятиях. – Послушай…
– Не хочу!
– Послушай! – Он больно вцепился ей в плечи. – Я не могу вернуться в мир живых. В этот раз что-то пошло не так.
– Молчи…
– Мёрке! Не зли меня! – Глаза вспыхнули огнем. – Слушай! Моя память обрывается смертью в Дорнфьоле. Я должен был начать новый цикл, но вместо этого попал сюда. Видимо, мое время пришло. Даже изначальные однажды умирают навсегда…
– Нет. Ты феникс. Ты должен.
– Это неправильное место. Ты создала его ради утешения, но его легко извратить, превратить в такой же кошмарный парк развлечений. Пожалей меня, не хочу видеть, как ты становишься одержимой демоном.
– Пожалуйста, Фирс. Можно же что-то придумать?
Он покачал головой:
– Мы слишком долго умирали. С каждым перерождением огня оставалось все меньше, а тьмы в твоем сердце больше. Мы достигли точки невозврата, Мёрке. Я достиг… Но ты еще можешь прожить долгую счастливую жизнь. Твоя тьма ушла. Теперь ты обычный человек.
– Это ты заманил меня к Рихтэи? Ты знал про кровь сильфы. Как ты связан с Дэлиге?
– С кем? – искренне удивился парень. – Клянусь, я даже не надеялся, что ты придешь. Но кем бы ни был этот Дэлиге, я безгранично благодарен ему. Мы спасли людей, я увидел тебя в последний раз.
– Почему не можешь стать иволгой, как Альма? Я заберу тебя, – не сдавалась заклинательница.
– Я пытался. Мне больше некуда возвращаться. Это конец, Мёрке. Но ты еще можешь исполнить наши мечты за нас двоих. У тебя будут дети, любимый. Я вижу это. – Фирс ласково гладил девушку по волосам.
– Твои дети. Я не сдамся. Дэлиге что-то знает…
Огненный лишь устало выдохнул. Его пальцы вдруг наткнулись на черную прядь, и он взволнованно спросил:
– Что это?
– Осталось после издевательств Рихтэи. Видимо, не всю тьму вытравили, – победно улыбнулась некромантка.
– Мёрке, ты не понимаешь. Он найдет тебя по этой тьме… Всегда находит, но в этот раз меня не будет рядом.
– Кто найдет? – В желудке вдруг похолодело от обреченного взгляда Фирса.
– Штеркен Утвалг. Седой демон. Я думал, что убил его. Но твои крылья дали ему силу изначальных. Теперь он так же возрождается и всегда стремится соединиться с твоей тьмой. Очистись и беги. Позволь Рихтэи закончить начатое и уезжай навсегда. Корабли из Рискланда плавают далеко. Беги за море. Теперь ты сможешь. Ты свободна.
– Только с тобой.
– Хорошо, – слишком легко согласился парень. – Дай руки, как в детстве.
Девушка послушно сплела пальцы с пальцами Хассела и почувствовала, как тепло перетекает в ее в тело.
– Помнишь, Мёрке? Нам было так хорошо. – Он сдавил руки девушки, и она поморщилась от боли.
– Что ты делаешь? – испуганно спросила, глядя, как растворяется образ возлюбленного. Она попыталась вырваться, но юноша оказался сильнее.
– Ты не уйдешь, пока я здесь. Я любил тебя так сильно, что делал ужасные вещи. Хочу хоть раз поступить правильно. Будь счастлива.
– Нет, – в ужасе шептала Натт, осознав, что Фирс отдает остатки своей энергии. – Умоляю. Я не смогу без тебя.
– Сможешь. Ты сильнее, чем думаешь.
– Я не сдамся, Хассел.
– Опять по фамилии зовешь, упрямая. – Он невесомо коснулся губами влажных от слез щек. Его слабый голос подхватило гулкое эхо: – Любил и люблю. Убегай скорее.
В наступившей тишине раздавалось лишь хлопанье крыльев новорожденной иволги.
– К дождю, – всхлипнула Натт, вытерла глаза и посмотрела на желтую птичку, которая села ей на плечо и ласково прихватила клювом за ухо.
Через мгновение набежали тяжелые тучи и затопили призрачный мир за миг до того, как потускневшая сфера вывела Мёрке вместе с Ориоле и поблекла в ярком солнце Сорплата.
– Я не сдамся…
Глава 8
После пробуждения Рамид и Аяр ничего не помнили, и некому было рассказать о чернокрылой Мьорке, которая всех спасла. Натт и сама не хотела, чтобы жители прознали, что она как-то связана с легендарной птицей. Поверить, что она и есть воплощение древнего существа, девушка не решалась. Слишком нереальным это казалось, и только без конца щебечущая иволга напоминала о случившемся. Но маленькое создание говорить не умело, лишь смотрело на спасительницу умными глазами.
Вопреки случившемуся на берегу призрачного Иннсо Тод Мёрке не поддалась отчаянию и не проронила ни одной слезинки, снова оказавшись в Сорплате. Надежда на спасение возлюбленного окрепла, и, несмотря на полную потерю магических сил, бывшая некромантка слабой себя не ощущала. Напротив, огонь Хассела будил в ней неукротимую жажду действий. Правда, у этой жажды отсутствовало направление: сфера погасла и больше не указывала путь.