– Извини.
Заклинательница ухватилась за протянутую руку Эури и поднялась на ноги.
– Порядок!
Отряхнула колени и обвела взглядом знакомые пустынные линии берега. Она очень хорошо помнила здесь каждый камешек и плакучие деревья, щекочущие спокойную гладь. Вернее, не здесь, а на Иннсо Тод.
– Что это за озеро?
– Иннсо Ивет. Судя по всему, ты знакома с его сестрой?
– Слишком хорошо. – Мёрке опустила ладонь в воду, зачерпнула и плеснула себе на лицо. – Я отвыкла удивляться всему, что вижу. Юноша-барс, райские сады в горах, озеро жизни. Меня точно не загрызли насмерть в тумане во время подъема?
Парень хрипло рассмеялся:
– Это твоя первая остановка в Сореллете. Пока не очистишься, дальше нельзя.
– Вот как… Последнее время меня частенько хотят окунуть куда-то и отмыть. Неужели от меня так сильно смердит? – Натт пригладила спрятанную под волосами прядь.
– Боишься? – с пониманием спросил Эури.
– Немного. Вдруг оно не примет и выплюнет меня? – предположила Натт, скидывая ботинки на траву. На самом деле она боялась, что исчезнет последняя связь с тьмой.
– Не попробуешь – не узнаешь. Я отвернусь и посторожу твои вещи. – Парень уселся спиной к озеру, сорвал сухой стебелек и засунул в рот.
Заклинательница чуть не подавилась, когда он начал мелодично мычать мотив из зова Мьорке. Безумие! Странный народец живет в Сорплате – от благородных бандитов с большой дороги до мальчика-кошки.
Она скинула одежду. Спутник все так же сидел не шелохнувшись и, кажется, начал песнь с начала. Неудивительно, что Хассел всю дорогу был таким чудаковатым. То ершился, то сыпал легендами. Импульсивный глупый стихийник… А ведь Эури что-то знает, так странно напрягся, услышав о сфере, утонувшей в Иннсо Тод. Придется играть по его правилам, иначе не отведет в академию.
Натт разбежалась, ощущая кожей приятную горную прохладу, и нырнула с головой. Водная гладь схлопнулась наверху створками тяжелых ворот, отсекая звуки, свет и целый мир. Стало тихо и спокойно, словно в утробе матери. Ни мыслей, ни тревог, только ласковое колыхание Иннсо Ивет.
– Осторожнее! – крикнул взволнованный голос.
Раскрыла глаза. Ноги касались сухой темной травы, впереди стремительно исчезала полоска тени.
– Не подходи близко!
– Почему? – Мёрке стояла на месте, пытаясь разглядеть охваченное солнцем лицо незнакомца, появившегося на поляне.
– Нам нельзя видеться.
– Но я уже вижу тебя. – Рука сама вскинулась навстречу незнакомцу. – Ты тоже меня видишь?
– Да. И я убью тебя, если не уйдешь. Убегай, Мьорке. Ночь на исходе. Тебе будет больно. – Это не звучало угрозой. Он волновался.
Кожи коснулся утренний луч, и она вскрикнула, прячась обратно в тень, стараясь не смотреть на страшные волдыри на всем теле. Крылья зашелестели за спиной, обгоняя рассвет. Только бежать не хотелось. Он видит ее. Кто он такой, этот мальчик с желтыми глазами и огнем за спиной? Красивый и опасный…
Легкие разрывались от боли, в ушах раздавался звон. Отключилась? Уже пора? Теперь ее пустят в Сореллет?
Руки отчаянно гребли, а перед глазами плясали золотые блики. Озеро словно дразнилось, с каждым резким движением девушки точно отдаляло поверхность воды. Ощутив на лице стекающие капли и ветер, Натт с хрипом вдохнула и, не разбирая пути, поплыла туда, где должен был быть берег.
Пальцы впились в землю. Волосы толстыми жгутами хлестали по коже. Быстро нащупав заветную прядь, заклинательница поднесла ее к глазам. Зрение туманилось, но девушка с облегчением разглядела темный блеск. На месте…
Хотелось перевернуться на спину и забыться. Только Натт кожей ощущала, что рядом помимо Эури есть еще кто-то. Подняла голову и увидела с дюжину темных силуэтов в длинных робах с рукавами, похожими на крылья.
– Выплыла? Надо же, – радостно изрек барс под напряженными взглядами незнакомцев. У него на плече висела сумка заклинательницы с небрежно засунутой туда одеждой. В одной руке он держал обувь гостьи, а другой протягивал белоснежную накидку.
– Они такие показушники, – хохотнул парень, кивая на молчаливую толпу, но мгновенно сжался, когда кто-то громко хмыкнул.
Не смущаясь наготы, Натт медленно укуталась в невесомую ткань. Все же осталось еще место для удивления в ее сердце. Позади мрачных людей возвышались башни Сореллета.
Глава 9
Молчаливая процессия двинулась в сторону замка, оставив Мёрке и Эури замыкать колонну. Глядя на черные одеяния, девушка вновь ощутила одиночество без собственной тьмы. Не смущала даже нагота под белой тонкой тканью, изрядно намокшей от волос и влажной кожи. А вот без прежних сил заклинательница казалась себе куда уязвимее, чем лишившись белья и обуви.
– Эури, – почему-то шепотом обратилась к нему, боясь нарушить тишину, наполненную лишь слабым шелестом одежды.
– А? – громко отозвался барс, для торжественности момента он выглядел слишком расслабленным, продолжал жевать травинку и закинул руки за голову.
– Академия всегда была здесь? Не припомню, чтобы до купания в Иннсо Ивет видела замок.
– Особые чары. Тот, кто желает зла жителям и магам Сореллета, никогда туда не попадет, – ответил юноша.
– А есть желающие?
– Можно подумать, ты не была внизу и не слышала, как обходятся с некромантами и темными заклинателями. Родился таким в южной провинции – до совершеннолетия не доживешь.
– Здесь есть некроманты? – Натт резко остановилась и уставилась на Эури.
– Чему ты так удивляешься? Подавляющее большинство жителей Сореллета – темные заклинатели и их семьи. Это убежище для тех, кто уже своим рождением навлек на себя проклятие. Матери, едва заподозрив в дитя отголоски запретной магии, начинают собираться в дорогу.
– Получается, все знают, что происходит в горах? Не боитесь, что к вам нагрянут с факелами?
Барс раскатисто расхохотался, и Натт показалось, что несколько фигур в темных рясах тоже прыснули со смеху.
– Боимся? Пусть они нас боятся! Это наша земля, наши горы, наша магия и свобода. Проще делать вид, что нас не существует, чем собирать против нас армию, которая едва ли доберется до плато. Мои братья и сестры охраняют периметр. Но ты и сама познакомилась ночью с дозорным отрядом.
Девушка сглотнула, вспоминая внезапный густой туман и жуткое дыхание гигантских барсов. Страшно представить, что могут сделать эти звери с ослабевшими после долгого подъема путниками. Узкая горная тропа вряд ли позволит противнику развернуться. Скорее всего потенциальные захватчики погибнут по одному.
– Кстати об этом. Ты и Вилмма, кто вы? Фирс никогда не рассказывал о Сореллете и его жителях.
– Конечно, не рассказывал. Его заставили забыть, он даже Вилмму знал в ее ином обличье. Мы мало чем отличаемся о других людей. Просто у нас есть связь с тотемным зверем. Мы поддерживаем ее с рождения, учимся жить две жизни, балансировать между зверем и человеком. У каждого есть свое животное, просто не все пробуют отыскать его в себе, и оно уходит безвозвратно. Вас просто не научили.
– Все в Сореллете умеют оборачиваться?
Эури покачал головой:
– Мало кто хочет. Цена слишком высока. Можно сойти с ума или пожелать навсегда отринуть людские страдания и боль. В шкуре зверя все притупляется. Вилмма однажды пожелала забыть свое прошлое и отправилась в долгое паломничество. Вернулась уже с подпаленной мордой и полуживым мальчишкой, похожим на уголек.
– Фирс?
– Он самый. В первые дни ел столько, что все боялись, что припасов на холодный сезон не останется. – Эури улыбнулся своим мыслям, и что-то во взгляде выдало его совсем не юный возраст. Кто знает, может, люди-звери дольше остаются молодыми?
– А у него был тотемный зверь? – Вопрос вырвался сам собой.
Барс нахмурился и бросил резкое:
– Нет!
Дальше разговор как-то не заладился. Эури утратил свою мальчишескую беспечность, стал чересчур серьезным и отмахивался односложными фразами до тех пор, пока они не зашли в гулкие коридоры замка.
Здесь было почти как в родном Тэнгляйхе – ни с чем не сравнимая атмосфера обители знаний. Воображаемый запах библиотечных книг и чадящих свечей. Приятная прохлада улицы сменилась пронизывающим до костей сквозняком, и девушка поежилась, стесняясь попросить что-то из своей же одежды. Босые ноги ступали по ледяному каменному полу, и пальцы начали неметь.
– Куда меня ведут? – наконец нарушила она молчание.
– Увидишь. Озером твои испытания не ограничатся. Нам нужно убедиться, что тебе можно доверять, – раздался женский голос спереди.
Натт лишь тяжело вздохнула. После нескольких изнуряющих дней, проведенных в горах, явно не на испытания она рассчитывала по приезде в академию.
– А если не справлюсь? Выгоните и сотрете память?
– В твоем случае нет, – отозвалась другая черная мантия.
– А что тогда?
– Умрешь! – на все голоса подхватили люди. Они не смаковали свой вердикт и не злорадствовали над угодившей в ловушку заклинательницей. Просто сообщили, как о чем-то обыденном. Действительно, что такое смерть для некроманта, пусть и бывшего? Обыденность, рутина, закономерный исход.
В зале, в котором очутилась Мёрке, было всего одного окно прямо в потолке. Из него сочился столб света, выхватывая из темноты лишь маленький кружок в центре. Почему-то, не задумываясь, она шагнула в него, а безымянные обладатели черных ряс и Эури растворились во мраке. В какой-то миг Натт показалось, что она одна в комнате. Девушка задрала голову кверху, рассматривая дыру в потолке. Когда они шли по улице, солнце уже начало заходить, но за этим окном был день. Магия? Огромная зачарованная сфера?
Заклинательница прищурилась от слишком яркого света. Отведя глаза, ощутила себя совершенно слепой. Из-за рези и набежавших слез едва ли могла разглядеть кончик собственного носа, а уж загадочных сопровождающих тем более.
– Зачем ты пришла в Сореллет? – раздалось из темноты.
– Не знаю, – растерялась девушка.