– Это тоже нормально. Но вот лампа мне не нравится. – Энглер нахмурилась и покосилась на шкаф.
В обеденном зале явно был день кленового сиропа. Им пахло так сильно, что у Натт подкашивались ноги и все плыло перед глазами. Грудь тяжело вздымалась, а сердце сжималось до размеров орешка. Губы сводило от горечи и сладости одновременно, в голове крутились размытые подробности вчерашней ночи. В животе словно рой летучих мышей хлопал крыльями. Ну или не мышей… Бабочек? Как же все ужасно. Влюбилась в почти женатого, в чудовище, в манипулятора.
А он уже тут. Сидит рядом с невестой и кормит ее с ложки. Орех в груди пошел трещинами. Как нежно глядит, улыбается Илвмаре. Как же больно смотреть, и как хочется развернуться и сбежать, предварительно обрушив поднос на голову келпи. Как можно быть таким мерзавцем и лжецом?
Поднял глаза на нее и прошил такой тоской, что заклинательницу к полу пригвоздило. Словно пытался внушить ей что-то, прощения попросить, покаяться. Жалеет обо всех поцелуях и признаниях, вот и разгадка.
Натт отвернулась и набрала целый поднос еды. Везде сироп. Придется давиться им и замирать от воспоминаний. А вот Дэлиге не ел, стоило ему только взглянуть на десерт, как по телу пробегала дрожь. Мёрке заметила это. Опять играет? Вроде нет. Кажется, он в обморок сейчас упадет от запаха, а невеста ему назло смакует каждый кусочек и невинно улыбается, словно не замечая, как плохо жениху. Странная парочка садистов.
Сдвоенное бальзамирование прошло идеально. Студенты успели соскучиться по преподавательнице и первые десять минут только и трещали, какая она замечательная. Натт хмыкнула, была уверена, что Госту они то же самое говорили. Мелкий подхалимаж.
Аудитория наполнилась смрадом гниющей плоти, напрочь вышибая из носа остатки щекочущего аромата из столовой. Мёрке с облегчением улыбнулась. Наваждение прошло, и можно было сосредоточиться на работе, а именно следить, чтобы никто ненароком не оживил полуразложившийся труп.
Твил и Цвей снова начали улыбаться. После изгнания треонде близнецы выдохнули с облегчением и больше не срывались. Беседа с ментальным целителем пошла им пользу. Киерра снова перекрасилась, и теперь вместо фиолетовых прядей в ее волосах мелькали розовые. Настоящая мрачная некромантка… И только Ди недовольно косился на вернувшуюся преподавательницу и демонстрировал ей порезы, оставленные дредкаттом, бурча под нос, что, если бы не Лорна, в жизни не согласился бы приютить этого демона. Но его девушка слишком сильно хотела взять кота, и заклинатель ничего поделать не мог.
Все постепенно налаживалось. Любимые студенты, любимая работа. Синд снова рядом и окружает сверхзаботой, а еще Дэл с лицом Фирса…
– Госпожа Мёрке, не хотите написать письмо в Истболверк? Мы собираемся послать Троену привет от всего «Северного Альянса». Вы с нами? – Киерра тряхнула розовыми прядями, оторвавшись от тела ежа с плешивой, потерявшей большую часть колючек спиной.
– Можно. Когда?
– Завтра.
– Договорились.
Настроение заметно улучшилось. Но ровно до того момента, как Натт столкнулась с Дэлиге на кафедре. И почему больше никого из преподавателей не было рядом?
– А, его я как раз ищу. – Флэм расплылся в улыбке и протянул руку за журналом третьего курса.
– Хватит это делать.
– Что именно? Я много чего делаю. Студентов твоих учу, например. Заменяю тебя. От спасибо не откажусь, кстати.
– Спасибо, – рыкнула Натт, чувствуя, как заливается краской, вспоминая, какой бред несла в лазарете. Ребенка сделать… Вот же! – И перестань.
– Да что перестать-то?
– Приставать ко мне!
– Ты про вчерашнее? – невинно спросил келпи.
– Именно. Не ходи за мной! И в комнате моей нечего тебе делать!
– В комнате? Я думал, ты о нашей беседе в аудитории. Но там ты сама была виновата.
– Я виновата? – Мёрке казалось, что она сейчас его придушит.
– Ну да. Позволила седому обнимать себя. Думала, с рук сойдет? Просто знай, если у тебя с ним что-то будет, я потребую в два раза больше. Коснется – обниму. Обнимет – поцелую. Поцелует… Понимаешь, да? Ты моя.
– А язык ты мне в рот вчера засовывал за что? Просто так?
– Не понимаю, о чем ты. Я вчера занят был весь день и ночь… – Флэм нахмурился, изучая злую раскрасневшуюся преподавательницу.
– Ты лжешь! – прошипела Натт.
– Я не буду тебе лгать, сказал же. Никакой лжи.
– Ты каждый день мне лжешь!
– Нет. Я не договариваю. Это разные вещи.
– Ты сказал, что любишь. – Из ее горла вырвалось что-то плаксивое, и Дэл рассмеялся.
– Я не лгал, Мурке. Я люблю тебя. Сколько раз повторить?
– Тогда почему лжешь про вчерашнее? Ты был у меня.
– Да нет же! Но если хочешь, сегодня приду, – предложил Флэм.
– Нет. У тебя невеста.
– Ты тоже моя невеста. – Он протянул руку и коснулся ее лица.
Вспышка, и Дэлиге отбросило назад к книжному стеллажу с такой силой, что шкаф закачался и на ошарашенного преподавателя посыпались фолианты.
– Что за черт? – Мужчина опасливо посмотрел на бывшую некромантку и попытался встать.
– Артефакты. Прости, меня обвесили защитой. Должно быть, на тебя сработали. – Натт едва сдерживала смех, глядя на растрепанного келпи.
– Дай-ка угадаю! Синд? – не сказал, а выплюнул имя инквизитора, но, поймав задорный взгляд девушки, смягчился и тоже улыбнулся. – Крепко он меня невзлюбил, раз персональный барьер поставил.
– Что ж, теперь вам придется сдерживаться в моем присутствии, магистр Флэм. – Она весело развернулась, взяла журнал первокурсников и оставила призывателя объяснять собравшимся на шум людям, что стряслось на кафедре.
Следующей ночью ничего странного не случилось. Темный не приходил, лампа лежала в шкафу, и девушка со спокойной душой легла спать, запоздало вспомнив о друге, который так и не вернулся в Тэнгляйх.
Глава 14
– Ты такой шумный, дай поспать, – недовольно бурчала Сэйма, лежа лицом к стене.
– Шумный? Я храпел? – Синд переборол желание прикоснуться к бледной обнаженной спине и посчитать выступающие позвонки.
Какая же сильфа хрупкая! Даже обнять ее боялся, чтобы не сделать больно. Как у кого-то вообще возникало желание калечить и насиловать ее?
– Нет, не храпел, но мысли твои… Ужас.
– Так громко?
– Угу. Тебе больно. – Она подтянула колени к груди и стала выглядеть еще трогательнее.
– Который час? – спросил Синд, пытаясь сменить тему.
За окном было темно, но что-то подсказывало – к началу занятий он уже не успеет, слишком бодрым и выспавшимся себя чувствовал. Или это магия фейри так подействовала?
– Не знаю.
– Я обидел тебя?
– Нет.
Неловкость заполняла комнату до краев. Не надо было идти у эмоций на поводу. Да еще и оскорбил ее ночью. Денег предложил… Не умеет он с женщинами. Но хуже другое. Не смог! Не то чтобы не хотел, хотел, но стоило посмотреть на Сэйму, как гадкое чувство заливало до краев. Замену в ней искал. Другую девушку видел, а ей будто все равно было. Взял и отказал. А она так смешно и тяжело дышала, оглядывала его ошалевшими глазами, а по щекам разливался румянец не то от злости, не то от стыда. В таком виде она чуть не вылетела из комнаты. Пришлось схватить, прижать к себе и объяснить, как есть. Что не хочет быть мерзавцем и лжецом. Сильфа слушала и кивала, а потом утянула на кровать, и они просто легли спать. И все! Синду впору посмеяться над собой, а вот ночной гостье не до смеха. Из них двоих без одежды именно она.
– Чего ты ржешь-то опять? – прошипела Сэйма.
– Не принимай на свой счет. Ты очень милая.
– Но?..
– Просто милая. Позавтракаем вместе?
– Хорошо.
– Хватит улыбаться, Синд. – Сильфа старательно отводила взгляд и прятала его в чашку с приторно-сладким компотом.
– Я о своем, – соврал он.
Отчего-то ему было хорошо. Ни черта она не похожа на Мёрке. Натт бы шарахалась, бледнела. Жалела бы его, себя, весь мир. Сэйма другая. Не менее уязвимая, чем любимая с детства подруга, только уязвимость ее совершенно в другом. Синд видел, что нравится сильфиде, а она осознавала его проницательность. Что же с ней теперь делать?
– Слушай, Сэйма. Ты же умная девочка? – Инквизитор заговорщически наклонился вперед. – Сделаешь мне одолжение?
– Какое? – Сильфа взяла под контроль свой румянец.
– Узнай кое-что для меня. – Он оттягивал момент, ковыряя печеные бобы, которые почти повсеместно предлагали на завтрак.
Сцепив руки под подбородком, девушка терпеливо ждала, пока Синд решится, и смотрела на него так внимательно, что суровый инквизитор почувствовал себя неловко.
– Можешь найти реальные примеры двоедушников? Поспрашивай Рихтэи. Это очень важно. Я не тороплю.
– Я и без Рихтэи знаю одного. – Сэйма как-то странно поморщилась при упоминании знахарки.
– Кого? – Форсворда мгновенно бросило в жар. А ведь сильфа уже могла сталкиваться с Дэлиге в Рискланде. Не сидит же он безвылазно в Тэнгляйхе?
Девушка отставила указательный пальчик и повращала им в воздухе, словно выискивала кого-то среди посетителей обеденного зала, но прежде, чем Синд успел удивиться, палец уперся ему в грудь.
– Ты!
– Что я? – Он сглотнул.
– Ты двоедушник, Синд Форсворд.
– Я больше не одержим, если ты об этом, – спокойно ответил, хотя рука, сжимавшая кружку, предательски дрогнула.
– Двоедушники не одержимые, – возразила девушка.
– А кто же тогда? Разве не так называют того, в чьем теле паразитирует еще одна сущность? – Мужчина начал нервничать.
– Нет. – Сэйма выдержала тяжелый взгляд инквизитора.
– Бред!
– Знаешь, что забавно? Ты сам спросил меня, а теперь так странно реагируешь. Думала, ты догадывался о своей… особенности, – невозмутимо продолжила сильфа.
– Тогда объясни мне. Не понимаю.
– Двоедушник – абсолютно цельная личность. У него нет внутреннего конфликта, обе души живут как одна.