.
— Я даже не хочу об этом спорить, — заявляет Миели.
— Хочешь сказать, что мы должны убежать, поджав хвост? Какой же ты после этого воин? Я уверен, что с грубой силой ты справишься, верно? Дай мне принять этот вызов. Это мое дело. А при любых признаках провала мы исчезнем.
Миели колеблется.
— Ладно. Но я буду за тобой наблюдать, — говорит она.
— Я и так знаю, что будешь.
Раймонда благодарит Софию за попытку, и мы, извинившись, удаляемся в небольшой павильон рядом с площадкой, на которой выступает группа акробатов с двумя стройными слонами — факелы в хоботах чертят замысловатые фигуры — и стаей дрессированных мегапопугаев, поражающих яркостью своей расцветки.
— Я знала, что это плохая идея, — говорит Раймонда. — Нам не подобраться к Анру. Кроме того, почему он обязательно должен быть здесь?
Ее взгляд задерживается на высоком и худом молодом парне с растрепанными волосами и в плохо сидящем черном с серебром костюме. Он бродит в толпе на противоположном конце лужайки с рассеянным, почти сонным видом.
— Это и есть тот сыщик?
— Да, это Исидор Ботреле.
— Любопытно. Он, вероятно, близок к Анру?
Раймонда бросает в мою сторону сердитый взгляд.
— Не впутывай его.
— Почему? — Я мысленно перебираю программные средства гогол-пиратов. Похитителем личности я еще не пользовался, но программа здесь, ждет, когда ее запустят. — Ты ведь с ним знакома, верно? Можешь поделиться со мной его гевулотом?
Она глубоко вздыхает.
— Давай, не будь такой паинькой, — говорю я. — Мы здесь для того, чтобы совершить преступление. Приходится пользоваться любыми доступными средствами.
— Да, я имею доступ к его гевулоту, — говорит она. — И что дальше?
— О? Еще один возлюбленный? Еще одно украденное сердце?
— Это не твое дело.
— Помоги мне. Передай мне его гевулот, и мы сделаем то, ради чего пришли.
— Нет.
Я складываю руки на груди.
— Ладно. В таком случае пойдем домой, и пусть ваши таинственные кукольники продолжают дергать за веревочки. Пусть водят их. И его. — Я показываю на парня в толпе. — Именно об этом я и говорил. Чтобы победить, вы должны пойти на компромисс.
Она отворачивается. На лице холодная суровость. Я пытаюсь взять ее за руку, но Раймонда не разжимает пальцы.
— Посмотри на меня. Позволь, я это сделаю. Чтобы не пришлось делать тебе самой.
— Проклятье. — Она хватает меня за руку. — Но после того как это закончится, ты вернешь мне все, что я тебе дам. Обещай.
— Я клянусь.
— И я тоже клянусь, — говорит она. — Если ты причинишь ему вред, то пожалеешь, что не остался в Тюрьме.
Я смотрю на парня. Он прислонился к дереву и прикрыл глаза, словно во сне.
— Раймонда, я не собираюсь причинять ему вред. Ну, возможно, немного пострадает его эго. Но это только на пользу.
— Ты никогда не знал, что значит творить добро, — говорит она.
Я развожу руки, кланяюсь ей, а потом иду к сыщику.
Исидор не теряет бдительности. Он ходит, наблюдает и делает выводы. Под пятнами гевулота нетрудно определить социальные особенности. Вот композитор, сочинивший музыку для сегодняшнего вечера, ждет комплиментов. А это активист движения за восстановление Спокойных, он надеется получить от Анру пожертвование для своего фонда. Он старается не смотреть, а ощущать, ощупывать все вокруг мысленными пальцами и по методу Брайля читать реальность, знакомую по предыдущим дням, чтобы обнаружить неуместные изменения.
— Добрый вечер.
Сосредоточенность нарушена, и Исидор поднимает взгляд. Перед ним стоит темнокожий мужчина во фраке. Его возраст определить трудно, а рост немного уступает росту самого Исидора. На костюме незнакомца переливается золотое шитье, изображающее различные Часы — слишком крикливо, по мнению Исидора. Несмотря на приглушенный свет, глаза прячутся под очками с синими стеклами, а на отвороте приколот ослепительно красный цветок. Незнакомец принес с собой легчайшее дуновение женских духов, восхитительный аромат сосны.
Мужчина снимает очки и улыбается Исидору, а тяжелые веки придают его улыбке оттенок пресыщенной утомленности. Брови у него очень темные, словно начертаны острым карандашом. Гевулот тщательно прикрыт.
— Да?
— Простите меня, я ищу… как вы называете интимное место?
Исидор недоуменно хмурится.
— Что?
— Заведение для телесных отправлений, понимаете?
— А. Вы из другого мира?
— Да. Джим Барнетт. Мне трудновато здесь ориентироваться. — Мужчина стучит пальцем по виску. — Мой мозг никак не может приспособиться. Вы мне поможете?
— Конечно.
Исидор посылает ему небольшой фрагмент памяти, где указано расположение комнат отдыха. При этом он ощущает первые признаки начинающейся головной боли.
— Наверно, я слишком много работал.
Мужчина усмехается и хлопает его по плечу.
— А! Очень удобно. Большое спасибо. Желаю приятного вечера.
После чего незнакомец скрывается в толпе. Исидор колеблется — не стоит ли поручить кому-то из Спокойных за ним присмотреть. Но его внимание привлекает ближайшая агора. Фигура беседующего с молодой женщиной в костюме Близнецов — силуэт из фоглетов, повторяющий все ее движения — невысокого человека в сверкающем серебром костюме и с крылатым шлемом на голове, что символизирует Сол Меркурий, кажется ему знакомой. При этом взгляд мужчины устремлен куда-то вдаль.
Исидор шепотом инструктирует одного из Спокойных, приближается к паре и трогает мужчину за плечо.
— Адриан Ву.
Журналист вздрагивает.
— Надо поговорить, — говорит Исидор.
— Но у меня есть приглашение, — протестует Ву. — Анру раздавал их направо и налево. Я должен это описать. И я удивлен, что вижу здесь вас. Что мне сказать по этому поводу моим читателям?
— Ничего. — Исидор хмурится. — Вы снимаете на аналоговую камеру?
— Но…
— Отдайте ее мне, и я позволю вам остаться.
Ву снимает свой шлем, откручивает от него продолговатый предмет и передает Исидору. Это и есть аналоговая камера, приводящаяся в действие проходящим под подбородком ремешком. Примитивное устройство, слишком простое, чтобы вызвать реакцию гевулота.
— Спасибо, — говорит Исидор. Затем он поворачивается к женщине, изображающей Близнецов. — Следите за своими словами, когда рядом с вами этот человек. Если возникнут проблемы, дайте мне знать. — Он усмехается, глядя на Ву. — Поблагодарить можете позже.
Начинаются танцы. Исидор решает, что заслужил выпивку, и берет с подноса бокал с белым вином. Затем смотрит на часы: до запланированной смерти Анру остается еще целый час.
И только тогда он понимает, что кольцо сцепления исчезло. У него сильно забилось сердце. Исидор запрашивает воспоминания о разговоре с человеком в синих очках и видит, что кольцо украл незнакомец. Почти неуловимым движением он отстегнул его Часы от цепочки, а затем вернул их на место, сняв кольцо. Все произошло в считаные секунды, и мужчина не прерывал разговора, тщательно скрывая под гевулотом все, что только можно.
Исидор делает глубокий вдох, а затем, просматривая агоры, он посылает фрагменты разделенной памяти с обликом этого человека Одетте и Спокойным-воинам. Но вора нигде не видно — он или ушел, или скрывается под гевулотом. Он торопливо обходит лужайку, стараясь обнаружить все расплывчатые силуэты гевулотов, под которыми может скрываться незваный гость. Исидор не сомневается, что это и есть Жан ле Фламбер. Но его нигде нет. Зачем он со мной заговорил? Чтобы просто подразнить? Или… Снова начинается странная головная боль, и его охватывает ощущение уже виденного, перед глазами мелькают лица, словно он находится одновременно в двух местах.
Исидор достает свое увеличительное стекло и камеру Ву и начинает просматривать отснятый материал. Прибор зоку быстро преобразует микроскопические точки в многоцветные изображения. Он прокручивает запись, постукивая кончиком пальца по стеклянному диску. Светские дамы. Акробаты. И — вот оно — Анру. Снимок, судя по метке, сделан несколько минут назад. Смеющийся миллениар окружен группой друзей, в числе которых и знакомая фигура в черном с серебром костюме и с растрепанными волосами…
Исидор бросает камеру и бежит.
Дублирование физического облика сыщика занимает всего несколько мгновений. Я проделываю это в одном из обеспечивающих полное уединение павильонов, которые наш хозяин так предусмотрительно установил для плотских утех и прочих тайных развлечений своих гостей. Я всего лишь проецирую на себя его трехмерный облик и перепрограммирую свою одежду. Сходство необязательно должно быть абсолютным — большинство деталей скрыто под гевулотом.
Мимоходом разглядываю украденное у него кольцо: это явно технология зоку. Решив исследовать его позже, я кладу кольцо в карман.
Настоящая проблема заключается в его подтверждении личности, и для этого требуется полученный у Раймонды гевулот. А для подделки квантовой характеристики его Часов, требуемой для идентификации, приходится прибегнуть к компьютерной мощи «Перхонен».
— Я думала, вором быть легко, — говорит корабль в процессе обмена информацией. — Но это нелегкая работа.
— Ожидание и страх, как я уже говорил, — отвечаю я.
Я стараюсь сдержать данное Раймонде обещание и не обращаю внимания на воспоминания, мелькающие в моем мозгу, пока работают корабельная система и программа гогол-пиратов, а просто пытаюсь понять, зачем этому парню потребовалось связываться с преступниками вроде меня.
Но вскоре отмахиваюсь от посторонних мыслей: мы здесь для того, чтобы похитить Время, а не прошлое сыщика. Сервер гоголов сигнализирует об успешном завершении работы, значит, мои Часы изменили статус, и для окружающего мира я стал Исидором Ботреле. Но его Часы уже через несколько мгновений обновят информацию по связи с внешним гевулотом, так что мне надо поторапливаться. Я проверяю необходимое оборудование — ку-паук и мысленный триггер — и решаю, что настал момент для главного события вечера.