Больше всего его беспокоит отсутствие мотива. Происшествие во время приема, теперь еще и это: ничего общего с преступлениями гогол-пиратов, о которых он слышал или участвовал в расследовании. Судя по всему, вор не делал никаких попыток получить доступ к гевулоту Анру. Это даже не преступление. Некоторое количество Времени было украдено, потом возвращено, сняты две разные копии сознания Анру, что совершенно бессмысленно без ключей гевулота для их расшифровки. Но прежде всего, как же ему удалось похитить Время?
— Вы не возражаете, если я взгляну на это? — Он поднимает Часы Анру и осторожно отстегивает с руки цепочку. — Я бы хотел их исследовать.
Воскреситель с символом бесконечности на груди медленно кивает, достает из кармана маленькие непримечательные Часы и прикасается к ним и к Часам Анру своим декантатором. После этого он кладет новые Часы точно на то место, где лежали старые, и отдает Исидору черный гладкий хронометр Анру.
— Благодарю вас, — говорит Исидор.
Воскреситель сдвигает назад свой капюшон и слегка приоткрывает гевулот, показывая круглое приветливое лицо. Он нерешительно откашливается.
— Прошу прощения… Мы так много времени проводим с… нашими Спокойными братьями, что трудно…
— Все в порядке, — говорит Исидор. — Вы были очень добры.
Человек достает что-то из кармана.
— Мой партнер… там внизу… — Он показывает на пол. — Когда не был Спокойным… был фанатом… — Он кашляет. — И я подумал… может, вы… автограф?
Он протягивает газетный сюжет с недолговечным фильмом. Статья Адриана Ву.
Исидор вздыхает, берет газету и выуживает из кармана ручку.
Дневной свет заставляет его щуриться, но Исидор рад, что оставил за спиной темный фасад Дома Воскрешения. Ветер на Устойчивом проспекте, по сравнению с прохладой преисподней, кажется ему горячим, но человеческие голоса действуют освежающе.
Оптогенетическая атака на приеме вызвала у него ощущение растерянности и небольшую головную боль. Однако Спокойный-медик, обследовавший его вместе с остальными гостями, не нашел никаких остаточных следов инфекции. Он сумел изолировать вирус, а когда Исидор вместе с Одеттой обыскивал территорию, они нашли порванный цветок, откуда, вероятно, и распространилась зараза. Цветок, надежно упакованный в сферу из интеллектуальной материи, так и остался в наплечной сумке Исидора.
Он не может заснуть, и мысли, беспрестанно кружащие в голове, не дают отдохнуть. Как только он вспоминает о воре, Исидор чувствует легкий укол стыда. Они были так близко — лицом к лицу, — и вор сумел похитить не только его самообладание, но и кольцо сцепления. И вот еще одна загадка: как ему удалось симулировать его личность? Насколько Исидору известно, у вора не было возможности получить доступ к его гевулоту.
Мало того, никаких следов вора не осталось даже в экзопамяти парка, его единственное появление без маскировки гевулота было зафиксировано в тот момент, когда он разговаривал с Исидором. Абсолютно ясно, что этот человек способен изменять наружность согласно своим желаниям. Он подозревает, что растерянность частично обусловлена страхом: возможно, ле Фламбер ему не по силам.
Он останавливается под вишневым деревом и вдыхает запах его цветов, стараясь собраться с мыслями. От обычных гогол-пиратов его противника не отличает ничего, кроме особой репутации и некоторого своеобразия. Ле Фламбер где-нибудь обязательно ошибется, и Исидор твердо намерен его поймать.
Сжав зубы, он сворачивает с проспекта на боковую улочку и отправляется на поиски лавочки Часовщика.
— Интересно, — говорит Часовщик, разглядывая Часы Анру через массивный бронзовый окуляр. — Да, думаю, я смогу вам сказать, как это было сделано.
На линзах окуляра мелькают строчки цифровой информации. Часовщик — худощавый мужчина средних лет в черной футболке с отпоротыми рукавами, с синими волосами и обвисшими усами, а мочки его ушей вытянулись под тяжестью имплантатов и серег. Его мастерская представляет собой нечто среднее между лабораторией квантовой физики и рабочим местом часовых дел мастера: здесь полно блестящих жужжащих футляров со стоящими на них голографическими дисплеями и аккуратно разложенных на деревянном столе миниатюрных инструментов. Из задней комнаты доносятся ритмичные звуки, и Часовщик, работая, энергично кивает головой в такт громкой музыке. После того как Исидор рассказал ему историю Анру, он с радостью взялся помочь, хотя молодому сыщику с трудом удается игнорировать похотливые взгляды, которые тот время от времени бросает на молодого парня.
Перчатки Часовщика оканчиваются пинцетом, словно продолжающим его пальцы остриями, сужающимися до молекулярного уровня, и при помощи этого приспособления он вынимает что-то из Часов Анру. Он подносит предмет к свету. Это едва различимый на глаз паук телесного цвета. Часовщик помещает его в сферу из недолговечной материи и увеличивает: получается чудовищное насекомое размером с кулак. Исидор вынимает свое увеличительное стекло, вызывающее любопытный взгляд хозяина мастерской.
— Внутри этого малыша довольно интересная аппаратура, — говорит Часовщик. — Он пробрался до ионных накопителей, где хранятся запасы Времени, выкачал его часть и преобразовал в какой-то сигнал. А потом — Пуф! — и Время улетело. Это один из самых старых трюков из учебника по квантовой механике, но я впервые вижу, чтобы им воспользовались для кражи Времени.
— А где мог находиться приемник? — спрашивает Исидор.
Часовщик разводит руками.
— Где угодно. Кват-сигналы не требуют большой мощности. Насколько я знаю, приемник мог быть даже в космосе. Да, кстати, этот жучок явно не местного происхождения. Могу поспорить на все свои деньги, что это дело Соборности. — Он сплевывает на пол. — Надеюсь, вы сумеете их поймать.
— Я тоже надеюсь, — говорит Исидор. — Спасибо.
Он обводит взглядом мастерскую. В разложенных под стеклом Часах ему чудится что-то знакомое, в голове щелкает…
Откуда же пришло воспоминание?
— Сынок, что с тобой? — спрашивает Часовщик.
— Все в порядке. Мне надо немного посидеть. — Исидор опускается на подставленный хозяином мастерской стул. Он закрывает глаза и обращается к экзопамяти вечеринки. Вот оно: странное ощущение встречи с двойником, возникшее после разговора с вором, как раз перед тем как тот украл Время Анру. Конечно: если вор воспользовался ключом к личности Исидора, чтобы его имитировать, у него имеется доступ к экзопамяти о том промежутке времени.
— Вы бы не могли бы приглушить музыку?
— Конечно, конечно. Стакан воды?
Он массирует виски и бережно просеивает память, отделяя свои воспоминания от тех, которых быть не должно. Он смотрел на свои Часы. Вот его Часы. Есть еще и другие мысли — архитектурные эскизы, красивая женщина со шрамом на лице, похожий на бабочку космический корабль со сверкающими крыльями. И еще эмоции: высокомерие и самоуверенность, бравада, вызывающая у Исидора гнев.
Я тебя обязательно поймаю.
Он открывает глаза, морщится от головной боли, принимает протянутый стакан и залпом выпивает воду.
— Спасибо. — Он делает глубокий вдох. — Еще один вопрос, и после этого я не стану вам досаждать. Вы когда-нибудь видели такие Часы?
Исидор посылает Часовщику воспоминание о только что увиденных Часах.
Мастер ненадолго задумывается.
— Вряд ли я их видел. Но, похоже, старая Антония могла бы вам помочь, ее мастерская через две улицы. Скажите ей, что вас послал Джастин.
Он подмигивает Исидору.
— Еще раз спасибо, — благодарит Исидор. — Вы мне очень помогли.
— Не стоит. В наше время трудно встретить молодых людей, интересующихся Часами. — Он усмехается и кладет руку на бедро Исидора. — Хотя, если вы действительно желаете выразить свою благодарность, мы могли бы…
Исидор поспешно покидает мастерскую. Вслед ему снова несутся дикая музыка и хохот.
— Да, я их помню, — говорит Антония.
Она совсем не старая, по крайней мере, если судить по внешнему виду: возможно, это ее третье или четвертое тело — изящная смуглая женщина с лицом индианки. В ярко освещенной лавке царит полный порядок, между Часами на витрине разложены ювелирные украшения в ксантийском стиле. Она сразу же отпечатывает из недолговечной материи копию воспоминания и теперь покачивает ее на ладони, постукивая по крышке ярко-красным ногтем.
— Это было несколько лет назад, — говорит она. — Приблизительно около двадцати земных лет, судя по стилю. Заказчик хотел, чтобы в Часах имелось специальное пространство, в котором можно что-то спрятать, и открываться оно должно было нажатием определенных букв на крышке. Возможно, он хотел подарить их возлюбленной.
— А не помните ли вы случайно самого заказчика? — спрашивает Исидор.
Женщина качает головой.
— Этим ведает гевулот магазина, но мы редко храним подобные сведения. Люди предпочитают скрытность во всем, что касается их Часов. — Она задумчиво хмурится. — Хотя я уверена, что часов было несколько. Да, девять моделей. Все очень похожи между собой и все для одного заказчика. Если хотите, я могу передать вам схему.
— Это было бы чудесно, — говорит Исидор.
Антония кивает, и через мгновение его мозг наполняется сложными механическими и квантовыми схемами и вдобавок головной болью. Пока он щурится от боли, Антония разглядывает своего посетителя с улыбкой.
— Надеюсь, Джастин вас не испугал, — говорит она. — Наша профессия обрекает на одиночество — долгие часы работы, редкие благодарности, — и его иногда заносит, особенно с молодыми парнями вроде вас.
— У сыщиков почти то же самое, — говорит Исидор.
Он решает пообедать в небольшом парящем в воздухе ресторанчике в парке Монгольфье, а заодно и привести свои мысли в порядок. Его узнают даже здесь — очевидно, «Вестник» постарался отметить его участие в прощальном приеме Анру, — но он так сильно занят Часами, что даже не пытается скрыться от любопытных взглядов под пеленой гевулота. Едва отведав тыквенного пирога, он сосредотачивается на схеме Часов.