.
Он прикладывает руку к холодной поверхности двери и представляет лицо Пиксил. Пальцы пощипывает. Полученный ответ неожиданно резок и жесток, намного жестче, чем при наличии кольца сцепления.
— Убирайся. Вместе с ответом появляется ощущение физического удара, словно жгучая пощечина.
— Пиксил.
— Я сейчас не хочу с тобой разговаривать.
— Пиксил, мы можем встретиться? Это очень важно.
— Важные вещи имеют срок действия. И я тоже. У меня много дел.
— Я прошу прощения, что не поддерживал связь. Вокруг меня какое-то безумие. Можно я войду? Или ты выйди и встреть меня. Обещаю, я не задержу тебя надолго.
— Через двадцать минут я должна отправиться в рейд. Даю тебе десять. А теперь уйди с дороги.
— Что?
— Уйди с дороги!
Через дверь просачивается что-то огромное. Поверхность рябит и мерцает. Пиксил появляется верхом на огромном черном существе, похожем на шестиногого коня, только еще больше, покрытого золотыми и серебряными пластинами брони, с налитыми кровью глазами и острыми белыми клыками. Сама она одета в замысловатый костюм с широкими белыми наплечниками, как у самураев, устрашающая маска поднята надо лбом, а на боку висит меч.
Чудовище сопит и фыркает на Исидора, заставляя его пятиться назад. Он отступает, пока не прислоняется спиной к столбу. Пиксил соскакивает на землю и хлопает скакуна по шее.
— Все в порядке, — говорит она. — С Синдрой вы уже встречались.
Легендарный скакун издает рев, распространяя зловоние протухшего мяса. У Исидора звенит в ушах.
— Я знаю, что нам надо торопиться, — говорит Пиксил, обращаясь к скакуну, — но ты не должна его есть. Я сама справлюсь.
Чудовище разворачивается и исчезает за дверью.
— Извини, — говорит Пиксил Исидору. — Синдра хотела выйти сама и объяснить, что она о тебе думает.
— Понятно, — говорит Исидор.
У него так ослабли колени, что приходится присесть на ступеньку. Пиксил, звеня доспехами, присаживается на корточки рядом с ним.
— Ну, и в чем же дело? — спрашивает она.
— Я думал… — начинает Исидор.
— В самом деле?
Он бросает на нее укоризненный взгляд.
— Я имею право тебя дразнить, — говорит она. — Так всегда бывает.
— Ладно.
Он кашляет. Слова не желают выходить изо рта. Они кажутся громоздкими предметами с зазубренными краями. На память приходит прочитанная книга о Демосфене, выдающемся ораторе, который тренировал речь, держа во рту мелкие камешки. Он сглатывает и начинает говорить.
— У нас ничего не получается, — произносит он и умолкает.
Пиксил молчит.
— Я был с тобой, потому что ты не такая, как все, — говорит он. — Я не мог тебя понять. Некоторое время это было очень интересно. Но не более того. И ты никогда не была для меня на первом месте. Ты была просто… отвлекающим моментом. А я не хочу так думать о тебе. Ты заслуживаешь большего.
Она мрачно смотрит на него, но через мгновение Исидор понимает, что это насмешка.
— И ты пришел, чтобы сказать мне об этом? Тебе понадобилось столько времени, чтобы это понять? Ты сам до этого дошел?
— По правде говоря, — говорит он, — мне помог Шерлок. — В ее глазах появляется любопытство. — Это неважно.
Пиксил усаживается рядом с Исидором, кладет меч на ступеньку и облокачивается на него.
— Я тоже много думала, — говорит она. — Я считаю, меня больше всего привлекает в тебе то, что ты раздражаешь старейшин. Это забавное зрелище. И еще то, что между нами нет никакого сцепления, никаких веревочек. Кроме того, приятно быть рядом с таким медлительным существом, как ты. — Она высовывает язык и убирает прядь волос с его лба. — Бестолковый, но милый.
Исидор резко втягивает воздух.
— Последнее было шуткой, — говорит Пиксил. — Или вроде того.
Некоторое время они молча сидят рядышком.
— Видишь, это не так уж трудно, — говорит Пиксил. — Это надо было сделать целую вечность назад. — Она поворачивается к Исидору. — Тебе грустно?
Исидор кивает.
— Немного.
Она крепко обнимает его. Броня больно впивается в грудь Исидора, но он тоже прижимает ее к себе.
— Ну ладно, — говорит она, поднимаясь и лязгая доспехами. — Мне еще предстоит убивать чудовищ. А тебе надо поймать вора, как я слышала.
— Да, похоже на то.
— Угу?
— Помнишь, ты говорила, что можешь открыть мне личность Джентльмена? Это тоже была шутка?
— Я никогда не шучу, — говорит Пиксил и взмахивает мечом. — Если дело касается любви или войны.
Исидор доходит до края Пыльного района и посылает наставнику фрагмент воспоминаний. Я знаю, кто ты, говорится в нем. А потом он садится в шезлонг в маленьком сквере у самой границы колонии, где камни превращаются в алмазы.
Он закрывает глаза и прислушивается к журчанию воды. И позволяет своим мыслям плыть по течению. Неожиданно он сам ощущает себя водой, текущей через скалу, чувствует ускользающий от него контур. Он разворачивается в его голове подобно гигантской снежинке. И вызывает злость.
Налетает порыв ветра. Он открывает глаза. Над волнами дрожащего воздуха стоит Джентльмен. Ореол из фоглетов на мгновение проявляется в брызгах фонтана. Маска блестит на солнце.
— Надеюсь, у тебя серьезное дело, — говорит она. — Я очень занята.
Исидор улыбается.
— Прошу прощения, мадемуазель Раймонда, но есть вещи, которые я должен с вами обсудить.
Серебряная маска тает, открывая веснушчатое лицо рыжеволосой женщины, объединившей их обоих в тесном гевулот-контракте.
Женщина выглядит очень усталой.
— Хорошо, — говорит она, складывая руки на груди. Ее настоящий голос звучит очень мелодично, словно звон колокольчика. — Я слушаю. Как ты…
— Я смошенничал, — говорит Исидор. — Воспользовался чужим расположением.
— Пиксил, конечно. Эта девчонка никогда не умела держать язык за зубами. Я рассчитывала на то, что гордость не позволит тебе ее расспрашивать.
— Есть вещи важнее гордости, — говорит Исидор. — Возможно, вы не так хорошо меня знаете, как вам кажется.
— Как я понимаю, мы здесь не для того, чтобы восхищаться твоей находчивостью. И видимо, не ради благодарности за сохранение твоего разума. Рада была помочь.
От ее слов веет холодом, и она не смотрит ему в глаза.
— Нет, — говорит он. — Мы должны раскрыть одну тайну. Но мне требуется ваша помощь.
— Подожди.
Она посылает ему фрагмент памяти, он принимает послание и неожиданно вспоминает едкий запах, наводящий на мысли об испортившейся пище, когда-то давно оставленной отцом в его студии.
— Что это было? — спрашивает он.
— То, что скоро получит каждый житель Ублиетта, — говорит она. — Продолжай.
— Я размышлял над словом «криптарх» с того самого момента, как вы упомянули его в первый раз, — говорит Исидор. — Они манипулируют экзопамятью, верно?
— Да. И теперь нам известно, как это происходит: у них имеется ключ, который каким-то образом позволяет добраться до каждого, кто хоть раз был Спокойным.
— И вы боретесь против них.
— Да.
— И вы стали сотрудничать с вором. С Жаном ле Фламбером. Кем бы он ни был на самом деле.
Она явно удивлена, но кивает.
— Да. Но…
— Я сам до этого дошел. И его трюк с Анру был проделан с целью получения доказательств, не так ли? Чтобы сравнить его разум до и после прохождения через процесс восстановления и выявить возможные изменения. Вы поручили ему сделать для вас грязную работу. Преступнику из чужого мира.
Раймонда прижимает сжатый кулак к губам.
— Да, да, мы это сделали. Но ты не понимаешь…
— Тогда объясните, — требует Исидор. — Потому что мне известно, что ему нужно. И я могу сделать так, что он никогда не добьется своей цели. Я могу рассказать всем о ваших делах. И доверию к наставникам придет конец.
— Доверие, — говорит она. — Сейчас вопрос стоит не о доверии. А о справедливости. Мы в состоянии победить их. Наконец появилось оружие, чтобы их одолеть. Все те беды, против которых мы боролись — гогол-пираты, чуждые технологии — это все их рук дело. И еще более страшные вещи, о которых мы даже не знаем. Каждое решение Голоса. Революционеры мечтали совсем не об этом. Мы так и остались рабами.
Она поднимается по ступеням и встает рядом с Исидором.
— Для тебя это все еще игра. Нет ничего удивительного в том, что ты так долго встречался с этой девочкой зоку. Очнись. Да, ты выиграл, ты меня победил; ты добился успеха. Но у нас, у всех нас, есть более важные дела. Не просто очередной случай, а справедливость для всех.
Ее взгляд становится суровым.
— Тебе никогда не приходилось бороться. Тебя всегда защищали. Я начала работать с тобой, чтобы показать…
Она прикусывает губу.
— Что показать? — спрашивает Исидор. — Что ты хотела мне показать, мама?
Она остается для него все такой же незнакомкой. Воспоминания, которых он был лишен, остаются закрытыми.
— Я хотела тебе показать, что в мире существуют не только хорошие люди, — говорит она. — И убедиться, что ты не свернешь в сторону, как… — Ее голос начинает дрожать. — Но, в конце концов, я не могла допустить, чтобы ты пострадал. И отозвала запрос.
— Мне кажется, люди, скрывающие истину от других, ничуть не лучше криптархов, — говорит Исидор.
Она горько усмехается.
— Ты слишком мало о них знаешь. Они манипулируют не только Голосом. Они манипулируют всем. И даже историей. Ты говорил о Революции? Я думаю, они ее придумали. Анру об этом догадался. Если внимательно изучить все детали, окажется, что вся история подделана. Он собрал достаточно информации, чтобы это понять. Все воспоминания о Революции — кому бы они ни принадлежали — исходят из экзопамяти. Можешь мне поверить, абсолютно все.
Исидор глубоко вздыхает.
— Я видел Королевство. Мне потребовалось немало времени, но я понял, что все оно заключено в контейнере в колонии зоку. Это искусственная имитация. И оттуда пошли воспоминания о Королевстве. Здания, памятники искусства, вплоть до стиля одежды. И вот приходишь ты. Ты работаешь на зоку; они работают на криптархов. И что бы вы ни планировали, все это делается для них.