В квартире № 41 всегда было много любви, никто и никогда не уходил оттуда с пустыми руками. Так и она собрала свои пожитки и переехала в дом напротив. Ко мне.
Мы встретились и полюбили. Уже не той сумасшедшей юношеской любовью, иначе… Значит ли это, что я перестал любить Веру? Да нет, любовь – это не эксклюзив, который ты подписываешь с подрядчиком, а воля чего-то большего, чем мы.
Если что и держит мир на плаву, так это вера в любовь и надежда на лучшее…»
– А что это за звуки, вон там? – спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.
– А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский кот.
– И… И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.
– Как и положено, – зевнул кот. – Случаются…
Тридцать первого декабря того года Игорь, как всегда, поздравлял всех бывших и настоящих любовниц с наступающим Новым годом, такова была традиция уже много лет подряд. Единственная, кого в этот день Игорь решил не навещать, – Алиса.
По значимости он должен был бы приехать к ней последней и во что бы то ни стало слушать бой кремлевских курантов, зажимая ее у себя подмышкой, но именно этого Игорь сделать не мог. Сначала ее замужество, потом та странная ночь в гостинице и запоздалое раскаяние. Алиса даже как-то прислала сообщение, что собирается лететь в Америку проходить тренинг «Эст», что нашла самую аутентичную версию и решила рискнуть поработать с сознанием, но Игорь ей не поверил. Они виделись раз пять за год – за обедом. Алиса интересовалась, как его тридцатилетняя и работа. Игорь не скупился в подробностях докладывать о захвате мира, а когда речь заходила о Наде, снисходительно улыбался и переводил тему.
Алиса знала, что ее любви хватит им двоим с головою, но Игорь не был готов принять ни ее саму, ни тем более ее странную запоздалую любовь. Их дружба, а именно так Игорь называл для себя происходящее, носила странный характер: она была чересчур тактильна. Ну не могли они сдержаться и отказать себе в удовольствии касаться друг друга, на прощание целовались в губы – но шустро и поверхностно, чтобы не захлестнуло.
Игорь часто сравнивал Надю и Алису. Первая была меланхолична, холодна, в каких-то вопросах въедлива и напориста, внешне напоминала благородную пантеру, но хищной ее Игорь не считал. Алиса же со всей своей простотой и жизнерадостностью, со всей своей энергичностью и вечной жаждой весны и приключений казалась ему коварной анакондой.
Наверняка у Алисы кто-то есть, раз она до сих пор не отправила ему сообщение «С наступающим». Да и странно, что подарок в этом году не попросила. Обычно она еще в середине декабря начинала намекать, что хотела бы увидеть под елкой. Так рассуждал про себя Игорь. Даже когда была замужем, Алиса как-то попросила подарить прогулку на лошадях и серебристый горнолыжный комбинезон, в котором она напоминала пришельца.
В этом году Игорь ездил из одних гостей в другие какой-то опустошенный. На пути домой Игорь наконец признался сам себе, что после истории с Алисой и второй женой ему иногда хотелось, чтобы о нем кто-то плакал. Неистово. Содрогаясь. С потрясывающимися губами, прижимая кулак ко рту, чтобы не застонать в голос. Чтобы сочилось нечто искреннее из его любимых женщин, а не просто план манипуляций и капитуляции из одного замужества в другое. А еще Игорю часто не верилось, что в свои почти сорок, старея, лысея и становясь все более занудным с каждым годом, он смог позволить себе получить женщин такого уровня, как Алиса и Надя. Породистые и высокомерные. Каждая из них в разный период наступала на свою гордость, на желание не потерять лицо и достоинство и раскрывалась, как слабая, местами испуганная и наивная девочка, что замерла в незнании, как жить дальше, и искала в нем спасение. Он часто думал, что скрывалось за их искренностью? Не топкое ли это болото, наступив в которое, обратного пути уже не будет?
Забавно, Надя не сделала Игорю ничего дурного, даже ни разу пощечину не залепила от эмоций и растерянности, а он вел себя с ней наиболее жестоко. Да, она позволяла ему так с собой обращаться, но все же… Почему он так с ней обходился? Действительно ли руководствовался тем, что иногда своими действиями наглядно демонстрировал, что реакции человека не должны напрямую зависеть от поступков других людей? Хотел ли он для Нади блага, или добивался того, что она станет податливой, комфортной и, главное, будет говорить с ним на одном языке?
Когда они только познакомились, Надя скрывалась от жизни под саркофагом обид. А потом будто посветлела и продышалась. Игорю нравились те перемены, которые в ней произошли за последние полтора года, как удалось содрать панцирь надменности. И еще забавно то, что Надя его никогда не обманывала. Хотя изначально он меньше всех ей доверял.
Город стоял в предновогодней пробке, укутанный снегом, будто шалью. Водитель, не скрывая недовольства, считал минуты, чтобы скорее доставить Игоря в пункт назначения и отправиться домой – к жене, оливье и шампанскому.
Игорь поглядывал в окно, иногда дышал на него так, чтобы оно изрядно запотело, а потом от скуки рисовал пальцем свастику. За свастикой Игорь и разглядел вдалеке дом страхового общества «Россия». Ему и в голову не приходило, что водитель повезет его в сторону дома через центр. Игорь приоткрыл окно и начал привычно высчитывать Надины окна. В них горел свет. Квартира походила на рождественский пряничный домик, внутри которого горит свечка.
И Игорь решил зайти. Поздравить с Новым годом. Посмеяться над тем, как прошлый год она встречала с пакетом льда на голове и сотрясением мозга. Почесать за ухом Бегемота. Игорь сам над собой смеялся. Он, сектант со стажем, и ищет причины. Потому что Новый год. Потому что Бегемот. Да блин, потому что гладиолус и алоэ на подоконнике. Не хочет он сдерживать свое слово. И не будет. Его выбор.
Он пролистал у себя в телефоне всю их с Надей многокилометровую переписку, отыскал в ней код от домофона и улыбнулся своей страсти ничего не стирать и не удалять. На всякий случай.
– Слушай, давай ты остановишь машину и на метро доберешься до дома, а я дальше как-нибудь сам, – предложил Игорь водителю.
– Как скажешь, шеф. С наступающим!
Снег не успел растаять на его макушке, как он добежал от машины до подъезда и проник внутрь. Не вызывая лифта, с легкостью одолел три пролета и только у двери решил отдышаться. Закрыв рукой дверной глазок, позвонил. Спустя несколько мгновений женский голос спросил: «Кто там?», и Игорь быстро выпалил: «Это я», даже заметив, что голос чуть отличался от Надиного.
– А это я! – Алиса открыла входную дверь.
Игорь стоял ошалевший и огорошенный. Он никак не мог понять, как Алиса оказалась в Надиной квартире, и не знал, какими словами прервать молчание.
– Ты без арбуза… – подметила Алиса.
– Вот видишь как – не всегда результат соответствует ожиданиям. – Игорь мялся, не зная, заходить ему в квартиру или нет. – Я даже не буду спрашивать, что ты тут делаешь…
– Жду тебя уже почти полгода, – сказала она так спокойно, как будто знала, что он появится.
– Но ты же не могла знать точно, что я приду? – Удивлению Игоря не было предела.
– Да, но это не мешало мне тебя ждать.
Алиса стояла в нарядном переливающемся черном платье в пол, с кудрявыми локонами и филигранно подведенными глазами.
– Ты что, правда меня ждала? – Игорь еще раз просканировал ее взглядом, выискивая подвох или обручальное кольцо.
– Правда тебя ждала. Может, ты зайдешь уже в квартиру? – Алиса чуть отошла в сторону, чтобы Игорь мог пройти.
– Хочешь, я съезжу за арбузом? – Ему вдруг захотелось повторить первую встречу, щеки с мороза, свечи на полу, он даже был готов попросить Алису надеть халат.
– Да не нужен мне арбуз. Мне ты нужен. Я знаю, что обманывала тебя и что наворотила столько, что вряд ли мне есть прощение. И я догадываюсь, что о многом ты был осведомлен. И я знаю, что вряд ли поверишь мне, но… Сейчас Новый год… У меня нет никаких мужчин или ухажеров, никаких резервных вариантов. Никто не вломится ко мне пьяный под утро, и единственный человек, о приходе которого я мечтала, – это ты… Да, я абсолютно не умею готовить и гладить рубашки… И жена из меня весьма посредственная. Но если ты все же пустишь меня в свою жизнь, я даю тебе слово, что больше никогда не сделаю того, что может тебя огорчить. Я не предам тебя ни в мыслях, ни на деле.
– Не обещай того, чего ты не сможешь выполнить. – Игорь стоял возле наряженной елки, удивляясь, как Алиса умудрилась навесить на нее столько игрушек, что ветки провисали под их тяжестью практически до пола. Но и это его умилило. И он снова перевел взгляд на Алису, растерянную и бесконечно родную.
– Не веришь, что я тебя не предам? – выдавила из себя она вопрос.
– Нет, я не верю, что ты научишься гладить рубашки, и это меня огорчает! – показался старый Игорь, тот, что отказывался брать телефон и снимал соседний номер, а потом жадно рассматривал коленки. – И заживем мы с тобой… Как Израиль с Палестиной! – выпускал Игорь сарказм на волю, разливая шампанское.
– Я, кстати, недавно летала в Сан-Франциско. – Алиса загадочно улыбалась. Игорь догадывался, к чему она клонит, но не хотел перебивать ее своими предположениями. – Нашла компанию, которая продвигает наследие Вернера Эрхарда, – Landmark education, и постигла свое «ничто».
– И с чего это вдруг ты предпочла Landmark традиционным формам обучения?
– Я же почти год пыталась отговорить себя от любви к тебе. Я находила причины, поводы, почему любовь – это бессмысленно! Кстати, – Алиса сделала глоток шампанского, чуть зарделась и добавила, – ты бы поучился конспирации, когда у тебя несколько женщин попеременно! Знаешь, как я узнала про твою Надю?
Игорь, естественно, присутствием Алисы в квартире № 41 был поставлен перед фактом их знакомства с Надей, но о деталях даже не догадывался. Тем более что Алиса, заметив странную активность в своей электронной почте, давно раскусила, что Игорь за ней следит, и не попадалась под камеры наблюдения и не маячила в списке набранных звонков у Нади.