– Она увела живую воду в другое место, – прошипел колдун. – Ведьма! Когда только успела?..
Он устало потер виски.
– Я могу идти домой? – осторожно поинтересовалась я.
– Задержитесь еще на пару минут, – ответил Владислав Александрович. – Давайте немного пройдемся. Быть может, вы все-таки сумеете что-нибудь разглядеть.
Мы пересекли поляну и ступили на широкую утоптанную тропинку. Ничего интересного там не наблюдалось, однако сделав пару шагов, я остановилась, как вкопанная – показалось, будто кто-то тихонько позвал меня по имени.
– Что такое? – тут же спросил Немиров. – Вы что-то увидели?
Я хотела отрицательно качнуть головой, но вдруг заметила, как одна из веточек стоявшего рядом куста отделилась от своих соседок и, словно длинный узловатый палец, указала на небольшую земляную кочку, похожую на старый заброшенный муравейник. Я проследила за веточкой взглядом и охнула – под толщей земли совершенно точно находился какой-то прямоугольный предмет.
Мой локоть тут же сжала мужская ладонь.
– Где он? – прошипел в ухо Немиров. – Отвечай! Живо!
Я указала рукой в сторону кучи. Колдун бросился вперед. В воздух взлетели два земляных фонтана, потом полыхнуло серебристое пламя, и в руках Владислава появился маленький металлический сундучок. Немиров поспешно откинул его крышку – и выругался. Шкатулка была пуста.
– Ну, Глаша, – прошипел мужчина. – Ты мне за это ответишь!
– Я-то отвечу, а ты сначала спроси.
Из-за стоявшей неподалеку елки на тропинку вышла Глафира Григорьевна. В тот же миг чьи-то руки обхватили меня со спины и утянули в кусты, а на мое место уверенно шагнула другая девушка, как две капли воды похожая на меня.
Яйцо
Все произошло так быстро, что я не успела ни охнуть, ни испугаться. Секунда – и передо мной возникло взволнованное лицо Пети Белецкого. Я молча бросилась ему на шею. Он немного отстранился, быстро просканировал меня взглядом, а потом, убедившись, что со мной все в порядке, крепко прижал к себе.
Рядом кто-то тихонько фыркнул. Повернув голову, я увидела Гену и Силуяна Петровича. Леший ткнул вампира локтем в бок. Тот понятливо зажал свой рот обеими руками.
– Глаша, где Яйцо? – раздался с тропинки ледяной голос Владислава Немирова.
– Яйцо… – повторила Глафира Григорьевна. – Так тебе было нужно оно?..
Сквозь густую листву кустарника было видно – эти двое напряжены, как натянутые струны.
– Представь себе, – голосом чародея можно было заморозить Тихий океан. – Не треклятый родник, с которым ты, как наседка, носишься всю свою жизнь, а мой собственный артефакт. Где он, Глаша?
– Разбился, – соседка невозмутимо пожала плечами. – Много лет назад.
– Понятно, – кивнул Немиров. – А где Игла? У тебя?
– Смотря какую иглу ты имеешь в виду.
– Хватит паясничать, ведьма! – рассердился колдун. – Мне нужна сердцевина артефакта, который находился в этом ларце! Если я еще жив, значит, Игла тоже цела! Где она, Глаша?
Соседка усмехнулась. А потом поднесла руку к волосам и вынула из них длинную заколку-спицу. Немиров громко вздохнул. Мне показалось, что он сейчас швырнет в нашу главную по дому какое-нибудь страшное проклятие. Однако маг промолчал.
Глафира Григорьевна поднесла заколку к лицу и легонько на нее подула. Та вспыхнула голубоватыми искрами и действительно превратилась в иглу – длинную, черную, с широким ушком, которое светилось оранжевым огоньком. Соседка тоже изменилась – с нее будто бы спали колдовские чары. Теперь на месте крючконосой старушки стояла красивая темноволосая женщина, точно такая, какой помнил ее Владислав, но лет на десять старше.
Немиров при виде помолодевшей Глафиры вздохнул еще раз.
Соседка подошла к колдуну вплотную и протянула ему Иглу. Тот взял ее бережно, как новорожденного ребенка.
– Она? – негромко спросила волшебница.
Владислав кивнул.
– Выходит, Игла все это время была у тебя, – так же тихо произнес он. – Отчего же ты ее не сломала, Глаша? Это ведь так просто: раз – и подлеца Немирова больше нет.
Глафира Григорьевна качнула головой.
– Дурак ты, Влад. Дураком был, дураком и остался. Забирай свою железку и проваливай. А видящую нашу больше не трогай. Она – человек, и колдовские дела ее не касаются. У тебя в услужении достаточно нечисти, чтобы не привлекать к своим аферам обычных людей.
– Глаша…
– Иди, Влад. Но помни: если я еще раз увижу тебя в окрестностях нашего дома, прокляну так, что никакие артефакты не помогут.
Она повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор закончен. А потом подошла к девушке, ступившей на тропинку вместо меня, и взяла ее за руку.
– Всего доброго, Алиса, – вежливо сказал маг. – Благодарю за помощь.
Он явно хотел сказать что-то еще, но отчего-то передумал. Вместо этого крепко сжал свою Иглу и растворился в воздухе.
Едва он исчез, плечи Глафиры ссутулились, и она вновь превратилась в худенькую седовласую старушку. Моя близняшка, которую соседка держала за руку, тоже начала меняться и вполне ожидаемо превратилась в дочку Силуяна Петровича.
– Баба Глаша, ну вы даете! – выдохнула Олеся, отпуская соседкину ладонь. – Вы ведь нам с папой едва лес не спалили. Между вами и Немировым такие искры летали, что я всерьез опасалась, как бы не случился пожар.
Глафира печально усмехнулась, а потом громко позвала:
– Где вы там, господа чародеи? Уже можно выходить.
Мы послушно вышли из-за куста.
– И это все? – разочарованно уточнил Гена. – Не будет ни битвы, ни стрельбы, ни погони?
– Битва была, – глухо сказала соседка. – Просто вы ее не увидели.
Вампир вопросительно приподнял бровь. Белецкий бросил на него укоризненный взгляд. Зато в глазах лешего плескалось такое щемящее понимание, что даже мне стало не по себе.
– Глаша…
Она качнула головой.
– Ничего не говори, Силуян. Что было, то прошло. Наш источник ему не нужен, и это самое главное.
Я подошла к старушке и молча ее обняла. Та поцеловала меня в макушку.
– Как ты, Алиса? – тихонько спросила она. – Испугалась?
– Немного, – призналась я. – Но в целом все хорошо. Спасибо вам большое.
Позади нас негромко кашлянул Петя.
– Глафира Григорьевна, нам с вами надо поговорить. Всем здесь присутствующим очень интересно, что конкретно сейчас произошло, и чем это может быть чревато. Думаю, мы имеем право знать.
Соседка пожала плечами.
– Конечно, имеете. Прошу всех ко мне в гости.
Во дворе дома что-то изменилось. Я почувствовала этой всей кожей, едва мы оказались рядом с нашей многоэтажкой. Голубоватое марево волшебного родника, окутывавшее все вокруг полупрозрачным облаком, превратилось в сплошной купол, распространявшийся едва ли не на весь жилищный комплекс.
– Петя, что это? – спросила я у Белецкого, когда мы подошли к подъезду. – Что произошло?
– Родник теперь бьет на поверхности, – с улыбкой ответил тот. – Глафира Григорьевна увела его в рощицу за домом. Там березы растут, помнишь? Между ними он теперь и находится.
– Нам и раньше-то благодаря роднику было хорошо, а теперь совсем отлично, – вклинился в разговор Гена. – И все благодаря вам с Немировым. Когда тебя, Алиска, похитили, твой Петр Егорович весь дом по тревоге поднял. Такой движ начался, только держись! Баба Глаша с русалками полночи прокладывали ручью новое русло и отворотными чарами его укрывали, а остальные искали твои следы и готовились к встрече с Немировым и его нечистью. Оборотни с лешим по лесу сигналки развешивали, чтобы, значит, быть в курсе, если там кто-то появится, лихоглазый родник охранять отправился, а господин Белецкий не погнушался позвонить родственничкам и навести среди них суету – требовал, чтобы они с Владиславом связались, и выяснили, где он тебя держит. И только госпожа оракул степенно ходила взад-вперед и в кои-то веки обещала, что все будет хорошо. В общем, весело было – страсть. Знаешь, Алиса, постарайся больше не пропадать. А то от этакого веселья с ума можно сойти.
– Я постараюсь, – серьезно сказала в ответ. – Вы не представляете, ребята, как я вам всем благодарна.
Петя, которого я держала за руку, крепче сжал мою ладонь.
В конечном итоге в квартиру Глафиры Григорьевны отправились только я и Белецкий. Леший с лесавкой, заявив, что не желают лезть в чужую личную жизнь, отправились снимать блок-посты, а Гена просто ушел домой.
– Сначала рассказывай ты, Алиса, – сказала соседка, когда мы уселись на диван в ее гостиной.
Я коротко сообщила о своем приключении. При упоминании обманутого Рейта Петя и Глафира переглянулись.
– Влад в своем репертуаре, – хмыкнула колдунья. – А Женю мне ни разу не жаль. По трудам ему и награда. Но уж я-то хороша! Панику подняла, людей на уши поставила. Надо было мне догадаться, что Немирову не ручей нужен, а ларчик его заветный. Я же настолько привыкла, что Влад вокруг родника ошивается, что мне это даже в голову не пришло.
– Что же это был за ларец? – поинтересовался Белецкий. – Расскажете?
– Отчего ж не рассказать? Здесь тайны никакой нет. В этом ларце хранился искусственный камень из горного хрусталя и ледяных кристаллов живой водой. Влад его называл Яйцом. Этот камень служил защитной оболочкой для Иглы – артефакта, который Немиров изготовил много десятилетий назад. Была у него, деточки, мечта: хотел он создать волшебный предмет, который сделал бы его неуязвимым. Времена тогда были беспокойные, и люди, и маги постоянно друг на друга набеги устраивали да гадости всякие чинили. У Влада же врагов было хоть отбавляй, и все, как на подбор, сильные и хитрые. Дружить с ними не получалось, вот и решил он создать артефакт, который бы гарантировал, что он, Немиров, выйдет из любой передряги, если не сухим, то хотя бы не мертвым.
– И для этого ему понадобилась живая вода, – предположил Белецкий.
– Совершенно верно, – кивнула соседка. – Источник тогда в этих краях был только один – наш, а потому Влад явился ко мне на поклон и предложил три подводы с золотом и серебром в обмен на то, чтобы я отделила от родника часть воды, и подвела ее по отдельному руслицу к его палатам. Чтоб, значит, у него свой родничок с живой водицей имелся, и он единолично им пользовался. Я, конечно, отказалась. Ишь чего выдумал, бесстыжий! Прочь его прогнала. Тогда он стал к источнику ходить, как другие ходили – силой подпитаться да артефакты зарядить. А заодно мои пороги обивал: то с вопросом каким-нибудь явится, то подарок принесет, то просто лицом посветит. Расположения моего добивался.