Жучков улыбнулся. Поклонский уже «рвался в бой» — так ему была нужна эта площадка.
— Я не знаю, Гор Михайлович, — осторожно открестился он. — Давайте я сначала на место доберусь. Я вам перезвоню.
И Поклонский впервые позволил, чтобы последнее слово в беседе осталось за Жучковым — заштатным начальником заштатного жэка. Но стоило Александру Дмитриевичу улыбнуться этому обстоятельству, как из-за угла показался аварийный объект. Из крыши арбатского дома — ровно посредине — был вырван изрядный клок. Из этого пролома валил черный дым. Создавалось впечатление, что в нее попал метеорит или самолет, — как в башни-близнецы. Но вот сам дом был абсолютно цел.
Жучков озадаченно поскреб щеку. Он лично видел, как таджики разгружали баллоны в подвал. Он и дал эту команду.
«А взорвалось на чердаке? Почему?»
Жучков ускорил шаг. У дома уже стояла пожарная машина и бригада МЧС. В переулок въезжала машина «Скорой помощи». Всеми командовал полковник спасателей в барашковой ушанке и куртке с таким же воротником. Он переговаривался с кем-то по переносной рации:
— Соколов, ответь, что там наверху?
— Товарищ полковник, — проскрипела рация, — похоже, баллон рванул. Пропан. Три трупа. Разметало по стенам. В крошку. Надо мешки поднять. Собирать будем.
— Понял тебя, Соколов. Эксперта принимайте. Пусть осмотр проведет. Понял? Принимай. Сколько баллонов было?
— Я вижу только один.
Жучков глотнул. План удался великолепно, с одним исключением — он не был рассчитан на загадочный восточный менталитет. Наши «домашние» работяги в жизни бы не стали сами, без команды и оплаты затаскивать на чердак пятиэтажного дома газовый баллон. Таджики, судя по результату, перетащили.
«Но зачем?»
Рация снова заскрипела — громко и противно:
— Надо у местных эксплуатационщиков выяснить, что тут делали эти герои.
Полковник МЧС кинул косой взгляд на фирменный жэковский бушлат Жучкова.
— Сейчас все выясним, капитан. Ты занимайся. Огня нет? Откуда дым?
— Открытого огня нет. Дымят телогрейки этих горе-работников. Уже притушили. Давайте экспертов, и можно вывозить.
— Все, капитан. Заканчивай осмотр. Спускай останки, баллон забирайте. Все! На связи, — полковник решительно ткнул в бушлат Жучкова антенной радиостанции. — А вы не начальник жэка?
— Начальник, — кивнул Александр Дмитриевич. — Это мои люди были.
— Тогда составляйте объяснительную, — сурово сдвинул брови полковник, протягивая Жучкову фирменный бланк «Объяснения». — Кто, что и почему…
Жучков принял бланк и, повертев, спросил:
— А что написать-то, господин полковник?
Он понятия не имел, что здесь произошло!
— Я же вам объясняю, — начал раздражаться полковник, — пишите, кто и зачем послал этих бедолаг на крышу.
— Никто их туда не посылал! — отрезал Александр Дмитриевич.
— А почему открытый огонь там был?
Жучков хмыкнул. Положа руку на сердце, открытый огонь там и должен был быть, иначе пропана не взорвать.
— Я не знаю, кто там додумался открытый огонь держать.
— А что вы тогда знаете?! — рассердился командир эмчеэсовцев.
Жучков совершенно искренне возмутился.
— Я знаю… что отправил их в подвал! — повысил он тон. — Там резать надо было трубу! В подвале, а не на чердаке!
Он и сам не мог понять, почему складированные в подвале баллоны остались целехоньки. Восемнадцать с пропаном, пять кислородных и пять ацетиленовых баллонов не оставляли ни малейших шансов на сохранение дома.
Жилец
— Артемий Андреевич, алло! Артемий Андреевич… — срывающимся голосом захлебывалась телефонная трубка.
Артем прикрыл слишком громко работающий динамик.
— Секунду! Кто говорит?
— Это Штольц. Ваша соседка. Артемий Андреевич, у нас беда. В доме пожар, взрыв и полный кавардак.
— Варвара Серафимовна, успокойтесь, пожалуйста. Пожарных, МЧС вызвали?
— Да. Все приехали. Очень много военных людей. Я в окно все вижу.
— Варвара Серафимовна, почему вы в доме? Немедленно возьмите документы, оденьтесь теплее и выходите, — заволновался Артем.
«Не хватало еще и соседку потерять!»
Что могло произойти в их доме на этот раз, он даже представить не мог. Надо было выяснять, и понятно, что, когда Артем подъехал к своему дому, здесь царило оживление. Эмчеэсовцы заканчивали разбор частично обрушившейся крыши и дописывали протоколы осмотра места происшествия. Пожар был полностью потушен. Останки погибших таджиков вывезли медики. Двор же постепенно заполнялся тяжелой техникой. Артем оглядел экскаваторы, бульдозеры и остановил взгляд на неспешно съезжающей с транспортной платформы стенобитной машине. Кто-то готовился сносить дом — и сносить быстро.
Догадаться, кем был этот злоумышленник, было несложно, — Жучков маячил невдалеке, оживленно беседуя с полковником МЧС и забегая то с одной стороны, то с другой:
— Это же формальность. Понимаете? Вы же имеете полномочия. Вам это ничего не будет стоить, а мы уж так будем вам благодарны. Мы не забываем добро. Поверьте, не пожалеете!
— Говорю же вам русским языком, не могу! Не имею права! — жестко держал свою линию спасатель. — Вон и женщина просилась обратно.
Офицер кивнул в сторону Варвары Штольц, и у наблюдающего за разговором со стороны Павлова защемило сердце. Старушка тихо сидела на подножке огромного спасательного автомобиля, завернувшись в большое пуховое одеяло, и вид у нее был совершенно потерянный.
— С женщиной все уладим, — заверил Жучков. — Не беспокойтесь. Сейчас прямо перевезем.
Павлов поднял ворот пальто и встал полубоком.
— Что, действительно никого больше нет из жильцов? — Полковник сдвинул барашковую шапку на затылок. Лоб его, несмотря на мороз, покрылся испариной.
— Ни-ко-го-шень-ки! Нет! Пустой, — заверил Жучков.
Глазки его бегали и пылали алчными огоньками, и он нетерпеливо подергивал за рукав бушлата командира спасателей. Тот задумчиво перебирал листы протокола.
— Н-да. Если так… Это дело, конечно, меняет.
Павлов бросил взгляд на практически сползшую с платформы стенобитную машину и снова — на Жучкова, так и кружащего вокруг офицера.
— Я же и говорю. И мы в долгу не останемся. Из фонда сэкономленных средств окажем помощь вашей доблестной части. Можем автомобиль передать на баланс. Или вам… лично…. — вкрадчиво втолковывал Жучков.
Артем уже хотел встрять, но удержался. Ему интересна была реакция военного, и тот отреагировал вполне ожидаемо:
— Ну зачем вы так? Товарищ управдом, мне лично ничего не нужно! Запомните! А если части нашей поможете, так это ваше дело. Благотворительность и спонсорство не запрещены. Напротив, приветствуются. Отметим вас приказом. Благодарность выразим. Давайте ваш акт.
Полковник занес ручку для подписи, и Артем решительно двинулся к ним.
— Одну минуту. Господин полковник, здравствуйте! Меня зовут Артем Павлов. Я адвокат.
Жучков от неожиданности отпрыгнул в сторону, а полковник напрягся. Он знал адвоката Павлова по выступлениям, телевидению, различным передачам. Этот человек, внешне хотя и смахивал на него, был не таким. Выглядел как-то по-иному.
— А документы у вас имеются?
— Конечно. Хотя, как говорил кот Матроскин, наши документы — лапы и хвост. Вот, пожалуйста, — адвокатское удостоверение.
Артем протянул, не выпуская из рук, красную книжечку, и полковник, внимательно прочитав, удовлетворенно кивнул:
— Точно. Павлов. Извините, засомневался. Вы на экране другой какой-то…
— Бывает. Товарищ полковник, вас толкают на преступление. Ни в коем случае ничего не подписывайте.
— А вы что лезете?! — вскипел Жучков. — Что вам нужно?!
Он подбежал к адвокату и, дрожа от возмущения, начал что-то кричать ему в лицо, но перед глазами Артема стояло сейчас совсем другое: тело отца на опознании.
— Минувшей ночью, — вполголоса произнес он, — убит одноухий Захар.
Жучкова как ударили. Он все еще беспомощно размахивал бумагами и руками, но уже молчал, и лишь губы его беззвучно шевелились — так, словно хватали воздух. Артем поймал его взгляд.
— И Захар кое в чем перед смертью признался…
Ресницы начальника жэка скакнули вверх, а на лбу выступили крупные капли пота.
— Я не знаю никакого Захара… — выдавил он.
— Неужели? — поднял брови Артем. — А кого же тогда снимал вчера в Ледовом дворце мой оператор? Не вас вдвоем?
И снова Жучков не смог удержать переполнившего его ужаса; ужас читался в его взгляде, в его осанке и даже в его дыхании. Стоящий рядом полковник, видимо представивший, как дает показания в телесуде, занервничал.
— Извините, господин Павлов, что прерываю, но вы-то здесь кто?
Артем нехотя оторвал взгляд от почти сознавшегося во всем Жучкова.
— Я жилец этого дома. Вот этот тип, начальник нашего жэка, врал вам. Не все с выселением было чисто. Кого-то запугали и вынудили уехать. Кого-то вывезли ночью насильно. Кого-то просто убили. Так, Жучков?
Начальник жэка пошатнулся, но тут же взял себя в руки и сделал пустые глаза.
— Я не понимаю, о чем вы.
— А хочешь, я объясню?! — впервые назвав его на ты, с силой тряхнул Жучкова за грудки Артем. — Хочешь?
Глаза начальника жэка наполнились неподдельным ужасом, и он обмяк, превратившись в выброшенного на берег осьминога. Или, скорее, медузу. Командир МЧС недовольно покачал головой. Он не желал защищать начальника жэка, но и беспорядков допустить не мог.
— Вы его полегче… все же.
Артем горько усмехнулся и выпустил эту амебу из рук.
Спасатели
Павлов и командир МЧС обговорили основные детали в считаные минуты.
— Дом почти не пострадал, — не отрываясь от заполнения бланка, уверенно зафиксировал офицер.
Артем кинул взгляд на серое лицо Жучкова; тот явно понимал, что для него все кончено.
— Однако, боюсь, даже мое заключение о возможности восстановления вам не поможет, — предупредил Артема полковник, козырнул и протянул копию акта Жучкову.