– Не здесь, – шепчет она. Она нервно оглядывается. – Нам нужно отойти куда-нибудь. Подальше отсюда.
Она уводит нас с шикарных улиц с модными автомобилями и сверкающими витринами магазинов. Мы идем по аллеям мимо красных и золотых фасадов кафе с плетеными стульями снаружи, вроде того, где я встретила Тео, мимо плакатов, рекламирующих меню Prix Fixe[91], мимо групп туристов, все еще слоняющихся без дела. Их мы тоже оставляем позади. Мы идем по улицам с барами и громким техно, мимо какого-то клуба с длинной очередью, извивающейся за углом. Попадаем в новый район, где вывески ресторанов написаны на арабском, китайском и других языках, которых я даже не знаю. Мы проходим мимо вейп-магазинов, телефонных магазинов, все выглядят совершенно одинаково, витрин с манекенами в париках разных фасонов, магазинов, торгующих дешевой на вид мебелью. Это нетуристический Париж. Мы пересекаем перекресток хлипких на вид палаток, стоящих в центре небольшого участка травы, группа парней готовит еду на маленькой самодельной плите, руки в карманах, стоят близко, чтобы согреться.
Девушка ведет нас в какое-то круглосуточное заведение с мерцающей вывеской над дверью и парой маленьких металлических столиков в глубине, освщенных тусклым светом.
Мы садимся за маленький столик в углу. Трудно представить себе что-то более контрастирующее с гламурным клубом, который мы только что покинули.
Может быть, именно поэтому она выбрала эту забегаловку. Тео заказывает каждому из нас по пачке чипсов. Девушка берет огромную пригоршню и макает все вместе в одну из баночек с чесночном соусом, а затем каким-то образом жадно запихивает все в рот.
– Кто это? – бормочет она с набитым ртом, кивая на Тео.
– Это Тео, – отвечаю я. – Он работает с Беном. Помогает мне. Я Джесс. Как тебя зовут?
Короткая пауза.
– Ирина.
Ирина. Как я и предполагала. Имя, которое Бен нацарапал на том листе с винными счетами, который я отыскала в его словаре. Спросить Ирину.
– Бен сказал, что вернется, – внезапно жалобно произносит она. – Он сказал, что вернется за мной. – В выражении ее лица есть что-то знакомое. Ага. Еще одна, кто влюбилась в моего брата. – Он обещал, что заберет меня из этого места. Поможет найти новую работу.
– Уверена, он хотел помочь, – осторожно говорю я. Бен мог такое пообещать. Обещать вещи, которые не может выполнить. – Но, как я уже говорила, он исчез.
– Что случилось? – спрашивает она. – Как вы думаете, что с ним?
– Мы не знаем, – отвечаю я. – Но я нашла карточку клуба в его вещах. Ирина, если есть что-нибудь, что ты можешь нам рассказать, хоть что-нибудь, ты поможешь нам найти его.
Она оценивающе смотрит на нас обоих. Кажется, она смущена тем, что у нее есть над нами власть, тем, что мы нуждаемся в ней. И к тому же она очень напугана. Оглядывается через плечо каждые несколько секунд.
– Мы можем тебе заплатить, – говорю я. Я смотрю на Тео. Он, закатывая глаза, вытаскивает бумажник.
Когда мы договариваемся о наличных – Ирина рада даже смехотворно малой сумме – и когда она доела чипсы, окунув их в две наши баночки с чесночным соусом, тогда она, отгораживаясь, подтягивает одну ногу к столу, сквозь ее рваные джинсы на колене просвечивает бледная кожа с синяком. Отчего-то мне вспоминаются ссадины на детской площадке, я думаю о ребенке, которым она не так давно была.
– Закурить не найдется? – спрашивает она Тео. Он передает ей сигарету, и она закуривает. Ее колено ударяется о стол с такой силой, что подскакивают маленькие солонки и перечницы.
– Кстати, ты была очень хороша, – говорю я, пытаясь придумать что-нибудь безопасное для начала. – Как ты танцевала.
– Я знаю, – серьезно говорит она, кивая. – У меня все хорошо. Я лучшая в «Ла Петит Мор». Пока я не оказалась здесь, я танцевала. Когда я пришла на работу, они говорили, что им нужны танцовщицы.
– Похоже, публике действительно понравилось, – говорю я. – Шоу. Мне показалось, что твое выступление было очень… – Я подбираю слово. – Утонченное.
Она поднимает брови, затем издает что-то вроде «ха», в котором нет ни капли смешного.
– Шоу, – бормочет она. – Вот об этом он и хотел узнать. Бен. Похоже, он уже что-то знал. Наверное, ему кто-то уже что-то рассказал.
– Рассказал ему что-то о чем? – подсказываю я.
Она долго затягивается сигаретой. Я замечаю, как дрожит ее рука.
– Что шоу, все это, просто… – Кажется, она подбирает выражения. – Окно… заглядывать. Нет. Разглядывание витрин. На самом деле это место другое. Потому что потом они спускаются вниз. Особые гости.
– Что это значит? – говорит Тео, подаваясь вперед. – Особые гости?
Нервный взгляд через окно на улицу. Затем внезапно она достает из кармана куртки сверток банкнот, которые Тео дал ей, и протягивает ему.
– Я не могу этого сделать…
– Ирина, – аккуратно говорю я, – мы не собираемся тебя во что-то втягивать. Поверь мне. Мы никому не расскажем. Мы просто пытаемся выяснить, что знал Бен, потому что это может помочь нам его отыскать. Все, что ты расскажешь, может оказаться важным. Я… правда очень боюсь за него. – Когда я произношу это, мой голос срывается: никакого притворства. Я наклоняюсь вперед, умоляя ее: – Пожалуйста. Прошу, помоги нам.
Кажется, она все это обдумывает, принимает решение. Она делает глубокий вдох. Затем тихим голосом начинает рассказывать.
– Особые гости платят за другой вид билетов. Богатые люди. Важные люди. Женатые люди. – Она поднимает руку для наглядности, касается своего безымянного пальца. – Мы не знаем имен. Но мы знаем, что они серьезные люди. С помощью… – она потирает большой и указательный пальцы: денег. – Они спускаются вниз. В другие комнаты, внизу. Мы делаем им приятно. Говорим, какие они красивые, сексуальные.
– И они, – Тео прочищает горло, – покупают что-нибудь?
Ирина непонимающе смотрит на него.
Я думаю, что она не понимает, о чем речь.
– Они платят за секс? – спрашиваю я, понижая голос до шепота. – Вот что он имеет в виду.
Она снова смотрит из окна в темноту улиц. Она практически зависает на месте, будто готовая в любой момент сорваться с места.
– Хочешь еще денег? – спрашиваю я. Мне хочется, чтобы она попросила сумму побольше. Я уверена, что Тео может себе это позволить.
Она быстро кивает.
Я толкаю Тео локтем.
– Продолжай тогда.
Немного нехотя он достает из кармана еще пару купюр и протягивает их ей через стол. Затем, словно читая по какому-то сценарию, она говорит:
– Нет. В этой стране это незаконно. Платить за это.
– О. – Мы с Тео смотрим друг на друга. Я думаю, мы оба, должно быть, думаем об одном и том же. Тогда как в таком случае…?
Но она продолжает.
– Они не платят за это. Поступают умнее. Они покупают вино. Они тратят огромные бабки на вино. – Она растопыривает руку и показывает. – Есть код. – Она считает, загибая пальцы. – Первый урожай, зеленый. Некоторым мужчинам это нравится больше всего. Винтаж, немного старше, искуснее. Премьер крю – это… особая услуга. И мы делаем все, чего они от нас хотят. Мы принадлежим им эту ночь. Они выбирают девушку – или девушек, – которых хотят, и потом идут в специальную комнату с замком на двери. Или мы идем куда-нибудь с ними. Отель, апартаменты…
– Ах, – восклицает Тео, скривившись.
– Девушки в клубе. У нас нет семей. Нет денег. Некоторые сбежали из дома. Некоторые – многие – нелегалы. – Она наклоняется к нам. – А еще у них наши паспорта.
– Значит, ты не можешь уехать из страны, – говорю я, поворачиваясь к Тео. – Это же просто чудовищно.
– Я все равно не могу туда вернуться, – внезапно яростно говорит она. – В Сербию. Дома… дома не очень хорошая ситуация, – добавляет она, защищая себя. – Но я никогда не думала… я никогда не думала, что окажусь в таком месте. – Они понимают, что мы не пойдем в полицию. Один из клиентов вроде сам полицейский. Из тех, из верхушек. Другие заведения закрывают. Но не это место.
– Ты правда сможешь это доказать? – спрашивает Тео, наклоняясь вперед.
На его слова она оглядывается через плечо и понижает голос. Затем она кивает.
– Я фотографирую. Есть фотография так называемого полицейского.
– У тебя есть фотографии? – Тео нетерпеливо наклоняется вперед.
– Они забирают наши телефоны. Но когда я начала общаться с Беном, он подарил мне фотоаппарат. Я собиралась отдать это твоему брату. – Она лезет в карман своей кожаной куртки и достает карту памяти. Она подталкивает ее через стол ко мне. – Это не такие уж хорошие фотографии. Мне нужно было быть осторожной. Но я думаю, этого хватит.
– Я возьму их, – говорит Тео, протягивая руку.
– Нет, – Ирина глядит прямо на меня. – Не он. Только ты.
– Спасибо. – Я беру карту и кладу в карман своей куртки.
– Я сожалею, – говорю я, потому что мне кажется важным это сказать. – Сожалею, что это случилось с тобой.
Она, съежившись, пожимает плечами.
– Может быть, это лучше, чем остальное. Знаешь ли… По крайней мере, тебя не убьют в конце переулка или в Булонском лесу, или не изнасилуют в машине какого-то парня. За нами больше следят. А иногда покупают нам подарки, чтобы нам было приятно. Некоторым девушкам покупают красивую одежду, украшения. Некоторые ходят на свидания, становятся подружками. Все счастливы.
Вот только она совсем не выглядит счастливой.
– Ходят слухи… – Она наклоняется ближе, говорит тише.
– Что? – спрашивает Тео.
– Что жена владельца тоже оттуда.
Я пристально смотрю на нее.
– Из этого клуба?
– Ага. Что она была одной из девушек. Так что, я думаю, кто-то преуспел.
Я пытаюсь это переварить. Софи Менье? Бриллиантовые серьги, шелковые рубашки, ледяной взгляд, квартира в пентхаусе, чувство превосходства над остальными… она была одной из них? Секс-работницей?
– Но богатые мужья не для всех. Некоторые девушки, знаете ли… заболевают. Мы стараемся предохраняться. Но некоторые мужчины – они отказываются их надевать. Или снимают их тайком.