– Содержание мусоропроводов, которые, само собой, заварены. Все жильцы пакеты сами выносят на контейнерную площадку. Ее мы, разумеется, тоже содержим и каждый день моем с пеной и хлоркой, судя по отчетам.
– А на самом деле?
– Дворник подметает. Дворник у нас хороший, Иван Степанович. В чистоте двор держит, что есть, то есть. Но уж контейнерную площадку с мылом не моет. Ни он, ни правление. Еще у нас есть платеж за общее кондиционирование подъездов, хотя мы его как-то вообще не ощущаем. Прошлым летом жара стояла, в подъезде, конечно, прохладно было, так это само собой получается, поскольку солнце внутрь не попадает, а стены камнем отделаны. Но нет, акробаты уверяют, что есть система кондиционирования, и за поддержание ее в рабочем состоянии надо платить. Ну, лифты, само собой. Там и техническое обслуживание, и камеры видеонаблюдения, и доплата дежурным техникам. Потом отдельно еще платеж на содержание подвала, где надо травить грызунов и насекомых, а еще бороться с сыростью. Еще есть абонентская плата за мойку наружных окон и фасадов. Фирму клининговую вызывают раз в год, считается, что два, а платеж на ежемесячный разбит. Сколько они берут, поди разбери, а каждая квартира кругленькую сумму вносит.
– Так это ж Клондайк, – не выдержала Натка.
– Да. У нас еще и мойка полов и стен внутри подъездов по метражу считается, а ступеньки лестниц поштучно. И тоже в содержании жилья строка, представляете? И ничего сделать не можем. Внеочередное собрание созывали, чтобы отчет о трате денежных средств заслушать, так сначала не могли большинства голосов собрать, чтобы дату назначить и в очной форме собрание провести. Почти все квартиры за, а по итогу в протоколе нехватка голосов.
– И как же так может быть? Это же бред какой-то, – опешила я.
– Бред. А выходит, что может быть. – Клара Захаровна встала и снова щелкнула кнопкой на чайнике. – В сто пятнадцатой квартире Васятка Зайцев живет, так он протокол собрания носил юристу какому-то показывать, и тот сказал, что все правильно и законно. То есть на основании устава.
– Ясно, надо будет этот самый устав раздобыть и почитать, – сказала я.
– А ты умеешь? – с подозрением уточнила Клара Захаровна. – А то Васятка мне показывал, там буковки маленькие и все сноски, сноски. Ничего не понятно. Да и язык больно уж мудреный. Юрист нужен.
– Я как раз юрист. Так что устав прочитаю. Ладно, Клара Захаровна, спасибо за чай и беседу, мы пойдем, а то время уже позднее. Надо отдыхать, завтра на работу.
Распрощавшись, мы с Наткой вышли на лестничную площадку.
– Ты думаешь, эти два брата-акробата дадут нам устав? – с сомнением спросила Натка.
– Во-первых, он должен в открытом доступе храниться в помещении правления. Так что мы можем сходить и попросить его, – терпеливо объясняла я. – Во-вторых, сходить может Костя. Уж бравому майору Таганцеву эти Клюшкины вряд ли откажут. Но у нас есть и третий план – отправить к Клюшкиным Миронова. Он сам мне говорил, что с ними знаком. У него же клиника в одном из помещений пристройки.
– То есть Виталий – владелец части площадей?
– Понятия не имею. – Я пожала плечами. – Может, помещение под клинику выкуплено, может, в аренде, но Аркадия и Ванадия он знает и в помощи точно не откажет. Ты же его знаешь.
Однако, к моему удивлению, Миронов, к которому я на следующий день обратилась с просьбой достать устав ТСЖ, наотрез отказался влезать в эту историю.
– Лен, ну, какой устав, – чуть раздраженно отмахнулся он. – На каком основании я должен его просить? Я – простой арендатор, не собственник, в голосовании участия не принимаю и прав никаких не имею.
– Хорошо, а у своего арендодателя ты можешь спросить? – уточнила я. – В конце концов, аренда наверняка обходится в круглую сумму. Ты приносишь ему неплохой доход, и вряд ли он откажет тебе в такой пустячной просьбе.
– Скорее всего, не откажет, – согласился Виталий. – Только просить я его не буду. Я не собираюсь выглядеть неадекватным человеком, которого почему-то интересует сбор дождевой воды.
– Но он же наверняка включен тебе в арендную плату, – удивилась я. – Тебе самому не хочется во всем разобраться и в итоге платить меньше?
– У меня коммунальные платежи включены в цену аренды. А она довольно низкая. Гораздо привлекательнее, чем во многих других моих филиалах. Дополнительно я плачу только за электричество и вовсе не рвусь ничего менять. И тебе не советую. Если тебе дорого платить за коммуналку, то я готов тебе помочь. Предлагал же уже. А если дорого Натке, то Костя тоже может решить эту проблему. Он знает как.
– Как? – удивилась я. – Ты что, считаешь, что Таганцев может воспользоваться своим служебным положением, чтобы ему сделали скидку по квартплате? Виталий, ты в своем уме?
Миронов замолчал, поняв, что правда сказал глупость.
– Лена, что-то я подустал за последнее время. Да и по тебе соскучился, мы же два дня не виделись. Сегодня заберу тебя вечером из дома, поедем ко мне. Я привез из Питера свежей корюшки, угощу тебя настоящим деликатесом. Ты как, за?
– За! – Я решила, что глупо ссориться из-за ерунды, дав себе слово, что найду устав товарищества собственников жилья комплекса «Мой РАЙ-ОН» другим способом. В конце концов, я вполне себе самостоятельна. Справлюсь. Не впервой.
Майор Константин Таганцев сидел в своем служебном кабинете вполне довольный собой. Во-первых, на новом месте работы под его руководством было раскрыто первое уголовное дело, причем довольно громкое. Все документы для передачи дела в прокуратуру, в задачу которой входило утвердить обвинительное заключение, подготовлены и им, Константином, подписаны.
Особенное удовлетворение доставлял тот факт, что злоумышленников, ворующих модули подушек безопасности с пассажирских сидений легковых автомобилей, ловили три месяца, с марта, когда была зафиксирована первая кража, до мая, когда Костя, собственно говоря, и перешел на работу в Северо-Восточное управление.
Именно его опыт и оперативная смекалка позволили поймать преступников «на горячем», то есть с поличным, и это принесло майору Таганцеву уважение среди коллектива, которое, как, впрочем, и всегда, на новом месте требовалось еще заслужить.
Как гласили материалы дела, два мужика, которым было чуть за тридцать пять, организовали преступную группу, чтобы именно в этой части Москвы брать в аренду каршеринговые автомобили и, переезжая с места на место, демонтировать модули подушек безопасности, устанавливая на их место некие устройства, которые не позволяли системам транспортного средства отображать информацию, что подушек больше нет.
Раскуроченный автомобиль припарковывался у тротуара, после чего преступники исчезали с незаконно нажитым добром, которое потом перепродавали станциям технического обслуживания. За три месяца от их ловких рук пострадала 131 машина, а общий причиненный ущерб составил почти двадцать миллионов рублей. Теперь против хитрецов было возбуждено уголовное дело по пункту «а» части 4 статьи 158 УК РФ (кража, совершенная организованной группой), и в самое ближайшее время прокуратура передаст его в суд.
Во-вторых, непосредственный начальник Таганцева только сегодня утром сообщил ему, что документы на внеочередное присвоение ему звания подполковника собраны и в скором времени уйдут на рассмотрение руководства.
– Сам понимаешь, ты еще в майорах полгода даже не ходишь, так что совсем уж скорого получения новых звездочек не жди, но еще пара таких же стремительно раскрытых дел – и, глядишь, к Новому году можно будет погоны обмывать. – Начальник улыбался, и Костя улыбался тоже, хотя от стремительности, с которой вдруг поперла в гору его карьера, ему все еще было не по себе.
В-третьих, Таганцев наконец-то разделался с просьбой Виталия Миронова, которая, честно сказать, висела над ним дамокловым мечом. Касалась она того самого Андрея Занозина, что продал им квартиру по цене гораздо ниже рыночной, и этот факт сидел под ребрами, царапая Таганцева изнутри. Он не мог забыть об этом ни на минуту, хотя и четко осознавал, что не сделал ровным счетом ничего плохого.
Дело, возбужденное по факту заявления обманутых дольщиков, не стоило выеденного яйца. Оно казалось настолько явно «заказным», что тем, кто его двигал, должно было быть, нет, не стыдно, разумеется, нет стыда у таких людей, но неуютно, потому что шитое белыми нитками, оно распадалось на глазах.
Костя, изучив все материалы и поговорив с людьми, просто указал на основные проколы и несоответствия, после чего дело тихо закрыли, сплавили в архив, и ведущий его следователь сообщил Андрею Занозину, что никаких претензий к нему у правоохранительных органов больше нет и быть не может.
– Вам бы, Андрей Павлович, все-таки посговорчивее быть, – напоследок напутствовал его следователь. – Честные и неподкупные защитники, знаете ли, не всегда под рукой оказываются. В другой раз разбираться, возможно, будет и некому, так что вы подумайте, как сделать так, чтобы впредь подобных ситуаций не возникало.
Занозин обещал подумать, после чего Таганцеву позвонил Виталий Миронов и попросил о встрече.
– Так заезжай к нам вечером, – простодушно предложил Костя. – Я сейчас Натку предупрежу, она ужин приготовит.
– Вечером я кормлю твою родственницу привезенной из Санкт-Петербурга корюшкой, – хохотнул Миронов в трубку. – Тем более что обсудить я хочу то, что для ушей твоей прекрасной, но болтливой супруги не предназначено. Да и не один я буду.
– Тогда на работу приезжай. У меня, правда, совещаний назначено… До вечера не закончить, но придумаю что-нибудь.
– Ага, «будете у нас на Колыме»… Нет уж, в соответствии с классикой, лучше вы к нам. Давай у меня в клинике пересечемся. Той, которая в твоем доме. Переговорим, а потом я Лену заберу, и мы ужинать поедем, а ты домой пойдешь, к своей благоверной и детям. К семи успеешь?
– Постараюсь, – с сомнением в голосе ответил Таганцев. – Говорю же, совещания. Я раньше семи вряд ли освобожусь. Ехать мне минут пятнадцать, а с учетом пробок и двадцать. Так что, может, хотя бы на половину восьмого перенесем?