Немного подумав, я решила, что особо собираться и наряжаться не буду. Никита Говоров больше не входил в список людей, на которых мне хотелось произвести впечатление. Поэтому мой спортивный бархатный костюм, в котором я и улеглась в кровать, вполне меня устраивал. Я слегка подкрасила глаза, чтобы не производить впечатление женщины, которая махнула рукой на внешность, натянула кроссовки, расчесала волосы и пошла в магазин, чтобы потратить оставшиеся до назначенной встречи полчаса с пользой.
Я как раз успела занести пакет с провизией домой и выложить купленную еду в холодильник, после чего снова спустилась вниз и толкнула дверь кафе, занимавшего одно из нежилых помещений нашего дома. После разговора с Наткой и Варварой Ивановной Карпенко я невольно подумала о том, кто именно владелец данных площадей, а значит, человек, голосующий за принятие невыгодных для жильцов решений.
На вывеске, висящей у входа, кроме названия «Аджика» красовалась еще надпись ООО «Плюшки-ватрушки». Сочетание было забавным, так что я невольно улыбнулась. Говоров уже находился внутри, за большим столом у окна, через которое были хорошо видны наш двор, детская площадка и парковка. Я подошла, отодвинула стул и села.
– Привет.
– Привет. А ты все такая же стремительная и самостоятельная. Не даешь мужчине шанса встать и отодвинуть даме стул.
– Я не калека и не твоя дама, так что предпочитаю сесть сама. Слушаю тебя.
– Давай сначала закажем что-нибудь. Я не против воспользоваться случаем и пообедать.
Несмотря на съеденную практически в одиночку шарлотку, я снова хотела есть. Меню в «Аджике» было приличным, еда вкусной. Это мы с Сашкой и Фомой выяснили в один из первых же дней, что я провела на новом месте. Ребята приехали ко мне в гости, а в холодильнике после рабочего дня было шаром покати, так что мы пошли в кафе и не пожалели.
– Я буду мини-хачапури по-аджарски и хинкали. Два с бараниной и два с камчатским крабом, – распорядилась я, подозвав официанта. – Еще мне кизиловый лимонад, пожалуйста.
– Рад видеть, что ты не на диете, – не преминул подколоть меня Никита. – Девушка, а мне грузинский салат и четыреста граммов шашлыка из баранины. И минеральную воду с газом. Впрочем, Лена, ты хорошо выглядишь.
Я в немом изумлении уставилась на него.
– Что смотришь? Нет, правда. Ты похудела и посвежела. Глаза сияют. Так что вынужден признать, что твой роман с этим, как его, тебе на пользу.
– Не надо делать вид, что ты забыл, что моего друга зовут Виталий Миронов, – невозмутимо сказала я. – За комплимент спасибо, хотя я в нем не нуждаюсь. Никита, говори, зачем ты меня позвал, потому что я намерена поесть и уйти, у меня сегодня есть и другие дела. А ем я, как ты помнишь, быстро.
– Да, я помню. Потому что тебя вообще не так уж легко забыть. – Новое откровение опять заставило меня внутренне удивленно вздрогнуть. – Нет-нет, я вовсе не подбиваю снова к тебе клинья. Только констатирую факт. Так вот, как я тебе уже сказал, речь идет о твоем дорогом Таганцеве. Так как теперь он не просто твой друг и любовник твоей сестры, а ее муж и, соответственно, твой зять, то думаю, что ты отнесешься к моей информации предельно серьезно.
– Слушаю.
– Лена, ты же знаешь, что я перевелся в другую районную прокуратуру и теперь работаю как раз в этом округе. На северо-востоке Москвы. Так же, как и Костя.
– Не знала, – призналась я, понимая, что дело, похоже, действительно серьезно и явно связано с назначением Таганцева на новую должность.
– Теперь знаешь. В общем, мой коллега и приятель вместе с управлением УВД раскручивал одно дело. В его поле зрения попал некий бизнесмен по фамилии Занозин. Тебе о чем-нибудь говорит эта фамилия?
Я отрицательно покачала головой.
– Странно, потому что ему принадлежит строительная компания, которая возводила этот комплекс. Тот самый, в котором ты сейчас живешь. Признаюсь, я очень удивился, когда ты мне сказала, что переехала именно сюда, потому что или это очень странное совпадение, или я буду думать, что и на твоих белых одеждах тоже есть пятна, как и на Солнце.
– Никита, давай без метафор. – Я снова начала сердиться. – Я понятия не имею, как фамилия застройщика, который возводил этот комплекс. Так что твои оскорбительные намеки пока оставлю без внимания. Подчеркиваю, что именно пока. Рассказывай.
Никита помолчал, ожидая, пока отойдет официантка, снова появившаяся у столика, чтобы расставить на нем корзинки со столовыми приборами, тарелку с лавашом и бутылки с напитками.
– В общем, изначально в прокуратуру пришла жалоба от якобы обманутых дольщиков, у которых этот Занозин тянет со сроками сдачи следующего комплекса. Жалоба выглядела инспирированной, если честно. Быстро выяснилось, что жильцы барагозят не просто так, а потому что их кто-то науськивает. Обычные такие разборки, связанные с тем, что Занозин катастрофически не любит делиться.
Слово «барагозят» вызвало у меня улыбку, потому что в лексиконе Говорова оно было новым, а вот в самой истории ничего смешного не было. Ни капельки.
– А твой приятель в прокуратуре как раз из тех, кто восстанавливает нарушенные правила. И его наняли, чтобы объяснить этому самому неведомому Занозину, что делиться все-таки надо? Никита, по-моему, мы с тобой давно выяснили, что у меня изжога от подобных методов зарабатывания денег.
– Нет, мой приятель тут ни при чем. – Никита был невозмутим и обижаться не собирался. – Думаю, что «барашка в бумажке» взяли чуть выше, просто спустив ему жалобу и указание ею заняться. Он привлек к работе местное УВД, и вдвоем они довольно быстро разобрались, что со сроками строительства все в полном порядке, жалоба дольщиков не обоснована и все это больше похоже на запугивание Занозина, чем на реальную основу уголовного дела.
– И что?
– А то, что, проводя проверку и все связанные с этим оперативные мероприятия, они вышли на другую схему зарабатывания денег, к которой Андрей Павлович Занозин как раз имеет самое непосредственное отношение. Он создал цепочку фирм, одна из которых берет кредиты в банках, вторая ссуживает эти деньги и на них строит жилые микрорайоны, расплачиваясь в счет кредитов квадратными метрами. Есть третья фирма, которая выступает в качестве девелопера, продавая квартиры, причем по довольно привлекательным ценам. При этом нежилые площади остаются в собственности у первой фирмы, которая сдает их в аренду. И плюсом еще создаются компании, которые берут все эти дома в оперативное управление. И в этой цепочке крутятся просто огромные деньги.
Теперь я слушала внимательно, потому что то, что рассказывал Никита, кажется, имело непосредственное отношение к вопросу, страстно волнующему мою сестру и имеющему отношение ко мне – вернее, к коммунальным платежам в комплексе «Мой РАЙ-ОН». Вот только я никак не могла взять в толк, причем тут Таганцев.
– В общем, там было за что зацепиться, чтобы вывести Занозина на чистую воду и удовлетворить начальство, давшее задание покопаться в его делишках. Но, ты представляешь, ребятам помешали. Нашелся человек, который запросил материалы, изучил их и велел дело закрыть. Мол, в рамках жалобы обманутых дольщиков все чисто, а остальное лежит вне компетенции проверяющих. Представляешь?
– Более или менее, – кивнула я, с удовольствием поглощая хинкали. Те, что с крабом, были просто божественно вкусны. – У человека, преследующего господина Занозина за строптивость и имеющего возможность заказать возбуждение уголовного дела, появился противник, который может дело закрыть, потому что выступает как раз в интересах господина Занозина. Схема противная, но не новая. Ты мне-то зачем об этом рассказываешь?
– Да затем, что этим самым противником, действующим в интересах Занозина, как раз и является Таганцев, – сообщил Говоров с огромным удовлетворением. – Это он запрашивал материалы и велел закрыть дело. А если добавить к этому факту то обстоятельство, что произошло это сразу после того, как его перевели работать именно в северо-восточное управление, с повышением, кстати, то возникают некоторые вопросы. Кроме того, по стечению обстоятельств, именно в это время и ты, и твоя сестра, а значит, и сам Таганцев, поскольку они женаты, переезжаете жить в этот прекрасный комплекс, в котором мы с тобой сейчас обедаем и который построила фирма Занозина. Кстати, спасибо тебе, до того, как ты мне сказала, я об этом не знал. Ты не находишь, что вся эта история крайне дурно пахнет и, скорее всего, вызовет вопросы руководства, когда оно об этом узнает?
– А настучишь руководству, конечно, ты, – язвительно сказала я, отшвырнув вилку. Еда больше не казалась мне вкусной, а внутри разливался холод от испытываемого мной сейчас сильного волнения. То, что говорил Говоров, выглядело действительно подозрительно. – Что? Нашел повод отомстить за то унижение, которое ты испытал во время последнего разговора с Виталием?
– Лена, при всех моих недостатках стукачом я никогда не был. – Кажется, мне удалось привести Говорова в состояние бешенства. Впрочем, у меня и раньше это неплохо получалось. – Я, рискуя репутацией, решил встретиться с тобой и предупредить, что на Таганцева надвигаются вполне себе конкретные неприятности. Спорить не буду, злорадство я действительно испытываю, вот только навлек он их на себя сам. Его интерес к уголовному делу Занозина уже привлек внимание наверху, проверка будет назначена со дня на день, и то, что обе ваши семьи теперь живут в «Моем РАЙ-ОНе», очень плохо. И, к сожалению, не только для Кости, но и для тебя.
– Мы переехали сюда по отдельности! – возмутилась я. – Сначала у меня появилась квартира. А потом Костя и Натка нашли вариант в соседнем подъезде, потому что к тому моменту уже находились в поиске, а место им понравилось. Они квартиру Костиных родителей продали еще до того, как он получил назначение. Это никак не взаимосвязано.
На этих словах я запнулась, вспомнив, как Костя и Миронов о чем-то шептались, когда мы обмывали таганцевское назначение на новую должность. Вскоре после этого и выяснилось, что Костя и Натка нашли квартиру в моем же доме, причем купили ее по подозрительно низкой цене. Такой низкой, что им даже доплата не потребовалась. От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой.