— Не будет же она при своем госте проклинать Алекса, — резонно ответил парень. — А вот когда Дмитрий Сергеевич уйдет, тут такое начнется…
Червона: «Невинного котика?» (несколько хохочущих смайликов).
Алекс: «Беззащитная женщина, я вернулся с работы. Устал. Сильно. Если меня ещё раз разбудят из-за какой-нибудь ерунды, я за себя не ручаюсь. Кто хочет проверить мою боевую магию в действии, может написать в чат следующее сообщение».
Желающих не нашлось. Только слышно было, как зазвонил домофон в квартире Василины: инкуб нажал нужные кнопки, чтобы Мурзаила запустили домой.
Через несколько минут яростный кошачий вопль из квартиры Василины услышали все жильцы второго подъезда. Аль-Асхад при этом сиял от удовольствия и улыбался во все клыки.
— Ты что там устроил? — спросил Гордей.
— Не я, а вы, — радостно ответил джинн.
— Ладно, что мы там устроили? — покладисто переформулировала Алина.
Из вентиляционного отверстия донеслось шуршание, затем окошко увеличилось в размерах, и из него вылез шипящий Мурзаил. Кот спрыгнул на пол, его шерсть воинственно взъерошилась.
— Мурзаилушка! — донёсся из вентиляционного отверстия голос Василины.
— Надеюсь, она туда за тобой не забралась? — с опаской спросила Алина. — Полстены разворотит, если захочет так же к нам вылезти.
— Ты мою Василинушку совсем уж сумасшедшей не считай, — немного обиделся Мурзаил. — Ну, ум за разум зашёл, это со всеми иногда случается. Скажите-ка лучше, бестолочи, что за дрянь вы тут варили, пока я под дождем на острове мок? — он прищурил глаза. — Не могла Василина на ровном месте такое учудить!
— Ничего опасного мы не варили, — рявкнул Гордей.
Василина продолжала откуда-то из вентиляции призывать любимого кота.
— Аль-Асхад, раз ты здесь, скажи ей, что Мурзаил у нас, — попросил парень.
— Чтобы у деда при виде меня инфаркт случился? — фыркнул джинн.
— Нет, инфаркта не надо, — с неудовольствием произнёс кот. — Раз уж Василине это ходячее недоразумение со стихами и кошачьим кормом так нравится, то пусть живёт.
— Василина Никаноровна! — Гордей подошёл к стене и встал под вентиляционным отверстием. — Не волнуйтесь, Мурзаил пришел к нам.
— Не хочу мешать такой идиллии, — проорал кот.
— Ну и сиди там, — неожиданно отступилась Василина. — Нагостишься — явишься, я тебе в миске сметану оставлю, домашнюю, на сливочках.
— Мрр, — кот блаженно прищурился. — Хозяйка, конечно, иногда чудит, но все равно — самая лучшая.
— Почему ты тогда от неё удрал? — резонно спросил Гордей. — И зачем к нам припёрся? Мы тебя не звали и не ждали.
— Спросить пришел, что вы тут варили, бестолочи, — Мурзаил снова зашипел. — Дрянь какую-нибудь любовную, что ли?
— Будешь ругаться — пойдешь на чердак, — пообещала Алина. — То, что мы варили, безвредное, и на Василину не подействовало.
— Значит, так и есть — дрянь любовную, — фыркнул кот. — Не подействовало на нее, как же! Да они, пока меня не было, сговорились! Василинушка за этого, с кошачьим кормом и ананасами, замуж собралась. Бабочкой по квартире порхает, уже прикидывает, что на свадьбу наденет.
— Ага, — радостно подтвердил джинн. — Ну что, выкинуть хвостатого на чердак? — спросил он у студентов.
— Лети домой, надо будет — сами выкинем. Или ещё раз тебя позовём, — сказала Алина.
Облачко Аль-Асхада вылетело в коридор и отправилось в комнату Алины.
— Эй, не забудь, ты мне рыбалку обещал, — шепнул ему там Порфирий.
— Завтра слетаем, порыбачим, — тихо пообещал джинн, втягиваясь в цветочный горшок.
— Ну, хочешь, — скажи Василине, что мы варили любовный эликсир, — предложил коту Гордей. — Хотя пары зелья и так вот-вот выветрятся.
— Ей хоть говори, хоть не говори, — Мурзаил с досадой махнул лапой. — Ещё и довольна будет: ей ухажёр из-за ваших опытов предложение сделал. Вон, сегодня его ночевать оставляет. Говорит, обычному человеку к этому дому привыкнуть надо, собирается своему жениху амулет на здоровье и долголетие делать. Я уж и не припомню, когда Василинушку такой довольной видел. Эх, придётся объяснять деду, что я — не киса, меня не надо гладить, и я не ем всякую гадость, — кот вздохнул и закатил глаза. — Посмотрим, насколько быстро усвоит. Все двуногие, кроме Василины, такие бестолочи…