ты использования собранной модифицированным передатчиком информации. На третий день за акеми повсюду стали следовать крупные механические жуки, которые, судя по всему, решили, что человек не может самостоятельно ориентироваться в пространстве. Машины не имели голосовых модулей и связывались с ученым посредством нейронного интерфейса. Какое-то время Мар-Сен пытался игнорировать их, но машины оказались до безумия настойчивыми. Монотонные указания верного маршрута поступали в мозг, прерывая естественный ход мыслей. На третий день акеми готов был все бросить, несмотря на то, что не обследовал и половину перевалочной базы. Плюс ко всему прибор поиска резонансных отклонений работал медленно, и Мар-Сен не знал, что раздражает его больше: бесконечные напоминания машин, вгрызавшиеся в мозг, или эта медлительность анализатора.
– Как думаешь, что можно прятать на перевалочной базе? – спросил Мар-Сен геолога по имени Марл.
– Прятать? – Марл смерил акеми растерянным взглядом.
Мар-Сен неловко соврал о слухах, дошедших до него, когда он жил в Galeus longirostris.
– Только не говори, что все акеми – чокнутые, – спешно добавил Мар-Сен.
– Чокнутые? – Марл нахмурился. – Я что, похож на инженера Размерности?
Ученые натянуто рассмеялись, затем Марл сказал, что его дочь живет с ученым акеми. О последнем Мар-Сен знал, но притворился, что удивлен. Еще до того, как покинуть комплекс, Лок-Кли говорил:
– Если что-то пойдет не так, единственный, кто поможет тебе, – Марл.
«Сейчас все определенно идет не так», – убеждал себя Мар-Сен, хоть Лок-Кли и подразумевал иные обстоятельства.
– Я понимаю, что ты геолог, но… – Мар-Сен пристально вглядывался Марлу в глаза. – Как думаешь, какие секреты хранят эти стены?
– Стены?
– База! – нетерпеливо всплеснул руками Мар-Сен.
Геолог нахмурился. У него были густые брови, которые отвлекали акеми, не привыкшего видеть у жителей Квазара волосяной покров. Он заставлял себя смотреть Марлу в глаза, но снова и снова концентрировался на бровях.
– На мой взгляд, здесь все странное, – пожал плечами геолог, услышал тяжелый вздох Мар-Сена и спешно добавил, что ходят слухи, будто подобные перевалочные базы существуют не только на Земле, но и на планетах, которые когда-то давно пытались колонизировать люди. – Говорят, там работали такие же автоматы, как и здесь. По мне, так жуткая история, особенно если представить, что случится сбой и программа местных автоматов вернется к базисным настройкам. Представляешь, что будет, если они начнут бесконтрольное строительство, превращая все вокруг в одну большую колонию, развиваясь, совершенствуя собственные технологии и самих себя?
– Думаешь, такое возможно?
– Не знаю.
– А как с этим могут быть связаны резонансные отклонения?
– Наверное, никак, если, конечно, автоматы не смогут освоить эту науку и не начнут переносить себя в мир Подпространства. Хотя я не особенно понимаю, зачем это нужно. Разве что деление ради деления, цель которого – поглотить все доступное пространство.
– А какую выгоду из этого может извлечь человек?
– Человек? – Марл снова нахмурился. – Наверное, никакой.
– Тогда зачем… – Мар-Сен готов был спросить напрямую о том, какую выгоду на подобных базах может искать скандально известный монополист, но его остановил сигнал общего сбора, ворвавшийся в мозг, прервав естественный ход мыслей. – Ненавижу, когда такое происходит, – проворчал акеми, и Марл, который получил такой же вызов, согласно закивал.
Сообщение требовало в срочном порядке направляться в разгрузочный сектор. «Может быть, они пронюхали, что я работаю на Лок-Кли?» – лихорадочно думал по дороге Мар-Сен. Коридоры странной формы изгибались, кренились, словно сговорившись усилить чувство тревоги. Мар-Сен услышал далекие оживленные голоса и споткнулся.
– Что с тобой? – спросил Марл, придержав акеми за руку, не позволяя упасть.
Они вошли в разгрузочный сектор, где восьминогие машины-жуки продолжали обследовать мобильную станцию. Никто не замечал их. Ученые оживленно спорили, окружив неясный силуэт.
– Ну, что скажешь? – спросили ученые, увидев Мар-Сена.
– А что я должен сказать? – растерялся он, уставившись на странное призрачное существо.
– Ну, ты ведь акеми, – сказал дед Ариши. – Посмотри на нашего гостя и скажи, что думаешь об этом.
– Что думаю? – Мар-Сен все еще ожидал, что его осудят за связь с Лок-Кли, а тут…
Он заставил себя собраться. Существо, окруженное учеными, не двигалось, терпеливо позволяя изучать себя. Оно было похоже на человека, но не имело материальной основы – пульсировало и перетекало, словно ему было сложно сохранять подобную форму.
– Это что, какой-то нейронный сбой? – спросил Мар-Сен первое, что пришло в голову.
Ожидавшие от него вразумительных объяснений ученые разочарованно выдохнули.
– Ты же акеми! – сказала Ранет. – Разве вы не должны разбираться в подобном?
– Акеми работают в Квазаре, – окончательно запутался Мар-Сен. – Почему вы решили, что я должен разбираться в ошибках нейронных сетей?
– Это существо не имеет отношения к нейронным образам, – сказала Ранет. – Мы проверили. Оно полностью автономно. Сеть нужна ему только для того, чтобы сохранять приемлемую для нас оболочку.
– Тогда я тем более не знаю, что это такое! – Мар-Сен вздрогнул. Внезапная догадка мелькнула в голове яркой вспышкой. – Вы что… Вы думаете… Вы думаете, что это дитя Квазара? – спросил он.
Ученые не выражали согласия, но и не отрицали считавшуюся прежде невозможной теорию.
– Нет, – замотал головой Мар-Сен.
– Почему «нет»? – спросила Ранет, хотя ему показалось, что об этом спросили одновременно все ученые. – Сарс говорит, что его вид появился не так давно.
– Сарс? – Мар-Сен снова уставился на странное существо.
– Мы проверяли его связь с нейронной сетью, – продолжала Ранет. – Если не считать эмуляции образа, иных пересечений не выявлено. Существо автономно.
– Существо по имени Сарс? – переспросил Мар-Сен.
– Оно само так сказало, – пожала плечами Ранет.
Мар-Сен снова вздрогнул, почувствовав, как в сознание хлынули чужие мысли – знания о молодом виде. Жизнь, развитие, эволюция…
– Не знаю, как ты это делаешь, но я требую тебя перестать! – закричал акеми странному существу.
– Почему ты не веришь мне? – спросил Сарс голосом в голове акеми.
– Потому что такого не бывает! – Мар-Сен попятился, вглядываясь в глаза коллег, ища поддержки.
– Все дело в том, что ты акеми? – продолжил Сарс. – Вы верили, что дети Квазара появятся в Подпространстве, а мой вид принадлежит сразу двум мирам. Тебе это не дает покоя?
Мар-Сен попятился, не собираясь отвечать, вступая в диалог с существом, в которое не хотел верить.
– Он говорит правду? – спросила Ранет.
Мар-Сен покачал головой и сделал еще один шаг назад, наткнулся на Марла. Сильные руки геолога легли на худые плечи акеми, сжали, заставляя не двигаться.
– Ты не должен бояться нас, – сказал Сарс.
Десятки других существ явили себя, проявившись из пустоты, используя нейронные сети, чтобы создать доступные восприятию человека образы.
– Они рассказали нам о том, как ты попал в экспедицию, – сказала Ранет, меряя Мар-Сена холодным взглядом. – Как ты мог продаться Лок-Кли? Или же это нормальная практика для акеми?
– Я не… – Мар-Сен понял, что оправдываться нет смысла, потому что в мозг хлынули видения, как он бродит по несуразным иллогично закрученным коридорам, пытаясь отыскать с помощью прибора резонансные отклонения.
– Что ты хотел найти здесь? – спросила Ранет.
– Я не знаю, – пролепетал Мар-Сен.
– Что еще велел тебе сделать Лок-Кли?
– Ничего.
– Сарс говорит, что слышал твои переговоры с монополистом.
– И что?
Ученые сверлили Мар-Сена взглядами, и он готов был сжаться, раствориться.
– О каком теракте идет речь? – спросила Ранет.
– Что?
– Сарс говорит, что слышал, как ты заверял Лок-Кли, что навредишь экспедиции, совершив теракт.
– Не было такого…
– Не ври нам! Сарс говорит, что его раса не хотела появляться, но в свете грозившей беды…
– Не было такого! – закричал Мар-Сен, вырвался из рук Марла и побежал прочь по длинному извилистому коридору.
– Мы поможем вам найти его, – пообещали ученым призрачные существа перед тем, как исчезнуть.
Ученые тревожно молчали, поглядывая в сторону мобильной станции.
– Как думаете, предатель акеми задумал совершить теракт на базе или на мобильной станции? – спросила бабушка Ариши. – Потому что если на базе, то не будет ли лучше покинуть эти стены?
– А если теракт должен повредить мобильную станцию? – спросила Ранет.
Идола прикусила губу, неосознанно сильнее сжимая плечи внучки.
– Бабушка, мне больно, – тихо сказала Ариша.
Идола извинилась, тщетно пытаясь изобразить беспечность и успокоить ребенка. В мозг ворвалось нейронное послание Сарса, извещавшее, что Мар-Сен закрылся в своей каюте и пытается выйти на связь с Лок-Кли.
– Нужно остановить его! – оживились ученые.
– Останься с Аришей, – велел Орлан жене.
Идола кивнула и снова до боли сжала плечи внучки.
– Бабушка! – обиделась девочка, наблюдая, как уходят ученые, строя на ходу планы, как лучше проникнуть в каюту предателя. – Почему вы верите Сарсу? – спросила Ариша, когда они с бабушкой остались одни в разгрузочном секторе.
– Почему верим? – бездумно переспросила Идола, не придавая словам ребенка значения.
– Мар-Сен человек, он один из нас, а кто такой Сарс?
– Сарс появился, чтобы спасти нас.
– А если нет?
– Что?
– Я прочитала мысли Мар-Сена. Там нет ничего о теракте. А мысли Сарса… Они не похожи на мысли живого существа. Скорее, что-то холодное и липкое. Как если бы я попыталась заглянуть в мысли… – взгляд Ариши зацепился за механического жука. – В мысли вон той восьминогой машины.
– Ты не должна читать чужие мысли, – забеспокоилась Идола. – Мы же говорили тебе, что если ты не будешь контролировать свои способности нейропата, то они начнут выжигать твои чувства.