ше? А теперь вспомни свое тело, оставленное в Размерности, вспомни залог, который все еще не оплачен, и если ты умрешь в игре, то твое тело конфискуют и продадут либо богачу, либо адепту «Мункара и Накира», – Анакс встретилась взглядом с Прай-Ми и зловеще улыбнулась. – А вот теперь давай посмеемся вместе. Потому что жить тебе осталось совсем чуть-чуть, если не произойдет чудо. Совсем чуть-чуть…
Глава третья
Встречи с первой волной бунтующих удалось избежать малой кровью. Забившись в подворотню, Анакс и два брата смотрели, как люди преследуют группу силовиков, большинство которых были ранены и едва передвигали ноги. По двум сторонам от подворотни находились две нейронные лавки. В одной несуществующий торговец, широко улыбаясь, предлагал купить цветы, в другой седой добродушный старик торговал изжившими себя тысячелетия назад украшениями. Эти нейронные, неуместные во время бунтов образы так сильно раздражали людей, что большинство старались даже не смотреть в их сторону.
«Лучшего убежища и не придумаешь», – думала Анакс, наблюдая за бегством силовиков. Первыми шли раненые, помогая друг другу. Замыкали группу шесть здоровых силовиков, которые, побросав гравитационные дубинки, отстреливались от преследователей реквизированными импульсными излучателями. Система корректировки «Голода» никогда не порицала подобных действий со стороны силовиков, а в последние годы начала плюсовать призовые кредиты за сообразительность, которые позднее можно потратить на апгрейд персонажа или оставить в копилке, переведя в единицы Влияния при выходе из игры.
Преследовавшая силовиков толпа напоминала свору голодных трусливых собак. Выкрикивая проклятия и угрозы, они старались держаться вне зоны поражения импульсных излучателей. Своего оружия у бунтующих не было. Большинство из них были новичками, ошибочно полагая, что удастся задавить силовиков числом и забрать их оружие.
– Раньше игроманы были умнее, – проворчала Анакс, наблюдая, как мимо убежища проползает последний из преследователей – тело клона было повреждено в результате не то выстрела, не то обвала. Ноги раздавлены, превращены в лохмотья. Клон продолжал ползти, оставляя позади себя кровавый шлейф. Ползти, сыпля проклятия и угрозы.
– А может, это просто безумный нейронный образ, созданный корректировочной системой? – предположил Арк-Ми, пытаясь избавиться от жуткого зрелища, стоявшего перед глазами.
– Поверь мне, это настоящие игроки, – заверила Анакс, осторожно выбираясь из убежища.
Улица была пустынна, если не считать пары бунтарей, корчившихся в предсмертных судорогах после прямых попаданий из излучателей силовиков.
– Надеюсь, им хватило ума не закладывать свое тело в обмен на ключ игрока, – проворчала Анакс.
Активированный навигационный модуль легенды вывел их на соседнюю улицу к станции общественного транспорта. Пневмотоннели были закрыты. Пассажирская капсула стояла у перрона, блокируя доступ к тоннелям, но кто-то уже взломал двери. Системы утилизации не работали. Внутри начинали разлагаться несколько игровых клонов. Десяток жирных крыс копошились в брюшных полостях мертвецов.
– Мерзость какая! – скривился Арк-Ми.
– Не обращай внимания, это нейронные образы, – посоветовал ему старший брат.
– Ты так думаешь? – усмехнулась Анакс.
– Я изучал принципы работы утилизационных систем «Голода», – сказал Прай-Ми. – Если бы они действительно не справлялись с утилизацией игровых клонов, то на площадке давно начались бы вспышки изживших себя заболеваний. Чума, например. Ты знаешь, что это такое? Или африканский трипаносомоз?
– Какой трип?
– Африканский. Когда-то давно был такой континент.
– Наверное, совсем давно.
– Наверное… – Прай-Ми недовольно поджал губы. – Ну, о марсианской лихорадке ты знаешь?
– О марсианской знаю. Ее используют в «Голоде», чтобы контролировать расу колонистов.
– Когда-то марсианская лихорадка убила больше восьмидесяти процентов населения планеты.
– Тоже, наверное, очень давно?
– Ты безнадежна! – Прай-Ми заставил себя не обращать внимания на жирную крысу, начинавшую выедать мертвецу глаза.
– Это точно нейронные образы, а не реальность? – борясь с отвращением, спросил Арк-Ми.
– Точно, точно! – рассмеялась Анакс. – Но если не веришь, то можешь попробовать прогнать крыс – убегут сразу. Настоящие никогда не убегают. Настоящие наглые и голодные. А эти… – Анакс замолчала, растерянно уставившись на потерявшую нейронную привлекательность капсулу, после того как Прай-Ми активировал гравитационный кокон.
Созданные системой нематериальные образы отключились, открывая доступ к кабине управления капсулой. Мертвецы и крысы тоже исчезли.
– Вот так уже лучше, – сказал Арк-Ми, протискиваясь в тесную кабину управления.
– Ты собираешься идти в пневмотоннели и не выносишь крыс? – скривилась Анакс.
– Ладно, не пугай этого хиляка, а то сбежит, – не то пошутил, не то сказал всерьез Прай-Ми.
Нейронные блокировки выхода из капсулы общественного транспорта в пневмотоннель отключились, не в силах противостоять полю гравитационного кокона. Первой в тоннель выбралась Анакс. Внутри было холодно и тихо.
– Никогда не слышала, чтобы кто-то был здесь прежде, – призналась она братьям. – Думаете, мы первые?
– Думаю, ты просто плохо знаешь историю «Голода», – снисходительно улыбнулся Прай-Ми. – Я, может, и гений, но взломать нейронные блокировки сейчас могут и дети. Защиты «Голода» давно детально разобраны. Существуют десятки алгоритмов взлома…
Анакс перестала слушать болтовню Прай-Ми, тщетно пытаясь активировать нейронную услугу, позволявшую видеть в темноте. Система проанализировала запрос и выдала отчет о непредвиденной ошибке.
– Какого черта? – растерялась Анакс, когда Прай-Ми включил самодельный фонарь, собранный из обломков гравитационной дубинки, которые остались после сражения Анакс с силовиками.
– Когда нарушаешь правила, готовься к тому, что половина стандартных технологий перестанет работать, – сказал Прай-Ми.
– Хочешь сказать, игровая система адаптации знает, где мы, и ставит палки в колеса? – спросила Анакс.
– Хочу сказать, что никто не думал о возможности нахождения в тоннелях игровых клонов. А что касается системы адаптации, то если бы основные алгоритмы получили информацию о нас, то вместо отключения нейронных приборов ночного видения послали бы сюда боевых синергиков, чтобы вышвырнуть нас отсюда как мусор.
– Мне нужно напоминать, что твое тело заложено в игровом терминале, или ты знаешь, но просто предпочитаешь не думать об этом?
– Предпочитаю не думать, – Прай-Ми направил луч самодельного фонаря вдаль пневмотоннеля.
Темнота казалась абсолютной. И еще холод. И… шорох, странный металлический скрежет. Звук исходил от стен, привлекая внимание нарушителей. Прай-Ми осветил обледеневшую часть стены. Крошечные, едва заметные механические жуки скребли тоннель, латая тысячелетний тлен. Микророботы являлись рабочими и материалом одновременно. Старые конструкции давно требовали замены. Консервирующие составы, распыляемые в жилых комплексах под прослойкой внешнего нейронного лоска, не могли остановить распад. Требовались кардинальные меры.
– Думаю, это какой-то прототип, – сказал Прай-Ми, наблюдая за работой ремонтных жуков.
Одни жуки копошились, выискивая дефекты. Они шли в первой волне. Когда трещина была найдена, жуки второй волны превращали жуков первой волны в материал, заделывая брешь. Затем, растратив необходимые запасы ремонтника, жуки второй волны превращались в жуков первой. Лавина ползла по тоннелю гигантской волной. И нарушители воспринимались неприемлемым отклонением, преградой. Двигавшиеся в авангарде жуки-ремонтники добрались до ботинок Арк-Ми, долго изучали, сверяясь с имевшимися базами данными, затем, не найдя соответствия, подали сигнал основным ремонтным силам об инородном теле, обнаруженном в тоннеле. Преграду надлежало разобрать на атомы, превратить в материал, пригодный для дальнейшего использования. Находившиеся в авангарде жуки двинулись дальше. На смену им пришли передовые ремонтники.
– Посвети мне на ботинки! – крикнул Арк-Ми, чувствуя, как механические жуки, пробравшись внутрь, копошатся, изучая ноги, берут пробы кожи, вырывают кусочки плоти.
Арк-Ми закричал, запрыгал на одной ноге, пытаясь снять с другой разваливавшийся на глазах ботинок, который микророботы превращали в ремонтный материал. Луч фонаря заметался по тоннелю, выхватывая из темноты армии крошечных жуков, атакующих чужаков. Арк-Ми не устоял на ногах, упал. Жуки ухватились за его одежду, провели анализ и, приняв за инородное тело, начали превращать в ремонтный материал.
– Нужно убираться отсюда! – сказала Анакс, отступая от наползавшего моря микророботов.
– Я не брошу брата, – Прай-Ми нервничал. Руки дрожали, и от этого дрожал белый луч фонаря, которым он освещал тоннель. – Нужно что-то придумать. Выход есть…
Он смотрел, как брат давит на себе механических жуков, не позволяя добраться до тела, провести анализ. Но жуки уже взялись за ноги.
– Нет, не подходи ко мне! – закричал Арк-Ми, когда Прай-Ми протянул ему руку, желая помочь подняться. – Хочешь, чтобы они перекинулись на тебя и сожрали нас двоих?
Прай-Ми спешно попятился.
– Чертовы машины! – не сдержался Арк-Ми, когда десяток жуков добрались до его головы и начали выдирать волосы для анализа.
– Чертовы машины, – повторил Прай-Ми.
– Уходим! – Анакс схватила его за руку.
– Просто машины… – Прай-Ми уставился на Анакс. – Всего лишь машины…
– Ты что, спятил?
– Мне нужен твой защитный жилет. Надеюсь, в нем еще осталась энергия после стычки с охотниками за наживой?
– Осталось, но…
– Мы переделаем его в электромагнитный излучатель.
– Не проще использовать твой самодельный гравитационный кокон?
– Механические жуки – роботы, а кокон эффективен против нейронных образов. С роботами он бессилен.
Медленно, но до Анакс начало доходить. Спешно она сняла защитный жилет, протянула Прай-Ми. Он активировал лучевой резак, пытаясь добраться до основных схем жилета. Ремонтные жуки подкрались к его ногам. Анализ материала, из которого были сделаны ботинки, был уже проведен на примере Арк-Ми, отправлен в базу данных. План действия разработан. Жуки спешно начали перерабатывать материал, превращая в ремонтный раствор.