– И сколько потребуется на это времени? Как много во мне останется чувств, когда лекарство будет найдено?
– Об этом я уже подумал. Мы отправим тебя в Квазар.
– Ненавижу Квазар. У меня там нет ни одного родственника.
– Я не говорю о мире Квазар. Речь идет о любом игровом проекте, который ты выберешь.
– Ты хочешь, чтобы я спрятался от своих способностей в Подпространстве? – прищурился Джаво.
– Пока не найдется решение проблемы. Любая игра. И не волнуйся о возрастных ограничениях. Я разберусь с этим.
– А если я откажусь?
– Откажешься?
– Что если я захочу присоединиться к другим нейропатам? Что если я больше не презираю себя за свою способность, а горжусь этим?
– Не говори так.
– А ты попытайся представить, что Рахаб прав и природа действительно обновляет наш вид. Люди меняются, и оставаться прежним – это не спасение, а проклятие.
– Я не хочу это слушать! – разозлился отец, повышая голос.
Он ушел, оставив сына одного, активировав нейронные системы защиты дома. Сколько раз доброжелатели советовали ему усилить контроль, признав, что Джаво может оказаться под ударом? Но нет, он хотел, чтобы сын рос не чувствуя давление богатства. Что ж, выходит, это было ошибкой.
Демир связался с личным консультантом и велел ему провести повторный анализ медицинских исследований Джаво. «Если повезет, то склонность к нейропатии может оказаться фальсификацией, сфабрикованной исключительно для того, чтобы подобраться ко мне», – думал беспокойный отец, делая одновременно с этим по закрытому каналу нейронной связи запрос на поиск агентства «Ксанет», предлагавшего ему услуги год назад, обещая решить любую проблему. Тогда богатый арендодатель послал их к черту и забыл о предложении, но не прошло и месяца, как услышал о «Ксанет» от знакомых, которым агентство помогло разобраться с коррупцией на строительных площадках. Сейчас Демир надеялся, что «Ксанет» поможет ему разобраться с проблемами сына.
Ответ на оставленный запрос пришел четверть часа спустя. «Ксанет» принимал извинения крупного арендодателя, но отказывался вести переговоры посредством нейронных сетей, предлагая личную встречу.
– Вы считаете, что проблемы вашего сына не стоят труда прийти к нам в офис? – спросил представитель «Ксанет», когда Демир попробовал торговаться.
– Откуда вы знаете о моем сыне? – не столько растерялся, сколько насторожился делец.
– Вы рассматриваете возможность фальсификации данных медицинских тестов сына группой нейропатов, пытающихся вытянуть из вас крупную сумму единиц Влияния, но считаете, что об этом никто не узнает?
– Могу я узнать ваше имя? – решил сменить тему отец Джаво, относясь к разговору как к очередной торговой сделке, где каждый ведет переговоры как умеет.
– Окс.
– Просто Окс? И никаких координат перемещений по карте КвазаРазмерности или отчета активации ключей резонанса? – спросил Демир, пытаясь выиграть время. – Кто вас учил общаться с клиентами?
Связь прервалась, оставив нейронное послание с координатами дочернего офиса «Ксанет».
– Вот ведь… – делец выругался на языке коренного жителя Размерности.
Отключив привилегированные системы нейронной защиты, обеспечиваемые Всемирной Иерархией, Демир отправился на станцию общественного транспорта. Интерактивный помощник долго выпытывал координаты места назначения, чтобы проложить оптимальный маршрут с минимальным количеством пересадок, но делец решил, что лучше будет сделать все самому. «И так уже слишком много случайных свидетелей», – думал он, проходя в пневмокапсулу, остановившуюся у перрона. Маршрут был выбран спонтанно, с целью запутать интерактивных помощников. «Давно я не делал ничего подобного», – думал Демир, не без удовольствия вспоминая годы забытой молодости, когда, желая переплюнуть отца, заключал десятки незаконных сделок за спиной семейного бизнеса.
На второй пересадке делец выбрал нужный маршрут, придерживался его на протяжении трех остановок, затем снова выбрал случайную пневмокапсулу. Система была проверенной и редко давала сбой. Конечно, если кто-то очень захочет, то сможет «сесть на хвост» и лично проследить до конечного пункта, но к этому Демир тоже был готов. В годы молодости за ним не могли угнаться ни нейронный службы контроля, ни нанятые конкурентами шпионы, ни представители хранителей. Последние, впрочем, пересекались с молодым отцом Джаво лишь косвенно, преследуя, как правило, его недобросовестных подельников, у которых не было за плечами внушительного состояния, и приходилось рисковать, втягиваясь в крупные авантюры. Что касается Демира, то он всегда был осторожен и предусмотрителен, продолжая семейный бизнес и надеясь, что настанет день, его место займет Джаво – и круг не будет разорван. Но у Джаво обнаружилась склонность к нейропатии, а затем мальчика похитила группа отступников и промыла ему мозги.
– Как думаете, сможете разобраться с этим? – спросил напрямую делец, когда наконец добрался в «Ксанет».
Его лично встретил глава агентства по имени Лиор, провел в отдельную комнату, ограниченную защитным полем независимого нейронного генератора, и спросил:
– Разобраться с чем?
Взгляд у Лиора был цепким. Маленькие черные глазки выглядели застывшими на рыхлом лице. Тело главы агентства «Ксанет» было тучным, если не сказать толстым, что являлось крайне редким для человека с интегрированным от рождения жидким чипом, контролировавшим большинство биологических процессов в организме.
– Как я понимаю, – продолжил Лиор, поскольку клиент молчал, ожидая, когда оппонент приоткроет свои карты, выдав часть известной ему информации, – вы хотите, чтобы я навел справки о людях, похитивших вашего сына?
– Не только.
– Вам нужны сведения о незаконных разработках ученых Энрофы, к которым вас пытались привлечь через вашего сына?
– Мне нужно знать все, что связано с историей, которую рассказал мне сын, – произнес Демир, решив проверить, как много знает «Ксанет».
«Если он выдаст, что ему известно о деталях моего разговора с сыном, значит, давно следит за мной и может оказаться заодно с людьми, похитившими Джаво», – решил делец.
– У вас есть нейронная реконструкция разговора с сыном или вы хотите, чтобы мы сами пообщались с мальчиком? – спросил Лиор.
– У меня есть нейронная реконструкция, – сказал Демир, меряя пристальным взглядом главу агентства «Ксанет».
– А если я замечу детали в разговоре, которые не освещены в реконструкции?
– Вам придется пользоваться тем, что есть.
– То есть на разговор с вашим сыном можно не надеяться?
– Нет.
– Что-нибудь еще? Какие-нибудь особенные пожелания?
– Разве что… – делец замялся, понимая, что показывать сомнения не самый удачный способ ведения переговоров. – Вы знаете, что такое разработанные для нейропатов модули блокировки, которые проверяют процент развития способностей нейропата и отмирание основных чувств?
– Сейчас все говорят о нейропатах, – пожал плечами Лиор.
– А о сторонних программах восприятия и общения, разработанных для модулей блокировки вместо классического теста эмпатии знаете?
– Немного.
– Мой сын говорил о той программе, где происходит подмена воспоминаний и присутствует азиатская девочка из прошлого.
– Есть еще что-то или нам работать с ограниченной информацией?
– Мой сын считает, что эту девочку видят только нейропаты… – Демир смущенно пожал плечами. – Ему так сказали похитители.
– Считаете, что это может оказаться заговор нейропатов?
– Заговор?
– Многие сейчас боятся новой силы.
– Я не считаю нейропатию силой. Скорее проказой. А вы?
– Я считаю, что мы ушли от основной темы разговора, – сказал Лиор.
– Да, – согласился делец, но вместо того, чтобы уточнить задание, продолжил смотреть главе агентства «Ксанет» в глаза, заставляя строить догадки.
– Вам нужна эта программа или информация о том, как она в действительности воздействует на нейропатов?
– Я хочу, чтобы вы узнали все что сможете об этой программе. Кто был ее создателем? Что будет, если обыкновенной человек воспользуется модулем блокировки, активировав программу? Что он увидит? Каким будет воздействие на мозг, на интегрированный жидкий чип…
– То есть нам нужно нанять группу ученых, которые проведут независимое расследование сторонней программы, использующей интерактивную основу в виде общения с девочкой из прошлого?
– Вам нужен совет, как вести дела?
– Мне нужно знать, что от меня требуется. Это исключает холостой ход расследования и тупиковые направления.
– В моем случае от вас требуется узнать все, что мне нужно. И неважно, холостой это будет ход или нет. Вас не должно подобное волновать. Это относится и к расходам.
Теперь молчал Лиор, позволяя клиенту говорить, высказываться, пускать пыль в глаза…
– Думаешь, перед тобой очередной богатый встревоженный отец? – потерял самообладание Демир.
– Нет, – качнул головой Лиор, и делец вдруг понял, что глава агентства общается с кем-то по закрытому нейронному каналу. – Если хотите получить полный доступ к необходимой вам информации, то не обращайтесь в агентство «Ксанет», а напрямую свяжитесь с представителями скандального монополиста по имени Лок-Кли, у которого одна из самых больших личных информационных баз Размерности, и договоритесь о встрече. Что касается моего агентства, то мы не собираем информацию, а помогаем людям решать проблемы. Я спрашиваю: у вас есть проблемы? – взгляд невысокого толстяка с жидким волосяным покровом на голове коренного жителя Размерности стал колким, недружелюбным.
Демир молчал, зная, что без труда сможет выдержать этот взгляд. «И почему все считают богачей хлюпиками?» – гневно думал он, но не мог не признать, что стиль Лиора ему нравится. С такими людьми проще вести дела, нежели с лицемерными неудачниками с раздутым самомнением, которые тщетно пытаются завысить свои способности. В последние годы Демир общался в основном с крупными дельцами, взгляд которых не имел и десятой доли от твердости взгляда Лиора.