– Что? – тихо спросила она, все еще испытывая слабость после длительного нахождения под действием нейронных сетей.
– Думаю, нам многое нужно обсудить, – осторожно сказал Демир.
– Ты хочешь обсуждать это многое прямо сейчас или дашь мне возможность прийти в себя? – хмуро спросила женщина.
Квартал, выкупленный Демиром для сына, только начинал строиться. Первые каркасы, созданные координаторами, были возведены исключительно для служб проверки соответствия, курируемых Иерархией. Клирики хотели быть уверены, что конечные планы застройщика не разойдутся с начальными замыслами. Идея Демира создать здесь развлекательный центр пришлась им по вкусу, но стоило сделать один неверный шаг – и клирики ликвидируют разрешение, а проект поручат другому арендодателю или финансисту, готовому сотрудничать.
Эсфирь поселилась в доме, который в будущем должен стать центром квартала. Демир создавал его для сына, но свободных комнат там было так много, что можно было спокойно разместить все поселение содомитов. Впрочем, насмотревшись на Эсфирь, Демир предпочел бы больше никогда не встречаться с другими изгоями общества. Хватит с него и генетической ошибки, направленной к нему Фароном для ведения переговоров. До того, как стать содомитом, она убила много людей, но арендодатель почему-то запомнил только ученого-акеми, которому Эсфирь выдавила глаза, повредив мозг, превратив в калеку, неспособного существовать в своем теле. Конечно, акеми использовал ее как подопытную крысу, коих в Isistius labialis после появления игровой площадки «Голод» было пруд пруди, но…
– Не хочу, чтобы когда мой сын поселится здесь, Эсфирь все еще оставалась в этом квартале, – сказал Демир.
– Лиор провел детальный анализ и готов поручиться за нее, – успокоил встревоженного отца Окс.
Это был первый день знакомства Демира с Эсфирь. Тогда он боялся даже оставаться с ней наедине, но после страх отступил. Женщина восстановилась от длительного пребывания под пагубным для нее воздействием нейронных сетей и превратилась в замечательного собеседника. Какое-то время Демир общался с ней в присутствии Окса, затем начал доверять, встречаясь наедине.
Так как нейронные сети были отключены, то за охрану периметра отвечали синергики – еще одно нарушение, о котором не знали клирики. Впрочем, мало кто мог проникнуть на территорию квартала без специального разрешения. Проект был официальным, и блокировка осуществлялась за счет энергетических полей общих нейронных сетей. Защитный купол создавался не изнутри, а извне – давно практикуемая система, призванная защитить жителей от попадания в нейронные войды. Вначале инженеры Размерности просто научили сети блокировать доступ к непокрытым территориям, затем подобная практика начала применяться к строительным проектам.
Демир не скрывал, что хочет встретиться лично с Фароном, но отправиться в поселение содомитов не был готов, а Фарон не мог встретиться с ним в Размерности, так как давно лишился своего тела и не хотел подвергаться процедуре восстановления связей с клонированной физической оболочкой, которую могли предоставить центры Энрофы. Так что оставалось либо общаться с Эсфирь, которая поклялась, что больше никогда не покинет нейронный войд, либо привлекать к проекту новых лиц. Причем решать должен был Фарон, потому что Демир был далек от деловых связей с Квазаром. Он был коренным жителем Размерности, посетившим мир Подпространства всего несколько раз, да и то в качестве туриста, чтобы расширить свой кругозор.
Посредником между Демиром и Фароном оставался Окс. Его напарник сказал, что нужно набраться терпения, потому что подобные союзы не заключаются в мгновение ока.
– Думаю, они послали Эсфирь в качестве второй части подготовки предстоящей сделки, – объяснял Лиор, обсуждая вопрос с Оксом. – Первой частью был ты. Тебе отводилась роль катализатора, который должен был разжечь любопытство Демира. Эсфирь должна помочь этому огню окрепнуть, подготовив площадку для появления главного игрока.
– И кто это будет? – спросил Окс, давно перестав удивляться удивительным способностям напарника к дедукции.
Он и до появления Эсфирь не был глупцом, а после того, как получил возможность использовать часть мозга напарника, превратился в гениального стратега, благодаря которому «Ксанет» быстро пошел в гору.
– Полагаю, очень скоро к нам присоединится кто-то из близкого окружения Фарона, – сказал Лиор. – Кто-то способный стать недостающим звеном союза, объединив главных участников…
Он говорил много, вдаваясь в подробности, с точностью описав личность нового участника союза, не сумев назвать лишь имя – Легре.
Бывший клирик присоединился к Демиру незадолго до того, как сын арендодателя вылетел с игровой площадки «Фивы», поселившись в приготовленном ему квартале, став соседом Эсфирь, которой Демир к тому времени начал доверять настолько, что поручил заботу о своем ребенке.
Легре не претендовал на роль компаньона. Ему хватало статуса консультанта. К тому же, работая с Демиром, он был уверен, что рано или поздно арендодатель начнет курировать не только проекты получения энергии Подпространства и вечной жизни, но и связанные с разработкой новых терминалов. По крайней мере, те, что возглавляют Рахаб и Турелла. Нужно лишь набраться терпения, планомерно вдалбливая Демиру, что вечная жизнь неразрывно связана с нейропатами и системой бестерминальных переходов, способной вывести на новую ступень развития весь двухуровневый мир.
Первое, что сделал Легре в качестве продвижения проекта нейропатов, – это убедил Демира прекратить поиски ученых, готовых взяться за разработку системы блокировки подаренной природой сверхспособности.
– Таких ученых в современном мире просто нет, – сказал бывший клирик. – В лучшем случае вы найдете шарлатанов или безумцев, готовых экспериментировать с ядрами личности, разрушая необходимые для существования связи, потому что ничего подобного никогда не делалось. Скольких нейропатов вы готовы принести в жертву несбыточной мечте? И кто станет первым подопытным?
Демир уступил уговорам, но не потому, что слова Легре стали для него откровением – нет, он слышал подобное не раз, но прежде никто не предлагал ему в качестве альтернативы заняться разработкой новых генераторов, способных решить проблемы с недостатком энергии, не говоря уже о возможности вечной жизни. К тому же разрыв связей личности с биологической оболочкой, что неизбежно происходило при обретении вечной жизни, предполагал, что нейропат лишался своих способностей. Конечно, многие утверждали, что главные причины нейропатии кроются на уровне ядер личности, но большинство ученых считало, что процесс эволюции затронул не только энергетическую часть человека, сознание, но и биологическую оболочку – его тело. Так что если разорвать связь с телом, а потом провести процедуру восстановления, используя тело клона, то был небольшой шанс, что способность нейропатии утратится или ослабнет настолько, что не сможет развиться до уровня, когда начнут выгорать чувства.
Легре выслушал идеи Демира и сказал, что в них есть доля здравого смысла.
– Тем более что подобные эксперименты никогда не проводились с участием нейропатов, – признался бывший клирик, сохранив беспокойному отцу надежду, но при этом не забыв рассказать о неудаче Аст-Пла, словно желая подчеркнуть, что разработки требуют времени и навыков.
Демир не спорил. Сейчас для него было главным сохранить понимание того, что он не бросает попытки избавить сына от нейропатии, а просто берет паузу, чтобы накопить необходимые знания.
Проведя совещание, приняв за основу мнение Фарона об этапах развития совместного проекта, Демир и Легре решили, что начинать нужно с создания систем, способных перенаправлять в материальный мир энергию Подпространства, используя тонкие грани временных мембран. Эти разработки при условии давали им возможность вступить в открытую конфронтацию с Институтом всемирной иерархии, когда власти Размерности пронюхают о конкурентах. Несомненно, клирики попытаются задушить проект в зародыше или прибрать к своим рукам, поэтому нужно построить защиту таким образом, чтобы создавать иллюзию соперничества как можно дольше, отвлекая внимание от основных разработок, связанных с вечной жизнью.
Вначале Демир встретил непониманием идею Фарона принести в жертву разработку генераторов, чтобы отвлечь внимание от другого проекта, но затем, взвесив все за и против, решил, что усидеть на двух стульях все равно не удастся и, если работать и над вечной жизнью и над альтернативными генераторами, то можно лишиться и того и другого.
Что касается проекта терминалов нового образца, курируемого Легре, то Демир помог проекту Рахаба и Туреллы собрать группу мелких арендодателей, не представлявших по отдельности веса в Isistius labialis, но вместе ставших влиятельным спонсором.
– Это позволит тебе удовлетворить на время интересы Легре и не замараться самому, – сказала Эсфирь, когда озвучила свой план касательно мелких арендодателей комплекса. – Потому что когда тебе придется вступить в открытую конфронтацию с Иерархией, то клирики поднимут всю грязь, что связана с тобой, выставив на всеобщее обозрение.
– Разумно, – согласился Демир, давно перестав удивляться, что Эсфирь, когда на нее не действуют нейронные сети Размерности, ведет себя весьма рассудительно и может давать неплохие советы.
– Если дело выгорит, – сказала Эсфирь, – то после можно будет присоединить проект Рахаба к основным разработкам, потому что как только мир узнает о том, что открыт способ получения перенаправления энергии Подпространства в материальный мир, да еще и находится в свободном доступе, то это вызовет такой переполох, что проблемы с разработкой терминалов нового вида, запрещенные ныне Иерархией, станут далеко не первыми в списке трудностей, с которыми столкнутся клирики. Новые источники энергии разрушат их монополию на право создания устаревших генераторов холода, что является сейчас гарантом их власти в мире Размерности.