– Не было обид, – отмахнулась она. – Всю свою жизнь я слышу нечто подобное. Сначала люди оскорбляли меня, называя генетической ошибкой, затем убийцей… Поверь, в этом списке быть содомитом, учитывая, что благодаря этому я познакомилась с Фароном, Легре, Мьюзом и многими другими хорошими людьми, не так плохо, как кажется.
– Я понимаю, – сказал Демир.
– Вот как? – криво ухмыльнулась Эсфирь.
Он кивнул, напомнив, что его сын нейропат.
– Мне, конечно, сложно представить себя в его шкуре, но достаточно того, что я видел, как он потерял друзей, превратившись в изгоя, как только обнаружился его недуг.
– Да, мальчишку действительно жалко. Раньше нейропатия проявлялась на более поздних этапах… – Эсфирь замялась, но любопытство взяло верх. – А правда, что из-за его способностей пострадал хранитель?
– Пострадало много кого, а хранитель и еще один человек погибли, – нехотя признался Демир.
Эсфирь удовлетворенно кивнула, помолчала, но все-таки решила задать еще один вопрос:
– И как ты смог замять это дело?
– Не я. Это сделали Рахаб и Турелла. Если бы они не вытащили Джаво из той заварушки, то быть ему на допросе в Иерархии, а мне на заметке у клириков.
– Понятно… – протянула Эсфирь. – И поэтому ты решил потом спрятать его на игровой площадке «Фивы», от греха, как говорится, подальше?
– Не понимаю, что означает последний анахронизм, но полагаю, суть ты уловила верно.
– А как к этому отнесся сам Джаво? Все-таки он коренной житель Размерности, а «Фивы» – это игрушка Подпространства. Я понимаю, что только так можно было снизить активность проснувшихся сверхспособностей, но он ведь ребенок, верно? А для детей главное повеселиться. Им сложно объяснить далеко идущие планы.
– О, не волнуйся за Джаво, – расплылся в улыбке Демир. – Сорванец последний год только и говорил о том, чтобы попасть на игровую площадку. Постоянно клянчил, чтобы я подкупил организаторов, позволив ему приобрести полноценный ключ игрока. Конечно, как и всех коренных жителей Размерности, его привлекал проект «Голод», но следом в огромном списке детских интересов шли «Фивы», так что, когда я предложил ему спрятаться там на время, он вместо того, чтобы состроить кислую мину, закричал «ура».
Демир увидел недоверие в огромных глазах Эсфирь и предложил изучить игровой лог Джаво, подтверждавший, что мальчишка действительно весело проводит на игровой площадке время.
– Пара инженеров, которых я нанял, чтобы они следили за игровым процессом сына, говорят, что он несколько раз даже попадал в нейронные трансляции с игровой площадки. Я не уточнял, за какие заслуги или проказы, но что он не скучает в «Фивах» – это точно, – Демир улыбнулся и решил добавить, что как только мальчик покинет игровой проект, то поселится рядом с Эсфирь. – Думаю, вы найдете общие темы для разговора, – сказал он, надеясь, что таким образом сможет убедить Эсфирь, что доверяет ей, но она то ли разгадала его замысел, то ли просто не увидела в обещании ничего интересного – лишь сдержанно кивнула и потеряла к разговору интерес, переключившись на проблемы охраны квартала, которые стали особенно актуальными, когда Демир и Легре с головой ушли в работу, создавая необходимый плацдарм для предстоящих свершений.
Для защиты и обслуживания квартала, где оставалась Эсфирь, была выделена группа синергиков. Чтобы гостье, представлявшей интересы Фарона, не было скучно, Демир поручил ученым, нанятым следить за игровым логом Джаво, отчитываться непосредственно перед Эсфирь.
– Это твой сын, не мой, – попыталась возразить она, но вскоре увлеклась процессом, решив, что это неплохая забава.
Особенно интересно было пытаться предугадать, покажут или нет мальчишку в нейронных новостных выпусках с игровых площадок. Его союз с девушкой по имени Саломея заинтересовал Эсфирь, но когда она попыталась запросить у инженеров, наблюдавших за Джаво, игровой лог его напарницы, то оказалось, что это не так просто сделать. Во-первых, нужно было создать новую группу, потому что существующая не могла заниматься реконструкцией сразу двух персонажей. К тому же необходим был официальный запрос от родственников Саломеи, чтобы получить ее лог. В противном случае требовалось искать обходные пути, чтобы получить необходимую информацию незаконно. Может быть, имея связи, разовое получение лога не представляло большого труда, особенно если знать индекс игрока, который можно было прочитать в отчетах об игровом процессе Джаво, но поставить все на поток, учитывая, что Эсфирь хотела получать ежедневные отчеты, – вот здесь уже начинались проблемы… К тому же сын Демира скоро вылетел с игровой площадки, так что вопрос перестал быть актуальным.
Эксперименты по созданию новых генераторов к тому моменту шли полным ходом, так что Демир не смог лично встретить Джаво и отправил к терминалу «Фив» представителя агентства «Ксанет». Мальчишка оказался крайне общительным и по дороге в квартал, подготовленный для него отцом, успел подружиться с Оксом, который рассказал ему о своем путешествии по неиндексированным территориям. Разумеется, рассказ был тщательно отфильтрован, учитывая возраст Джаво, но тот, пользуясь своими сверхспособностями, вытаскивал из воспоминаний агента заинтересовавшие его детали. Позднее мальчишка проделал подобный трюк с Эсфирь, заставив активировать нейронный генератор в кабинете отца, чтобы воспользоваться услугами медицинского помощника. На этот раз он увидел не только жутких монстров, но и многое другое, что было связано с поселением содомитов, союзом Фарона с его отцом и вечной жизнью…
Шока не было, и какое-то время Джаво придерживался первоначального плана – выпытать у Эсфирь пару тайн, а потом шантажировать ее, заставляя помогать новым друзьям, которых он обрел на игровой площадке. Сначала Эсфирь пыталась напугать его, обещая, что отец, узнав о его проделках, надерет ему уши, затем пыталась объяснить, что новые друзья просто используют его, но в конце уступила и согласилась на ряд одолжений, надеясь, что этим дело ограничится. «Впрочем, с отцом сорванца все равно нужно поговорить, – решила Эсфирь. – Пусть урезонит сына, а то от подобных проказ добра не жди…»
Но Демир сначала был слишком увлечен подготовкой к первому пробному запуску нового генератора, забыв в волнительном предвкушении обо всем на свете, а затем, после того, как запуск выявил ряд ошибок и нарушений в системных протоколах, уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о способах устранения неисправностей.
– Что это значит, черт возьми? – нервничал Демир, слушая размышления Легре о том, что, работая с системным кодом схем жизнеустройства, нужно быть готовым к любым сюрпризам.
– Архитектор мира не терпит вмешательства в работу созданных им систем, особенно тех, что не вписаны в плитку многоуровневости бытия, – многозначительно подметил бывший клирик.
– Сомневаюсь, что Архитектуру есть дело до наших маленьких жизней и целей, – скривился Демир, в нетерпении ожидая, когда завершится первичный анализ ошибок.
Одной из главных проблем анализа стало то, что генератор невозможно было отключить, пока не завершится первый круг тестового запуска.
– Надеюсь, что никаких критических сбоев не случится, – проворчал привлеченный к проекту инженер по имени Бризак.
Его недовольство главным образом было вызвано тем, что он, практически единственный в проекте, предлагал отложить пробный запуск, опасаясь случившегося нейронного сбоя в сетях седьмого поколения, с которым клирики обещали разобраться со дня на день. Ничего странного на первый взгляд не происходило, если не считать слухового эффекта, благодаря которому интегрированный жидкий чип людей начал принимать странный набор сигналов, преобразуя их в звук, в результате чего жители начали слышать тихих гул, отдаленно напоминавший стон.
– Мы не знаем природу этого сбоя, – говорил Бризак. – Самым разумным будет дождаться, когда проблемы устранят, потому что работа нашего генератора связана с нейронными сетями. Кто знает, как поведут себя основные протоколы нейронной защиты от перегрузок в условиях сбоя общих сетей, когда мы начнем принимать энергию Подпространства? Вы понимаете, что любая неточность или ошибка могут привести к выбросу такого количества энергии, что Isistius labialis просто перестанет существовать…
Доклад Бризака выслушали и оставили без внимания, сославшись на то, что угроза взрыва минимальна, так как большинство расчетов свидетельствует в пользу того, что выброс энергии Подпространства, скорее всего, останется незамеченным в материальном мире, если не преобразовать ее посредством разработанного генератора, защиту которого обеспечивали нейронные сети, готовые заблокировать установленный периметр, накрыв энергетическим куполом.
– Проведенные Фарон исследования доказывают, что два мира не могут взаимодействовать напрямую, – сказал Легре. – Так что остается лишь угроза взрыва генератора, с которой справится нейронный купол, даже несмотря на небольшой сбой в сетях. В конце концов, причина сбоя произошла на уровне восприятий и не имеет никакого отношения к системам безопасности.
– Ходят слухи, что провал первой экспедиции к центру Великого ледника произошел в результате сбоя нейронных сетей на первой перевалочной базе, где остановились исследователи, – вмешался в обсуждение акеми по имени Ря-Сент, отколовшийся от группы Кор-До, когда узнал о проекте Фарона.
Вместе с ним пришли еще несколько акеми, решив, что настало время двигаться дальше, хотя в действительности их просто утомило сотрудничество с гильдией торговцев жилого комплекса Hexactinellida, собиравших свою маленькую армию, чтобы начать отделение принадлежавшей им части Квазара от остального мира. Одновременно с этим отделение должно было произойти и на уровне Размерности, но годы шли, а слухи так и оставались слухами. В результате большинство ученых и финансистов, приближенных к тайному сговору, начали думать, что ничего серьезного в происходящем нет и ситуация находится под контролем клириков, иначе они давно бы вмешались.