– Не думаю, что тебе стоит переживать по поводу проверки, – сказал Демиру свой человек в Иерархии по имени Сунг, работавший в команде координаторов, отвечавших за современные застройки в соответствии с установленными нормами.
Демира познакомил с координатором отец, когда готовился передать ему свой бизнес. Сейчас Сунг находился в преклонном возрасте, оставаясь на посту только ради того, чтобы дать возможность дослужиться своему сыну до того уровня, когда можно будет передать ему свое кресло. Демир встречался с сыном своего осведомителя, и, судя по всему, дело шло к тому, что сотрудничество продолжится и после того, как Сунг отойдет от дел, уступив место сыну. Один старый знакомый как-то раз сказал Демиру, что жизнь в современном обществе похожа на сложный узор порочного круга, сотканного из тысяч менее значимых кругов.
«Что ж, наверное, старый друг был прав», – думал Демир, выслушивая очередные жалобы Сунга на сложное финансовое положение сына, который после развода лишился практически всего, что смог заработать прежде. Хотя, по сути, не заработал, а получил втайне от Демира в качестве оплаты услуг его отца.
– Мой мальчик сейчас переживает не лучший период в жизни, – сказал Сунг и многозначительно замолчал, ожидая обещаний, что крупный арендодатель Isistius labialis решит эту проблему.
Точно так же он молчал, когда сын решил завести семью. Тогда Демир организовал рекламную акцию, разыгрывая несколько престижных квартир в новом комплексе. Результаты проведенной лотереи были на восемьдесят процентов фальсифицированными, поэтому квартиры получили люди, которым нужно было заплатить за услуги, но занимаемые ими должности не позволяли прямого перечисления единиц Влияния на личный счет.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Демир.
Сунг кивнул. За долгие годы сотрудничества с семьей Демира чиновники поняли одно – эти люди умеют держать данное слово. Впрочем, порядочной была не только семья Демира. Бизнес в Isistius labialis после трагедии, унесшей жизни большей части жителей комплекса, отличался от деловых отношений между торговцами, финансистами, разработчиками и арендодателями в Galeus longirostris и Hexactinellida, где процветали коррупция и бандитизм. Взятки решали многие финансовые споры. Разрыв между высшими и средними слоями населения был огромен, поэтому народ никогда не поддерживал богачей, радуясь их неудачам и печалясь от их успехов.
Что касается Isistius labialis, то здесь люди еще помнили первые годы после трагедии, когда единственным шансом выжить было сплотиться, причем мир КвазаРазмерности поставил на жилом комплексе крест. Galeus longirostris и Hexactinellida начали неофициально делить бесхозные генераторы холода, создавая исследовательские отделы, в задачи которых входило построить эффективную сеть, способную перенаправить энергию из мертвого Isistius labialis в соседние жилые комплексы. Клирики готовы были принять на рассмотрение проект модернизации пострадавшего комплекса. Планировалось, что, как только вопрос передачи энергии будет решен, Isistius labialis превратят в огромный генератор.
Проблема была только в уцелевших жителях. Одни предлагали сформировать из них обслуживающий персонал энергетического центра нового мира, другие жаловались, что людей выжило очень много и это может вызвать определенные проблемы, поэтому лучше разработать план их эвакуации и переселения в Galeus longirostris и Hexactinellida, с последующей доработкой жидких чипов для возможности взаимодействия с местными нейронными сетями. Именно в те дни у клириков появилась идея экспедиции к центру Великого ледника.
Никто не покидал жилые комплексы на протяжении тысяч лет. Вокруг была ледяная пустыня. Сначала людей из разных локаций объединяло Подпространство, где построенный мир Квазар объединял людей из Galeus longirostris, Isistius labialis и Hexactinellida. Затем появились центры Энрофы, позволявшие извлекать сознание коренного жителя одного комплекса и помещать его в приготовленное тело клона в другом комплексе. Технология решила проблему путешествий, которая завела в тупик многих инженеров, пытавшихся разработать систему транспортного сообщения в условиях дьявольски низких температур вне стен жилых комплексов.
С тех пор мало кто возвращался к теме создания внешних транспортных путей, тем более что отраженный в Подпространстве материальный мир давал возможность визуального исследования земного шара. Хотя сказать по правде, исследовать особенно было нечего – планету покрывал ледник, а зонды, создаваемые в первое тысячелетие после апокалипсиса, не смогли обнаружить живые организмы вне комплексов.
Когда-то давно, незадолго после времен длившейся не одно столетие Третьей мировой войны, когда жилые комплексы имели статус военных и было их намного больше, планета тоже умирала, а жителей, ютившихся в стальных исполинах, отстроенных в океанах, было так много, что марсианскую лихорадку, занесенную вернувшимися колонистами, назвали «чисткой бога». Вирус сократил численность жителей в десятки раз, но помог решить проблему перенаселения. Сейчас в мире КвазаРазмерности многие называли Великий ледник «перезагрузкой», которую решила сделать планета, чтобы исцелить себя.
Общество уверовало, что нужно затаиться, переждать трудный период. Жизнь в гигантских жилых комплексах стала нормой. Появился Квазар, раскрывавший потенциал Подпространства, превращая мир в двухуровневую реальность. Нейронные сети решили проблему питания, переработки отходов и борьбы с холодом. Репродукционные центры свели к минимуму врожденные дефекты. Генераторы, способные перерабатывать энергию холода, казалось, решили проблему энергопотребления, но температуры продолжали понижаться, давно перешагнув рубеж приемлемого коэффициента эффективности генераторов. Поэтому назревал вопрос о начале новых разработок.
Трагедия в Isistius labialis и возможность превратить опустевший жилой комплекс в энергетический придаток помогала временно решить проблему, но жители сплотились и, вместо того чтобы отчаяться, позволив заполонить свой дом устаревшими и небезопасными генераторами, начали возрождать рухнувший мир.
Этот факт, вкупе с провалом проекта квазацентристов по извлечению и преобразованию энергии Подпространства посредством тонких граней временных мембран, заставил клириков устремить взгляд в сторону исследований Великого ледника, что позволяло, во-первых, показать общественности, что Иерархия, вопреки распускаемым недоброжелателями слухам, продолжает заботиться о мире КвазаРазмерности, думая на несколько шагов вперед, а во-вторых, давало реальную возможность разработать план дальнейших действий. Потому что если ученые выяснят, что Ледник начинает отступать, то о дополнительных генераторах или новых разработках можно забыть, а если Ледник прогрессирует, то… О последнем в Иерархии старались не думать, потому что это неизбежно влекло за собой потерю монополии на энергоносители и, как следствие, потерю власти.
«Так неужели клирики пронюхали о моем проекте?» – ломал голову Демир, общаясь с координатором из Иерархии по имени Сунг, который намекал, что в ответ на его сведения крупный арендодатель Isistius labialis должен помочь его сыну встать на ноги после разорительного развода.
– Я когда-нибудь подводил тебя? – спросил Демир, пользуясь шифрованным нейронным каналом, который, как заверяли многие специалисты, было невозможно взломать. Хотя некоторые инженеры Размерности, преимущественно неудачники, довольно часто делали голословные заявления о множественных уязвимостях шифра.
– В таком случае и я не разочарую, – улыбнулся Сунг, в очередной раз отмечая про себя, что не прогадал, заключив много лет назад союз с Демиром.
Чтобы навести необходимые справки, координатору потребовалось почти два дня. След созданной клириками комиссии петлял и изворачивался, как хвост крысы, коих после появления в жилом комплексе игровой площадки «Голод» расплодилось столько, что с ними не всегда могли справиться утилизационные системы. «Либо Иерархия решила взяться за Демира всерьез, либо здесь что-то другое», – ломал голову Сунг, испытывая на прочность свои связи, потому что его внезапный интерес к проверке местного арендодателя мог попасть под пристальный анализ хранителей. Но и выжидать времени не было. Так что оставалось рисковать, уповая на дружбу и проверенные годами связи.
– Не понимаю, чего ты так суетишься? – удивился коллега из инженерного отдела. – Проверка никак не связана с застройщиками и проектами, которые ты курировал.
– Так это не внутренняя проверка? – притворно удивился Сунг, решив, что объяснять свой интерес личными опасениями будет проще всего. Все боятся за свое место и смогут понять его.
– Нет, дружище! – рассмеялся инженер. – Будь спокоен. Тебя это не коснется. Клирики проверяют не застройщиков и арендодателей. Они пытаются выявить причины… – он заговорщически огляделся. – Тот гул, который мы слышим… Клирики сказали, что причина в незначительном сбое экспериментальных нейронных сетей, но в действительности… Некоторые инженеры считают, что это какой-то новый вирус, появившийся в связи с расширенными возможностями сетей седьмого поколения. Пока нет официальных подтверждений, но ходят слухи, что вирус как-то связан с провалом исследовательской экспедиции к центру Великого ледника. Согласно одной из теорий, вирус попал на мобильную платформу экспедиции, которая доставила его на перевалочную базу, где он взял под контроль системы защиты, уничтожив ученых…
– Почему же подобного не происходит у нас? – спросил Сунг.
– Говоришь как сторонник второй теории, – улыбнулся инженер.
– Что за теория?
– Говорят, что вирус появился на перевалочной базе, а после во время сеансов просочился сквозь фаервол в нейронные сети нашего комплекса. В пользу этой теории свидетельствует тот факт, что основной канал связи с перевалочной базой был установлен в Galeus longirostris. Незначительные сбои в работе нейронных сетей седьмого поколения сначала начались там, затем распространились на Isistius labialis и Hexactinellida. Но в соседних комплексах распространение нейронных сетей нового поколения, считающихся благоприятной средой для существования вируса, значительно уступает нашему комплексу. В Galeus longirostris зона покрытия составляет не более пятнадцати процентов, в Hexactinellida менее десяти, тогда как у нас в районе девяноста. Поэтому то, что для соседей – незначительный сбой, для нас может обернуться катастрофой.