— Соедините, — сказал я Татьяне.
— Привет, дарагой, — услышал я в трубке вкрадчивый голос с нотками акцента одной из захребетных республик.
— С кем имею честь? — вежливо спросил я. Это не была попытка поставить человека на место, и завуалировано предложить ему перейти на «вы». Я действительно не представлял, с кем имею дело, так как пока не имел привычки укладывать визитные карточки в специальный кляссер и раскладывать их по значимости и частоте обращения. И я совершенно не помнил, куда я дел полученный от моего собеседника квадратик с нарисованной там зажигалкой в виде горелки от газовой плиты.
— Э, дорогой, я человек не гордый, могу и снова представиться, если моя визитная карточка вдруг затерялась, — пророкотал голос, — зовут меня Акоп, папу моего звали Магомед, родился он в Дар-эс-Саламе, город такой есть, значит и меня зовут Акоп Магомедович Дарэссаламов. Руковожу маленькой фирмочкой в вашей области, дочкой «Транснефтегазпродукт». Не слыхали о таком?
— Не слыхал, — честно сказал я, — я, знаете ли, к газу имею отношение только как потребитель.
— Ооо, — протянул Акоп Магомедович, — у меня есть газ, вам нужен газ, мы как раз те, кто нужен друг другу. В каких объемах вы производите закупки газа?
— Да я и не знаю, — сказал я, — сколько там нужно газа, чтобы разогреть чайник или сварить суп?
— Ай, шутник, — засмеялся Акоп Магомедович, — а мне все говорили, что вы человек серьезный, дело тонко чувствуете и сразу берете быка за рога, а меня все стараетесь за нос водить.
— Извините, — сказал я, — я никого не собирался водить за нос. Вы задавали вопросы, я ответил на эти вопросы, но только никак не могу понять, какое у вас ко мне дело?
— О, вот это по-деловому, сразу и за рога, — одобрительно сказал Дарэссаламов. — Давайте мы встретимся, чай-кофе попьем, посидим-поговорим, лаваш-малаш поедим, хаш-маш погрызем. Завтра в шесть утра встретимся у меня, дело есть, нужно поговорить.
— Хорошо, — сказал я, — но почему так рано?
— Э, дорогой, хаш всю ночь варится, к шести утра готов будет. Как раз время покушать плотно, поговорить, отдохнуть как следует, — сказал Акоп Магомедович. — Ехать знаешь куда?
— Нет, не знаю, — сказал я.
— Не волнуйся, дорогой, — сказал словоохотливый собеседник, — мой водитель твоему позвонит. Одевайся попроще, чтобы парадный костюм не испачкать.
Глава 50
В шесть утра я выходил из машины у двухэтажного дома Дарэссаламова, обнесенного высоким кирпичным забором с кованой решеткой сверху. Дом располагался на окраине «долины нищих» и не свидетельствовал о высоком достатке хозяина. Находившиеся неподалеку особняки в английском стиле выглядели намного богаче.
«Долины нищих» есть в каждом богославском городе. Люди, получившие высокие должности или внезапно разбогатевшие на волне, так называемой, демократической революции — нувориши (от фр. nouveau riche — новый богач, то есть быстро разбогатевший человек из низкого сословия) сразу стараются отделиться от народа в народном государстве. Чтобы у народа не возникало мыслей, а откуда у этого мелкого чиновника, коллежского регистратора, Акакия Акакиевича наших дней трехэтажный особняк и «Бентли» во дворе. Тут вот только что передали по новостям, что в Москве участковый милиционер в звании майора на своем шестисотом «мерсе» сбил двух человек и разбил машину. Внучатый внук финансиста Ротшильда оказался, потому что он бы за всю свою жизнь на свою майорскую зарплату смог бы купить себе иномарку типа «Запорожец» или «Жигули».
— Алексей Алексеевич, — радостно приветствовал меня человек, которого я видел в музыкальном театре, — давно ждем, люди у стола уже изнывают, — и он повел меня к флигельку, больше похожему на рубленую баню, стоящую за домом у огромной пихты.
Войдя в дом, хозяин познакомил меня с тремя мужчинами, лет пятидесяти, имена и отчества которых я просто не запомнил и не помню до сих пор, так как меня просили не афишировать нашу встречу.
Акоп Магомедович пригласил всех за стол и обратился с пространной речью, объясняя гостям, что такое хаш.
— Уважаемые гости, — сказал он, откашлявшись, — до окончательной готовности хаша осталось пять минут. Я позволю себе рассказать, что это такое. Наши люди живут по сто лет, ходят по горам, в преклонном возрасте бегают за девушками и дают в этом деле фору молодым людям. У них не болят суставы, и нет никаких признаков болезни, которые умные люди называют остеоартрозом. А почему? Ответ простой. Они едят по утрам хаш! Хаш — это пища простых людей, но однажды ею накормили царя, и он приказал ему готовить хаш по всем большим праздникам. Так что же такое хаш?
Мы берем очищенные говяжьи ножки. Рубим их вдоль и кладем в холодную воду на сутки, меняя воду каждые два-три часа. Затем варим их на слабом огне восемь часов. Точно так же готовим и варим рубец.
— Извините, а что такое рубец? — спросил один из гостей — мужчина высокого роста в тонких профессорских очках.
— Рубец — это коровий желудок, — назидательно сказал Акоп Магомедович, подняв вверх указательный палец. — Без рубца и хаш не хаш. Итак, полуготовый рубец мы режем на полоски и варим вместе с ножками. Когда ножки сварятся, мы освобождаем кости от мяса, в тарелку кладем мелко порубленный чеснок и засыпаем его петрушкой, сельдереем и кинзой. Отдельно натираем острую редьку. Будем есть хаш, закусывая тёртой редькой, лавашем и зеленью. Будет базилик и эстрагон.
От таких слов не только у меня рот наполнился слюной. В это время два человека внесли дымящийся котел и стали раскладывать хаш по тарелкам, накрывая тарелки лавашем. Второй человек разлил по хрустальным рюмкам водку из запотевшей с мороза бутылки.
— Извините, а можно мне вместо водки коньяк? — спросил человек в профессорских очках.
— Коньяк нельзя, — строго сказал Дарэссаламов, — хаш не любит три вещи: коньяк, женщин и тостов, так как его положено есть только в горячем виде. За хаш, — сказал хозяин и протянул нам свою рюмку, о которую мы все чокнулись и выпили, закусывая хашем.
Чем больше мы пили, тем больше мы ели и тем больше мы трезвели. Мы уже потеряли счет рюмкам, а хмельное состояние не приходило. Наконец, наши желудки сказали — все, хватит, нет места.
— А от чего у ваших стариков не бывает остеоартроза? — спросил «профессор», поблескивая глазами из-за очков.
— Иван Иванович, — крикнул Акоп Магомедович, — расскажите по-научному нашим гостям, почему хаш лечит старческие заболевания.
Из-за двери вышел здоровый мужчина в белом халате и поварском халате.
— Все очень просто, — сказал он, — только что вы в натуральном виде потребили огромное количество глюкозамина и хондроитина, которые применяются при лечении остеартроза крупных суставов и остеохандроза позвоночника. Так что, будьте здоровы, а мы только будем рады накормить вас самым прекрасным в этих местах хашем.
— Браво, — сказал «профессор», — вот что значит грамотное питание. Может, попьем чая?
— Чай будет потом, — сказал молчавший до этого времени гость, — давайте перейдем к делу, для которого мы здесь собрались. А после чая, уважаемый, вы сразу опьянеете, и вас нужно будет укладывать в поленницу рядом с березовыми чурками у бани.
Глава 51
— Алексей Алексеевич, — сказал таинственный гость, — мы представляем правительство. Вернее, не само правительство, а то подразделение, которое занимается подготовкой и обеспечением подписания крупных межправительственных соглашений. Один мой коллега из министерства иностранных дел, другой — из газовой монополии, а я из другой организации, которая не афиширует свою деятельность.
— Никак служба внешней разведки? — спросил я.
— Почему служба внешней разведки, а не федеральная службы безопасности? — спросил мой собеседник.
— Наследники Дзержинского более прямолинейны и менее образованы, а вас они не любили еще с тех времен, когда вы все вместе были в системе кагэбэ, — улыбнулся я.
— Откуда вы все это знаете? — разведчик насторожился как гончая собака, почуявшая приближение опасности. Точно так же насторожились и двое его соратников по переговорам со мной.
— Ну, вы будто с луны свалились? — мне стало даже весело от того, как люди хранят секрет полишинеля. — Сейчас в интернете можно найти любую информацию, в том числе о вас лично и о вашей самой секретной школе подготовки разведчиков в подмосковном лесу, которая раньше называлась сто первой школой. Сейчас она переименована в институт службы внешней разведки имени Юрия Владимировича Андропова. Что вы на меня так смотрите? Там даже фото космической съемки этого района выложено. А про школу и про службу вашу целые тома сочинений и воспоминаний разведчиков всех времен и народов. Так что, давайте сразу перейдем к делу. Но я вас хочу предупредить, что на вербовку я не пойду и псевдонимы себе выбирать не буду.
Воцарилось молчание. Разведчик кивнул и Акоп быстро наполнил стопки водкой. Выпили. Закусили. Все сидели и обдумывали, как продолжить разговор, который я прервал самым грубым образом. Ситуация как у ковбоя Джо, который покрасил лошадь в зеленый цвет, чтобы затащить в постель красавицу Мари. Это для всех она Мари, а для американцев и англичан она Мэри с футами, фунтами, дюймами и ярдами. Так вот, Мэри и спрашивает ковбоя Джо: ты что, хочешь затащить меня в постель? Нет, — отвечает Джо, — у меня лошадь зеленая.
— Ладно, — говорю я, — давайте обойдемся без предисловий, а сразу перейдем к делу.
Первым пришел в себя разведчик. Так и положено, ему сам Бог и высокое начальство велели быть все время в готовности к решительным действиям.
— Алексей Алексеевич, — начал он, — мы собрались здесь, чтобы предложить вам стать членом консорциума, занимающегося строительством газопроводов в Европу в обход братской Украины — Северный поток и Южный поток. — Офицер поднял руку, внутренней стороной ладони в мою сторону, чтобы остановить готовые у меня возражения. — Нам не нужны ваши деньги, у нас их куры не клюют. Нам нужно ваше участие как представителя не крупного бизнеса, а как представителя Богославии. Скажу честно, что наш крупный бизнес в основе своей работает не в интересах нашей страны.