Или возьмите товарища, который сейчас вещает со всех экранов и является директором американского института по проблемам Богославии. Морда здоровая, квадратная, рыжие волосики кудряшками как на баране. На вид дровосек или пастух. А мы эти волосы отрастили, они распрямились и стали завиваться только на кончиках. Научили его складно говорить и заставили получить дополнительное образование. Вот его американцы к себе с потрохами и забрали, потому что он им самые приятные вещи вещает. А с вами труднее. Вы человек интеллигентный, обтесанный, вам только шлифовка нужна, а вот это уже высший класс. И секретарь ваш к вам неровно дышит. Вы уж сами решите, кого из нее будем делать, подругу или секретаря?
— Делайте подругу, — сказал я.
— Вот и правильно, Алексей Алексеевич, — согласился мой мучитель, — все равно никто не поверит, что она ваш секретарь, а внебрачные отношения всеми воспринимаются не так уж хорошо даже теми, кто исповедует свободные взгляды по вопросам семьи и брака.
О своем решении я сообщил Татьяне. Она покраснела и сказала:
— Я не буду играть эту роль. Хотите, ищите себе другого секретаря или человека на роль подруги.
— Почему ты думаешь, что нужно играть роль подруги? — спросил я. — Артист всегда прокалывается, а я действительно хочу, чтобы ты была моей подругой.
— Спасибо, — с сарказмом сказала Татьяна, — мне официально предложили роль любовницы. До свидания, Алексей Алексеевич.
— Не кипятись, — остановил я ее. — Люди должны лучше узнать друг друга, чтобы скрепить свои отношения на долгие годы. А вдруг я тебе не понравлюсь, и мы сможем разойтись как в море пароходы, не делая никаких записей в судовых журналах.
— Если я соглашусь на это, — твердо сказала девушка, — то только при условии последующего замужества, а уж потом я никому вас не отдам и не позволю уйти от себя.
— Не слишком ли ты агрессивна в семейных отношениях? — спросил я.
— А иначе никак нельзя, — улыбнулась Татьяна, — даже шалаш должен быть неприступной крепостью, а все потенциальные террористки должны быть на строгом учете, а еще лучше — держаться от моего дома на почтительном расстоянии, потому что я не побоюсь выпустить когти в случае опасности.
— А если, допустим, я захочу уйти? — улыбнулся я.
— Уходи, держать не буду, — отрезала Татьяна, — от хороших женщин не уходят.
Глава 79
Похоже, что проблему семьи и брака я решил полностью и окончательно. Дома будет человек, который исповедует принцип: шаг влево, шаг вправо — попытка к бегству, но ведь и в этом тоже есть своя прелесть семейной жизни. Для любителя, хотя я сам пока не знаю, любителем чего я являюсь. Поживем, увидим. Хотя Татьяну еще придется завоевывать. Непристойное предложение, которое я сделал, это только заявление о намерениях, а не фиксация свершившегося факта. При всей свободе нынешних нравов я все-таки остаюсь сторонником традиционных отношений между мужчиной и женщиной.
Последующие два месяца были заполнены муштрой. По-другому я не могу назвать тренинги, которые проводились со мной и с Татьяной. Мы изучали всё. Работа над дикцией, тренировка голоса, отработка походки, манер, танцевали бальные танцы. Спокойное сидение в «кадре» телевизора, работа под видеокамеру, проведение пресс-конференций, заучивание шаблонов вопросов и ответов на них. Нам читали лекции по проблемам внутренней, внешней и оборонной политики государства, военно-технического сотрудничества, недостатках в системе управления и хозяйствования. И еще много чего. Я стал знать многое такое, о чем почти не имел понятия. Хотите пример? Вы расскажете, как нужно есть морепродукты? Вряд ли, а вот я могу вам рассказать.
Раки варятся в соленой воде пятнадцать минут и подаются на стол в миске с горячей водой. Каждый сидящий за столом при помощи половника или руками кладет на свою тарелку необходимое количество раков. Как правило, берут по одному раку. Небольшим специальным ножом раскалывают панцирь рака. В середине лезвия такого ножа имеется отверстие, куда вставляется клешня рака или лапки, которые затем надламываются. Клешни и лапки руками подносят ко рту и выедают из них мясо. После этого левой рукой берут переднюю часть туловища рака, а правой — заднюю и, вращая, отделяют их друг от друга. Ножом панцирь отделяется от задней части туловища. Шейку рака подносят ко рту руками. Ножом извлекают белое мясо из остальной части рака; берут его тоже руками. Мягкую часть рака, имеющую зеленоватый оттенок, не едят. Пальцы споласкивают в специальной чашке.
Бульон из раков пьют из чашек.
Так же едят лангустов и омаров, только здесь используется специальная вилка для омаров. На одном конце ее есть крючок для извлечения мяса из раковины, на другом — ложка для вычерпывания сока. Если омар подан на блюде, то руками отламывают от него части и кладут себе на тарелку. Лапы омара разламывают руками. Мясо извлекают вилкой или просто зубами. Крепкие клешни омара (у лангустов клешней нет) раскалывают с помощью щипцов и едят вилкой. Пустые раковины складывают на блюдо, если оно уже свободно, или на специальную тарелку. Майонез или взбитое масло, которые подаются к омару, кладут на свою тарелку и вилкой обмакивают в них кусочки омара. Зеленоватые части омара тоже не едят.
Крабы подаются к столу в разделанном виде. Едят их с майонезом при помощи двузубой вилки или рыбного прибора. Обычно ножом и вилкой не пользуются.
Креветок берут левой рукой за голову, а правой выворачивают хвостовой плавник, из которого затем вилкой выбирают мясо.
Вот так. Возможно, что это когда-то пригодится и вам. Я пробовал это все и ответственно заявляю, что это вкусно. Если я стану президентом, то позабочусь о том, чтобы эти блюда стали обычными для нашего населения, а не являлись только усладой для олигархов.
Глава 80
Через два месяца приехала инициативная группа по созданию партии КС.
— Зовите меня Серый, — представился координатор. — Здесь все учредительные документы. Для создания общественной организации достаточно три подписи. Регистрации никакой не надо. Подписали и уже политики. Точно так же подписываем протокол о создании отделений во всех регионах и назначаем председателей отделений, которые точно так же тройками создают свои отделения. А потом мы всех собираем на съезд и объявляем о создании политической партии. Вот здесь все документы, приготовленные в Министерство юстиции для регистрации новой политической партии. Съезд будет проведен через три дня. Со столицей связываться не будем. Все равно ваш город и раньше был столицей Богославии, и мы ни на йоту не отошли от правила, что все революции совершаются в столицах.
— При чем здесь революция? — не понял я.
— Как при чем? — удивился Серый. — Наша партия будет проводить революцию, мирную и инновационную. Пока не знаю как, но партия будет просветлять людей и показывать им, как нужно жить по божеским законам, а не стоять на коленях рабами своих страстей и злобы. Я уже даже сейчас верю во все, что вы будете говорить и верю в то, что я писал в докладе на съезде. Мы прогоним столичных спичрайтеров и будем говорить только правду и ничего кроме правды.
— А не думаешь, что правда острее ножа будет? — спросил я. — Правда некстати и убить может.
— А пускай убивает, — весело сказал Серый, — раз правда глаза колет, значит, человек нехороший. Вот лучше бы, если на каждом человеке отметина была, чтобы можно было разделять на хороших и плохих. Хороших — направо, плохих — налево.
— А ты не боишься попасть налево? — спросил я.
— Я налево не попаду, — серьезно сказал Серый, — я всегда на стороне тех, кто распределяет людей по сторонам.
— А вдруг ошибешься с выбором, и тебя отправят в противоположную сторону? — продолжал выяснять я.
— Я никогда не ошибаюсь, у меня нюх волчий, — сказал Серый и засмеялся. Что-то в его улыбке было волчьим.
Утром Серого увезли в больницу с приступом судорог. Врачи сразу поставили диагноз — синдром Квазимодо. И с этого дня моя PR-команда стала вдруг приторно любезной, как будто бы общалась с человеком, с которого было положено сдувать пылинки.
Разговор с Серым оставил какое-то двойственное впечатление. Я вдруг подумал, что когда я живу в своем мирке, не касаясь никого и находясь в окружении близких ко мне людей, то синдром Квазимодо дремлет и не касается других людей. А что может быть, если я выйду к людям? Не разразится ли Вселенская катастрофа, не переродятся ли люди из благообразных обывателей в уродливых националистов и интернационалистов? Не вылезет ли внутреннее уродство людей наружу? Ведь тогда никакие хирурги и лекари не смогут помочь человеку. Его судьба будет находиться в его руках. Хочешь быть квазимодой — будь им, хочешь быть человеком — будь им. Раз ты хозяин Вселенной, то и хозяйничай на ней разумно.
— Что-то я начинаю говорить как пророк, — почему-то испугался я. — Не к добру это. Я просто человек и все слабости человеческие присущи и мне. Чем я отличаюсь от других? Ничем. Просто я кровью своей подписал договор с Люцием Фером и стал человеком, наказывающим других людей за совершенное или замысливаемое ими зло. А разве раздача наказания не есть такое же зло? Вон, посмотри на судейских да полицейских чиновников. От них я стараюсь держаться подалее, иначе некому будет за порядком смотреть да суд править, ведь и среди них есть справедливые и честные люди.
Глава 81
Вход мой в большую политику нельзя назвать входом. Я ворвался в политику, втолкнутый в нее мощной группой поддержки. О мощности этой группы можно говорить даже по таким признакам, что каждого из них встречали у трапа самолета и вели к машине, стоящей рядом с самолетом, как главу какого-то суверенного государства и не выстраивали почетный караул только лишь потому, что по месту прилета не было специально обученных гвардейцев.
Сегодня у меня собралась вся рыбацкая компания. Собственно говоря, решение о моем вступлении в президентскую гонку было принято именно на рыбалке. Татьяна добросовестно исполняла роль хозяйки дома, встречая приезжающих и создавая атмосферу уюта и спокойствия в доме. Мне даже казалось, что мы с ней так давно вместе и понимаем друг друга с полуслова и полувзгляда.