Смотря на эту женщину и слушая её сказки, я поняла, что мне конец. Ведь именно она дергает за поводок семейство Дельгадо, и если те – чудики, то она – Королева чудиков, которая окончательно съехала с рельс здравомыслия. Я лично не знаю, какой она была раньше, но несколько раз видела, как Гэйнор мелькала на экранах телевизора, в газетах, да и везде, где только может засветиться знаменитая личность. Я знаю, что она очень часто участвовала в благотворительности, помогала всем, кто к ней обращался. Мне уже не суждено познакомиться с той Гэйнор Бэй, по воле судьбы я могу лицезреть только эту – уставшую, сумасшедшую женщину. Её так подкосила смерть сына? Дельгадо-старший сказал, что я перестала быть нужна Дэвиду, через двое суток, как мы сбежали из вертолета. То есть, если бы я не сбегала, то этот ребенок был бы жив? И что тогда они бы со мной сделали? Я могу спросить об этом у неё. Женщина хмурит нос и читает реплику за одного из гномов. Я не выдерживаю и спрашиваю:
– Гэйнор? Ваш мальчик болен?
Женщина замолкает и гипнотизирует страницу, так и не перевернув её до конца. Я не буду говорить ей, что её сын мертв, ведь она уверена в обратном. Не стоит спорить с человеком, у которого не все дома.
– Да. – отвечает она и закрывает книгу. – Случилось страшное, его судьба была родиться уже с болезнью. Это я виновата, – женщина бросает на меня короткий взгляд, – и ты.
– Чем он болен?
– Гемофилия. – и тут её эмоция снова решает смениться, теперь она счастлива. – Но ты и Джервис вылечите его.
– Да, конечно. – подыгрываю я.
Гэйнор смотрит на часы и резко встает.
– Боже, я так засиделась, мне уже пора. – немного мнется, отдает мне книгу и говорит. – Почитай, пока меня не будет, а потом… расскажи моему мальчику, что я его очень люблю.
– Как я могу рассказать ему об этом? – не хочу снова увидеть маленький труп, над которым эти люди издеваются.
– Когда будешь на операционном столе. – говорит она и направляется к выходу.
Гэйнор уходит. Рэй запирает меня. Я позволяю себе расслабиться и неосознанно прижимаю книгу к груди.
Это психодел.
Определенно он.
Даже Куб со всеми его чудиками и странностями кажется мне куда спокойным и уютным, чем место, где я сейчас нахожусь.
Спустя несколько часов просыпается Гаррет. Потягивается, зевает и встает с кровати.
– Я, кажется, уснул. Я что-то пропустил?
– Ничего более странного, чем было до этого. Гэйнор приходила и читала мне сказки.
Гаррет начинает смеяться и говорит, подходя к двери:
– Ты, видать, тоже спала.
– Нет.
Гаррет замирает у выхода и трясет головой, словно пытается скинуть остатки сна.
– Ясно, расскажешь, когда вернусь. – стучит в стекло и кричит своему сопровождающему. – Коди, открывай, мне отлить надо.
Коди открывает дверь, и Гаррет бросает на него недовольный взгляд.
– Мне кажется, что ты снова трогал меня. Даже в твоем новом состоянии зомби я продолжаю тебя привлекать?
А он ведь действительно его трогал. Улыбаюсь, смотря как Гаррет уходит с Коди и что-то ему увлеченно говорит. Гаррет готов разговаривать даже с тумбочкой, а с Коди у него какие-то личные разборки.
Разглядываю обложку книги, она темно-коричневого цвета, изрядно потертая, но в этом серо-белом маскараде, она является самой яркой и необычной вещью.
Шум и крики Гаррета раздаются из конца коридора. Не проходит и десяти минут, как Гаррет бежит обратно. Коди нет. Соскакиваю с кровати и подбегаю к стеклу. Гаррет останавливается напротив меня и улыбается так широко, что я невольно тоже улыбаюсь.
– Что ты творишь? – спрашиваю я, а в теле каждый нерв натягивается стальной струной.
– У меня теория. – говорит он и переводит взгляд на Рэя. – Ну привет, друг, – машет рукой перед его лицом. – Если ты собираешься размораживаться, сейчас самое время.
Рэй никак не реагирует. Гаррет подносит руку к лицу Рэя и щелкает пальцами перед его носом.
– Где Коди? – спрашиваю я.
– В туалете запер.
И только сейчас понимаю, что именно хотел этим проверить Гаррет. Челюсть падает вниз, и я не верю тому, что теперь мы знаем. Остальные сопровождающие, никто из них не пытается поймать Гаррета, следовательно, если мы совершим побег, то нам нужно будет расквитаться всего с двумя сопровождающими… счастье тут же покидает меня, эти двое дорогие нам – мне, люди.
Громкий треск в конце коридора.
– Так, надо ещё кое-что проверить.
Гаррет срывается с места и бежит в сторону лифта. Я прилипаю к стеклу и наблюдаю за парнем до последнего момента, пока он не скрывается из виду. Слушаю его шаги, они становятся быстрее и быстрее, а потом он замирает, и белый коридор окрашивается ярко-красным светом. Зажмуриваю глаза и тут же открываю их вновь. Пару секунд зрение подводит меня. Замечаю, что Коди бежит в сторону к Гаррету. Звуки ударов, и через минуту Коди волоком тащит Гаррета за руку, тот без сознания. Сопровождающий затаскивает Гаррета в камеру, оставляет его на полу в середине аквариума и выходит за дверь, которую тут же закрывает и, отвернувшись от нас, складывает руки за спиной.
– Гаррет! – кричу я, забравшись на кровать. – Гаррет, вставай.
Он приоткрывает один глаз и садится, потирая голову.
– Я прав. – говорит он. – Хотя кто в этом сомневался.
Буквально через десять минут к камере Гаррета подбегает Джудит. Она взволнованна. Мне кажется, что девушка всегда находится на какой-то грани эмоционального всплеска.
Коди открывает камеру, и она тут же подходит к Гаррету, который уже сидит на кровати, девушка говорит:
– Что случилось? Почему ты побежал? – ставит свой саквояж на стул и достает оттуда какие-то инструменты.
Гаррет поднимает руку, смотрит на воображаемые часы и серьезно говорит:
– У меня было время пробежки, – девушка хмурится и бросает на меня взгляд "помоги мне, я его не понимаю", – не люблю пропускать пробежку. Знаешь ли, здоровье – это важно.
– Это шутка? – спрашивает она.
– Нет. Я крайне серьезный человек. По поводу юмора обратись к Джервису, это тот, у кого одна рука, была одна. Он шутит редко, но довольно смешно.
Кажется, у Джудит сейчас лопнет голова, так как она совершенно серьезно отвечает:
– Хорошо.
Она начинает мерить Гаррету давление, перевязывает голову, видимо, Коди сильно приложил его. И следующие слова Гаррета звучат так неожиданно, что мы с Джудит вздрагиваем:
– Может сходим куда-нибудь вечером?
– Что? – хором интересуемся мы. Только Джудит выкрикивает это слово, а я шепчу.
Гаррет пожимает плечами и, не сводя взгляда с Джудит, говорит:
– Тут довольно-таки скучно, я бы сходил в клуб. Тут есть клуб? Предлагаю составить мне компанию.
Что-то внутри меня замирает, мышцы живота натягиваются, и я понимаю, что в этот момент ощущаю чувство, которое не имею права испытывать. Это ревность? Я не могу ревновать Гаррета. Точнее могу, но не имею на это права.
Джудит растеряна так, что бинт выпадает из её рук и беззвучно падает на пол.
– Гаррет, эм-м, триста тринадцать, тебе нельзя покидать бункер.
Гаррет берет девушку за руку, она сначала пытается её вырвать, но что-то в лице парня заставляет её прекратить сопротивляться.
– Может проведешь мне экскурсию по бункеру? – я вижу, как большой палец Гаррета вырисовывает круги на ладони Джудит.
Щеки Джудит горят, а я пытаюсь отвести взгляд с их рук, но мои глаза помимо моей воли возвращаются обратно, и я снова чувствую неприятный укол в районе груди. Всё же я отворачиваюсь, но уши мне никто не заткнул, и я лучше, чем хотелось бы, слышу их диалог.
– Гаррет, это неприемлемо. Я твой врач, ты не можешь вести себя так. Так…
– Так, это как? – голос Гаррета становится более тихим и более интимным.
– Вот так. Я… с тобой всё хорошо, я пойду.
И девушка с красными щеками быстро ретируется. Я же не могу заставить себя посмотреть на Гаррета, он меня сейчас раздражает. Нет. Не он меня раздражает. А я. Боже, что творится? Как я могу любить Рэя и в то же время ревновать Гаррета? Это ненормально! Неправильно! Аморально! И отвратительно! Мне мерзко от себя самой.
– Джо, – начинает Гаррет, и я тут же срываюсь, поворачиваюсь к парню и почти кричу.
– Ты можешь хотя бы перед лицом смерти думать головой, а не членом? – чувствую, как мои щеки краснеют, возможно, они даже краше, чем лицо Джудит минуту назад.
– Что? – кривоватая улыбка появляется на его лице, и он откидываясь на кровать, говорит. – Если у смерти такое лицо, как у Джудит, то, боюсь, сложно думать головой.
– Ты отвратителен.
Как и я.
– Нет. Я прекрасен. И позволь спросить, не из-за твоих ли детородных органов мы оказались здесь? Если бы ты не поперлась за Рэем, которому, к слову говоря, на тебя плевать, мы бы жили спокойно.
– Не хочу с тобой разговаривать.
Моё дыхание слишком частое. Я злюсь. На всех и на всё.
– Ревность тебе к лицу. – тихо добавляет Гаррет. – Мне определенно нравится.
– Я не ревную. – как можно безразличнее говорю я.
– Ревнуешь. – слишком уверенно говорит он.
Решаю прекратить этот разговор. Резко оборачиваюсь к Гаррету и серьезно произношу:
– Гаррет, мы с тобой никогда не будем вместе.
Он слегка сощуривает глаза. Почему он молчит? Мне становится неуютно, и тут Гаррет задает странный вопрос:
– Читала когда-нибудь любовные романы?
– Что?
– Читала любовные романы? Ну, это такие книжки, где любовь занимает девяносто пять процентов текста.
– Читала и что?
– Так вот, там героини всегда говорят нечто подобное.
– Мы не в любовном романе.
– Ты ошибаешься. Мы в нем. Только ты этого ещё не поняла.
Последнее Гаррет говорит так спокойно и уверенно, что я хочу его ударить, жаль стекло непробиваемое.
– Гаррет, ты идиот.
Он удовлетворенно улыбается, переворачивается на бок лицом ко мне и подмигивает.
– Ненавижу тебя. – говорю я.
– Неправда всё это.