й, если вдруг Рэй или Коди набросятся на вас, то вколите это в мышцу. Так как делали на острове с вакциной. – смотрит на Коди. – Не позволяй им покинуть комнату, они могут ходить только в душ и на кухню.
– Что это? – спрашивает Джервис, кивая на черную тряпку и шприц, что лежит на ней.
– Это вырубит их на пару часов. Будьте готовы и не шумите.
– Почему нас ещё не поймали? – сама себе задаю вопрос.
Джудит отвечает:
– Они не знают где нас искать. Камер видеонаблюдения нет. Раньше были, до того, как я пыталась вывести людей. В день, когда меня закрыли в крематории, отец снял все камеры, ведь если бы мне и тем, кого я хотела спасти, удалось сбежать, то видеозаписи были бы неоспоримым доказательством того ужаса, что здесь происходит. В тот раз я прихватила одну с собой. Отец и его люди даже понятия не имеют на каком уровне мы находимся, и не думаю, что он решит искать вас здесь. Тем более после того, как я покажусь ему на глаза.
Джудит уходит в ванную, не проходит и пяти минут как она появляется уже в новом чистом халате и в свежей паре ботинок. Не говоря нам ни слова, она покидает комнату. Неловкость момента возвращается.
Рэй отводит от меня взгляд, Гаррет копается в вещах, Коди стоит и, кажется, даже не моргает, Джервис смотрит на меня и пожимает плечами.
Да пошли они все.
Каждый из них.
Беру вещи, которые предназначались мне и молча ухожу в ванную комнату.
Стоит мне закрыть за собой дверь, у меня заканчиваются силы. Прижимаюсь спиной к двери и медленно опускаюсь вниз. Вещи незаметно выпали из трясущихся рук. Закусываю нижнюю губу и прижимаю затылок к двери. Опасность немного отступила. Я хотя бы уже не в клетке. Это безусловно радует, но особого восторга я не испытываю. Что мне делать с Рэем? Я хочу с ним поговорить, но он явно этого не хочет. Я бы даже сказала – нам нельзя сейчас разговаривать. Я не знаю, как сказать ему о том, что он делал, пока был не в себе. Я не хочу причинять ему лишнюю боль, но и он должен понять меня. Я должна объясниться.
Я боюсь его.
Мне кажется, что в любое мгновение Рэй может причинить мне боль. Как бы я не старалась, при мысли о нем я сразу же вспоминаю наш разговор о Корву, но на смену этому видению моментально приходит другое – его беспристрастное лицо и огненно-горячие руки на моей голове.
Гаррет. Твою мать! Тут просто без комментариев. Я сама не понимаю, что происходит и как мне вести себя в этой ситуации. С ним тоже нужно поговорить. Но я даже примерно не знаю, что ему сказать.
Я не знаю.
Совершенно запуталась.
Чувствую себя дрянью, которая использует двух дорогих мне людей. Но никому из них я не хочу причинять боль.
По ту сторону двери тишина. Никто ничего не говорит. Встаю на ноги, открываю дверцу душевой кабины и включаю максимально горячую воду, скидываю вонючую одежду и вступаю в облако пара.
Всё разрешится.
Возможно, не сейчас, но скоро.
Я надеюсь на это.
Глава тринадцатая
Дверь.
Гладкая белая крашеная дверь, с небольшими царапинами возле ручки. Видимо, за восемь, точнее за семь лет, Джудит часто открывала и закрывала её. Конечно часто. Это же дверь. Хотя зачем её запирать, если ты один?
Я смотрю на дверь и тем более на легкие царапины уже очень долгое время. Помылась, переоделась в одежду Джудит – теперь я медсестра. Мои волосы уже высохли. Сижу на бельевой корзине и битый час смотрю на дверь, за которой до сих пор тишина.
Они не разговаривают. Не шевелятся.
А я боюсь выходить.
Боже, это стыдно. Нахожусь здесь, и размышления о том, что мне нужно столкнуться лицом к лицу с Рэем и Гарретом, заставляют меня сидеть и даже не попытаться встать с корзины.
"Трусиха". – презренно бросает моё наглое я.
"И что? Страх – вполне нормальное чувство, оно очень часто спасает жизнь". – пищит трусиха.
"Выйди уже, они думают, что ты смылась в канализацию, из которой совсем недавно вышла". – свирепеет храбрая.
Трусиха отрицательно качает головой и вжимается в темный угол сознания.
"Да прекрати ты уже! Ты через многое прошла, а теперь прячешься от людей, которые тебе небезразличны, они вытаскивали твою задницу из многих передряг! Они жертвовали собой! Джо, вставай! Они заслужили честности!"
Сука!
Встаю и, сглотнув горький ком, подхожу к двери, моя наглая сторона предлагает открыть дверь с пинка, именно так, как раньше ковбои заходили в таверны. Стоит картинке появиться в голове, и она тут же вызывает подобие улыбки. Вторая, та, что трусиха, тянет меня назад и говорит о том, что, пока мы тут сидели, ничего плохого не произошло. Первая вопит: "Да они сидят там и воняют, пусти их помыться!"
Протягиваю руку, смыкаю пальцы на круглой ручке серого цвета и медленно поворачиваю. Механизм щёлкает, и это служит знаком того, что обратной дороги нет. Открываю дверь, и три пары настороженных глаз впиваются в меня. Спасибо Коди, что он смотрит в стену, а не на меня. Чувствую каждый взгляд, они выжигают дыры на моей коже.
Джервис усугубляет момент. Он поднимается с пола, берет кучу вещей и идет в ванную.
– Ты куда? – задаю я самый глупый вопрос.
– Тут топор можно повесить. Я иду мыться.
– Ты быстро? – моя наглая часть дает мне звонкий подзатыльник и стервозно закатывает глаза.
Джервис останавливается возле меня и говорит так, чтобы слышала только я, но Рэй и Гаррет не сводят с нас взглядов, и это заставляет нервничать ещё больше.
– Ты справишься. Они… просто им в какой-то степени больно, но каждый из них боится не меньше тебя.
– Ты меня не успокаиваешь.
– Я и не старался. – улыбается и уходит.
Хлоп. Щёлк.
Отлично.
Поднимаю подбородок и иду к туалетному столику. Сажусь. Складываю руки на коленях. Нет, я же не школьница, так сидеть. Беру расческу, кручу её в руках. Как невротик. Кладу на место. Бросаю взгляд на Рэя. Он смотрит в стену перед собой. Гаррет, разглядывает свои пальцы. Коди, ну, Коди не с нами.
Где, черт возьми, Джудит? Столько времени прошло, а её всё нет и нет. Что-то стряслось? Её снова заперли в клетке? Нет. Тогда нас бы уже скрутили и увели в аквариумы, а то и хуже – на разделочный стол мясника-доктора.
Снова обегаю взглядом комнату, останавливаясь на Рэе и Гаррете. Взгляд мечется между ними. С этим нужно что-то делать. Нам предстоит страшное. Я в этом уверена. Нашей команде побитых людей ни за что не выйти через парадную дверь и не уйти в закат, дружно взявшись за руки. Мы должны быть уверены друг в друге. Мы должны знать, что за спиной стоит друг, а не враг.
Я должна что-то сказать.
В голову лезет всякий бред. "Рэй, извини, что пока ты был в пыточной семейства Дельгадо, я отправилась на остров твоей мечты с парнем, который меня поцеловал, да и вообще стал очень важен для меня".
Боже, какая хрень.
Зайдем с другой стороны. "Гаррет, извини, что я давала повод…" Да я не давала никакого повода! И почему я должна просить прощения? Слово "извини" ясно дает понять, что я чувствую себя виноватой.
Но я! Не! Виновата!
Удивительно быстро Джервис выходит из душа. Я настолько погрязла в мыслях, что даже не слышала, как он выключил воду. Джервис весь мокрый, обмотанный полотенцем вокруг бедер, прикрывает дверь ванной и с прищуром смотрит на меня.
– Все живы? – обегает всех взглядом. – Приятно вас видеть в том же составе.
Рэй встает и молча уходит в ванную.
Хлоп. Щёлк.
Выдыхаю.
Плечи опускаются вниз.
– Не трясись ты так. – говорит Гаррет.
Не отвечаю. Я просто не знаю, что ему сказать. Прости? Да за что? Почему мне кажется, что я перед ними виновата? Проходят минуты, а я не могу посмотреть на Гаррета и сказать ему и пары слов.
– Все решится само. – говорит он серьезно, но тут же улыбается. – Но я бы посоветовал себя.
Прыскаю от смеха, но тут же прикрываю рот рукой. Напряжение настолько давило на меня, что шутка Гаррета мгновенно сбавила его градус. Ровно до того момента, пока не открылась ванная, и не появился Рэй, который наградил меня и Гаррета, а точнее наши улыбающиеся лица равнодушным взглядом. Слишком быстрым и безэмоциональным.
"Они боятся не меньше тебя". – сказал мне Джервис.
Напрягаю слух. Сердце Рэя бьется слишком быстро для равнодушия. Гаррет молча встает и уходит в душ, прихватив с собой вещи.
– Пойду посмотрю, что там на кухне. – говорит Джервис. – Не входите туда, я заодно переоденусь.
И он оставляет нас наедине. Коди не в счет. Он не с нами.
Минуты идут, и я слышу, что Гаррет включил воду, а Джервис не делает ничего. Он просто стоит за дверью. Никаких шагов или звуков надеваемой одежды я не слышу. Поворачиваюсь к Рэю, встречаю его испепеляющий взгляд и говорю:
– Скажи.
Несколько секунд уходят, и это время давит на меня. Рэй медленно осматривает моё лицо, так словно увидел впервые. Я скучаю по его взглядам. По тем, что полны жизни и желания.
– Что ты хочешь услышать? – тихо спрашивает он.
Действительно. Что?
– Почему ты на меня злишься?
– Я злюсь не только на тебя. На себя, на Гаррета, на Дельгадо. Я просто зол на всё и на всех.
Рэй не отводит от меня взгляда, и я решаю, что пришло время поговорить. Мы относительно одни, а я не знаю, когда это произойдет вновь. И произойдет ли вообще.
– Всё не так как ты думаешь…
Рэй перебивает меня.
– Я всё видел. Можешь не объяснять.
О чем он говорит?
– Что ты…
– То, как вы держались за руки, то, как вы прикасались ладонями к стеклу, как ты обняла его.
– Погоди. Ты видел, как мы держались за руки, ты же…
Рэй встает и быстро подходит ко мне, я тоже поднимаюсь на ноги и отступаю назад, практически налетев на стол. Нас разделяет не больше полуметра, и я чувствую жар, который исходит от Рэя, он волнами окутывает меня, приказывая стоять и слушать.
– Я всё видел. И я всё помню. Каждый раз, когда я вел тебя из камеры в лабораторию или к Дельгадо. Каждый раз, когда ты говорила мне: "Привет", у меня внутри всё холодело. Ведь я прекрасно понимал, что снова сделаю тебе больно. И буду делать это до тех пор, пока не убью тебя. Я слышал, как ты молила меня о помощи… а я ничего не мог сделать. Каждую секунду прожитого здесь времени я боролся сам с собой. И когда потерял надежду, пришла Джудит. В моменты, когда я не мог "ничего", она говорила со мной и рассказывала свой план, она знала, что я даже при желании никому ничего не смогу сказать. Она помогала мне. А когда мы были свободны, даже эфемерно… Когда нам удалось совершить невозможное… ты… бросилась обнимать Гаррета.