В результате Серторианской войны в Испании заметно усилилось внедрение римской монетной системы — еще одного важнейшего рычага романизации. Любопытно, что это произошло благодаря не Серторию, чеканившему лишь испанские монеты, а военачальникам сената. Нуждаясь в деньгах для выплаты жалованья легионерам, они не раз прибегали к эмиссии римских монет. Уже в 77 г. началась чеканка денариев для армии Метелла[681], выпускались для ее нужд и квадранты[682]. Чеканил денарии и квестор Помпея Гней Корнелий Лентул[683]. В 72 г. в ознаменование победы над серторианцами были выбиты ауреи[684]. Большое число денариев поступало в Испанию из Италии в качестве финансовой помощи со стороны сената[685]. Немалую роль во внедрении римской монетной системы сыграл запрет многим туземным общинам выпускать собственную монету, в результате чего им пришлось выплачивать налоги в римских деньгах[686].
Как видим, влияние, оказанное Серторианской войной на романизацию Испании, было весьма неоднозначным. Его масштабы нельзя сравнивать, например, с деятельностью Цезаря, но оно куда более значительно, если его сопоставить с результатами мероприятий прежних наместников. Можно полагать, что Серторианская война стала одним из факторов, подготовивших почву для цезарианских реформ в Испании.
Менее значительное место занимает восстание Сертория в истории гражданских войн. Это и неудивительно — оно происходило на периферии Империи. Олигархия, отказавшись от какого-либо компромисса с марианскими эмигрантами и разгромив его, продемонстрировала относительную прочность своей власти. Война в Испании оттянула на себя тысячи полностью или почти безземельных римлян и италиков, что ослабило остроту аграрной проблемы в Италии[687]. В то же время Серторианская война привела к усилению роли военачальников, прежде всего Помпея, который был облечен проконсульскими полномочиями вопреки всем обычаям. Рост влияния Помпея привел к обострению его отношений с сенатом и подтолкнул его к соглашению с оппозиционными силами, результатом чего стала отмена ряда важнейших положений сулланской конституции. Несомненно, это способствовало в дальнейшем крушению ее власти.
Но все это будет потом. А в 72 г. Помпей закончил кампанию на Пиренейском п-ве и двинулся в Италию, где бушевало грозное восстание Спартака. По дороге он воздвиг трофей в честь своих побед, похваляясь в надписи взятием 876 «городов» (Plin. NH, III, 18; VII, 96; Strabo, IV, 4, 9; Sall. Hist., III, 89). В конце 71 г. в Италию прибыл и Метелл, после чего оба полководца отпраздновали триумф, представив войну в Испании «скорее как внешнюю, чем как гражданскую» (Flor., III, 22, 10).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Квинт Серторий прожил бурную жизнь, показав, сколь многого может добиться даже незнатный человек, но также и то, что плата за первоначальные успехи весьма высока. Он был слишком незнатен, чтобы рассчитывать на первые роли среди друзей и снисхождение со стороны врагов. Недаром многие историки считали его авантюристом[688], а то и неудачником[689]. Однако мы не знаем, была ли у него иная возможность выжить, кроме той, которую он попытался использовать. Целых восемь лет он сражался с полководцами сената, владея значительной частью Испании, тогда как другие марианцы давно уже погибли от рук врагов.
Как уже говорилось, Сертория не раз сопоставляли с Цезарем. В целом это, конечно, скорее красивое сравнение, чем реальность, но в чем-то мятежный проконсул предвосхитил великого диктатора. Дело, конечно, не только в том, что они противостояли сенату и пали жертвами вероломного убийства. Сходны некоторые черты их политики. В частности, Серторий выступал против крайностей марианского террора и поспособствовал их преодолению, ликвидировав (пусть и по приказу Цинны) отряд бардиеев. При этом, добиваясь «репутации человека справедливого и доброго», он постарался, чтобы его «умеренность» стала как можно более известна. Нельзя не отметить здесь сходства с политикой clementia Caesaris[690]. Подобно Цезарю, Серторий проявил определенную широту мыпления и в провинциальной политике.
Но еще больше параллелей между Серторием и Секстом Помпеем[691]. Оба оказались аутсайдерами, оба боролись против узурпаторов за выживание, оба создали государство в провинции, оба активно опирались на местное население. Удивляться этому не приходится — причиной тому сходные условия. Ситуация диктовала действия, которые во многом определяли их лицо как политиков.
В свое время С. Л. Утченко писал о неизбежных, даже «необходимых» жертвах, сопровождавших процесс становления принципата. Это прежде всего люди вроде Катона и Брута, бескомпромиссно отстаивавшие республиканские порядки. Но это также и «те, кто вольно или невольно, сознательно или безотчетно, но слишком рано выступали со стороны грядущей империи, „предвосхищали“ события и искали опоры в чем-то неоформившемся, неустоявшемся. К числу таких необходимых и неизбежных жертв принадлежал Цезарь»[692]. К ним относился и Серторий. Он также ненадолго, но опередил свое время, вступив в схватку с господствующей системой в тот момент, когда она еще сохраняла свою мощь и была способна раздавить тех, кто противостоял ей. Серторий не смог добиться победы, но явился одним из тех, кто пролагал дорогу будущей Империи.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1ОКРУЖЕНИЕ СЕРТОРИЯ
Сохранились сведения о 21 (?) приближенном мятежного полководца. О трех из них точно известно, что они были сенаторами в Риме (М. Перперна, Л. Гиртулей, Л. Фабий), в отношении еще трех (Г. Геренния, Тарквиция Приска, М. Мария) это можно предполагать. Только о двух соратниках Сертория мы наверняка знаем, что они были внесены в проскрипции (Перперна и Фабий), о других лицах соответствующих данных не сохранилось. Впрочем, возможно, все они были проскриптами[693]. Они могли быть внесены в «таблицы мертвых» как при Сулле, так и после мятежа Лепида (см. подробнее № 18).
1. Антоний Маний (Марк?). Прибыл в Испанию, вероятно, вместе с Перперной в 77 (или 76) г.[694] Принимал активное участие в заговоре против Сертория (Plut. Sert., 26, 5–6; Sall. Hist., III, 83; Liv., ep. 96).
2. Ауфидий. Участник заговора против Сертория, о котором известно лишь из сообщений Плутарха (Sert., 26, 1–2; 27, 4). Согласно этому писателю, единственный из заговорщиков, которому удалось уцелеть. В Рим вернуться не решился и умер в глухой «варварской» деревушке (εν βοφβαρω κωμω). По мнению К. Ф. Конрада, речь идет о селении в Африке[695]. Однако в одной из надписей лузитанской Каперы имперского периода упоминается некий Павел Ауфидий (CIL, II, 815), возможно, потомок заговорщика, осевший, таким образом, именно в Испании[696]. Но и это лишь гипотеза.
3. Версий. Писец-этруск[697], присутствовавший на пиру, во время которого был убит Серторий (Sall. Hist., III, 83); вероятно, участник заговора, если исходить из данных Плутарха о том, что все приглашенные Перперной на пир являлись его сообщниками[698]. В других источниках не упоминается.
4. Геренний Гай. Ф. Мюнцер уверенно идентифицирует его с плебейским трибуном, упомянутым в «Истории» Саллюстия (II, 21)[699]. Ф. О. Спанн предполагает, что речь идет о сенаторе, признанном виновным по закону de peculatu (Cic. Verr., I, 89)[700]. Однако оба эти предположения сугубо гипотетичны. Можно не сомневаться лишь в том, что Геренний прибыл к Серторию вместе с Перперной, как то следует из указания Плутарха (Pomp., 18, 3). Вероятно, занимал весьма высокое положение в серторианском лагере, поскольку Плутарх указывает на него как на одного из повстанческих командующих в сражении при Валентии наряду с Перперной (там же); ан [пропуск в источнике] содержатся и у Ливия (XCI; ср.: Sall., Hist., II, 98, 6: dux hostium G. Herennius). В этой битве Геренний погиб.
5, 6. Гиртулеи Квинт и Луций, братья (Flor., III, 22, 7; Auct. de vir. ill., 63, 2; Oros., V, 23, 12). Возможно, родом из Сабины, и в таком случае являются земляками Сертория[701]. Их идентификация с другими Гиртулеями того времени затруднительна.
5. Гиртулей Квинт. Член военного совета Помпея Страбона (CIL, I2, 709, 34), по всей видимости, перешел на сторону Сертория во время попытки мятежа в войске Страбона в 87 г.[702] В нарративных источниках упоминается лишь вместе с братом. Погиб в одном из сражений 75 г., при Италике или Сегонтии (см. гл. 3) (Flor., III, 22, 7; Auct. de vir. ill, 63, 2; Oros., V, 23, 12).
6. Гиртулей Луций. Квестор Сертория (Liv., XCI; Plut. Sert., 12, 3). Возможно, примкнул к Серторию вместе с братом. Судя по данным источников (кстати, почти исключительно латинских — Плутарх упоминает о нем, не называя его по имени), наиболее удачливый и способный полководец Сертория, победитель проконсулов Домиция Кальвина и Луция Манлия (